Подземелье ведьм (СИ) - Иванова Полина "Ива Полли". Страница 5

Он до сих пор помнил, каким красивым было яйцо, которое принесла Венди из подземелья. Маленькое, размером всего по его колено, оно переливалось в тусклом свете чадящих факелов голубым цветом, поблёскивая серебряными искорками. При взгляде на него казалось, что смотришь на ночное звёздное небо. А потом по скорлупе пошли тонкие, еле заметные трещинки… И когда скорлупа, наконец, лопнула, он с изумлением уставился на кроху — точную копию своей матери. И если потом он ловил себя на мысли о несправедливости того, что отