Дайте мне меч, и я переверну мир! Том 1 (СИ) - Кун Антон. Страница 36
Меня так и подмывало ляпнуть, что дочурку он слишком даже залюбил. Этой змеюки явно не хватает твердой руки.
– У вашей жены нет наследника, – осторожно заметил я. – Может быть она была бы не против такого решения.
– Аделаида никогда не пойдет на признания Фила. Она лучше измучает себя бесконечными попытками родить мне наследника! – с горечью вздохнул Ганс. – Она любит меня, Эрик, а женская любовь вещь страшная и коварная, ты это поймешь со временем.
– Если она согласится, вы признаете сына? – спросил я.
– Хочешь зайти в клетку со львами? – усмехнулся Ганс. – Тебе ее не убедить, Эрик, она упряма, избалована и ненавидит Лили. Она скорее умрет, чем согласится признать её сына. Мой тебе совет, оставь эту затею.
– И все же? – не отступил я.
– Я признаю Фила, если это не будет нести угрозы моей законной семье.
– Я вас понял, сэр Ганс. Спасибо за откровенность.
– Эрик, я предупреждаю тебя, если ты навредишь Аделаиде или Лейле ты станешь мне врагом, какие бы благие цели ты не преследовал.
– Будьте спокойны сэр Ганс, я женщин не обижаю, – а про себя добавил: – Какими бы суками они ни были.
Итак, передо мной стояла задачка, которую не так-то просто было разрешить. Как заставить вздорную тетку признать сына мужа.
Спина меня беспокоить перестала почти совсем. Поэтому пока никто не видел, я решил размяться. В конце концов, у меня скоро поединок. Да и, когда двигаешься, думается легче.
Я стал делать круговую тренировку. С удовольствием отметил, что двадцать отжиманий даются мне уже легко и добавил себе еще десятку.
И вот, когда я допыхтел до тридцати отжимов. Рядом кто-то прокашлялся.
Кто это, я понял сразу. Поднялся не спеша, стараясь на ходу сочинить хоть мало-мальски правдоподобное объяснение. Но как назло ничего толкового на ум не приходило. Оставалось только встретить гневный взгляд отца, будучи абсолютно беззащитным.
Я молчал. Отец тоже не спешил начать разговор. Опять мы были на ножах и тренировали волю друг друга.
– И? – вопросительно изогнул отец бровь.
– Что и? Тренируюсь вот, у меня со дня на день поединок! – пожал я плечами.
– А раны на спине не мешают? – ехидно спросил отец.
– Воля сильнее боли, – пафосно изрек я.
Отец вдруг как треснет своей ручищей мне по спине. Я охнул, но больше от неожиданности, чем от боли.
– Если бы это было так, то ты бы от моего удара потерял сознание! – сердито процедил отец.
– Давай переиграем? – предложил я.
Отец шуточку не оценил.
– Я не знаю, как ты заставил сэра Артура ослушаться меня и как давно он исцелил тебя. Но, если ты думаешь, что я разрешу тебе безнаказанно водить меня за нос, то ты очень ошибаешься. Пять плетей получит старик. Себя он не умеет лечить, поэтому считай, Эрик, ты его убил! А ты получишь еще семь!
Тон отца не оставлял сомнений, что он сейчас так и поступит. Ладно я, я б и все десять еще стерпел, но старика было жалко. Это было несправедливо. Поэтому пришлось говорить правду, так как выдумать я ничего не успевал.
– Сэр Артур не давал мне зелье. Я исцелился сам.
– Эрик, с меня довольно твоего вранья! То же мне, избранник богини Аве выискался!
– Я не вру! Могу доказать!
– Хорошо! Даю тебе пять минут, – отец сел на стул и выжидающе посмотрел на меня, мол, что ты еще придумаешь.
Я достал из тумбочки кинжал, которым меня хотела прикончить служанка. И хотел уже порезать себе руку, продемонстрировав чудесное исцеления.
Но отец взвыл как не в себя, соскочил со стула и выхватил у меня кинжал.
– Ты с ума сошел?! – заорал он. – Откуда у тебя кинжал служителей смерти!
– Отобрал у служанки, – растеряно моргая, пояснил я.
– У какой служанки?!
– Той, которая выбросилась из окна?!
– Значит, выкинулась она все-таки не из-за несчастной любви, Эрик, какого черта ты не рассказал мне, что тебя пытались убить служители смерти!
– А чего бы мне вдруг тебе все рассказывать?! Ты мне все равно никогда не веришь – огрызнулся я.
– Хотя бы затем, что тогда тебе бы не пришло бы в голову резать себя кинжалом служителей смерти. Малейшая царапина, и никакое зелье Артура тебя не спасло бы!
– Вот сука! – выругался я, поняв на каком волоске от смерти я был, когда эта корова на меня напала и вот сейчас, меня прошиб холодный пот.
– У тебя есть свой меч, на какой черт тебе пользоваться чужим оружием?!
– Потому что у моего меча есть характер, и он всегда делает мне якобы великое одолжение, если представляется кинжалом. А рубить себя мечом не очень то и сподручно.
Отец вдруг заржал.
– Так ты что даже с мечом своим справиться не можешь? Показывай уже, что хотел!
Я материализовал меч. Тот, как я и предполагал нехотя сделался кинжалом. Я порезал себе ладонь и убрал оружие. И раскрыл ладонь, показывая отцу, как проходит процесс регенерации. Сначала остановилась кровь, сравнялись края, потом царапина покрылась тонкой пленкой. Потихонечку-потихонечку на ладони не осталось и следа от пореза.
Отец застыл в изумлении.
–Этого не может быть?! – наконец-то, прошептал он. – Эрик, это никому не подвластно! Откуда у тебя такая сила?!
– Под деревом нашел, – усмехнулся я.
Пришлось рассказывать все с самого начала. И как я нашел соколенка под деревом и как сам стал соколенком. Конечно, кое-что я все-таки приберег, например не стал болтать, что мы с Филом были на месте преступления его матери или то, что я узнал про сэра Мерлина.
Отец по мере моего рассказа все больше мрачнел и хмурился.
– Кто еще знает о твоем даре?
– Только Фил!
– Видимо не только Фил раз тебя уже пытались убить, – покачал головой отец. – Что ж, по каким-то неведомым причинам богиня Аве выбрала тебя своим заступником. А знаешь, что это значит, Эрик?
– Что?
– То, что в этом заступничестве появилась острая нужда. Тебе придется оправдать ее доверие. А так как ты избран заступником жизни, ты не можешь нести смерть.
– Что это значит?
– А то значит, что если ты убьешь Томаша или кого-нибудь еще, то дар покинет тебя, и люди останутся без защитника. Если ты разочаруешь богиню Аве, то она разочаруется в человечестве вообще. Так сказано в Пророчествах Триликого. Так что хочешь ты того или нет, дело с Томашем придется решать миром.
– Не все зависит от меня.
– Гораздо больше, чем ты думаешь! И вопрос с оруженосцем открыт. Я не могу одобрить кандидатуру Фила, даже если бы захотел этого. Есть правила – их придумали до нас и не нам их нарушать.
– Значит, мы подгоним Фила под правила, – прямо заявил я.
– Бить тебя, как я понимаю, бесполезно, – вздохнул отец. – Что ж я не буду тебе мешать, однако если ты преступишь черту в своем глупом стремлении, я найду способ тебя наказать. Утром начинаем тренировки. Решай проблему оруженосца поскорее и не болтай о своем даре пока никому.
После разговора с отцом у меня осталось довольно тягостное впечатление. Я не представлял, как выкрутиться из ситуации с Томашем без поединка. И как заставить эту ведьму Аделаиду признать Фила, тоже была та еще задачка.
В любом случае давно пора выводить Роджера на чистую воду. С этого края я и решил начать, а там уповать, что этот дурак Томаш одумается. Для решения вопроса с Аделаидой нужен был козырь в рукаве, а козыря у меня не было.
Тетку нужно будет прощупать на слабые места. Этим я и собрался заняться на сегодняшнем приеме.
Однако на приеме не оказалось ни Аделаиды, ни Роджера, ни Мерлина. Зато пришла Лейла. Девчонка вырядилась в красное платье и была на диво хороша. Я подошел к ней, решив повыспрашивать у нее информацию о матери.
– Лейла, вы сегодня хорошо выглядите, не желаете со мной потанцевать, – галантно предложил я ей.
– Нет, не желаю, – высокомерно отказала девчонка. – Вы упустили свой шанс.
– Неужели, – хмыкнул я. – Очень жаль.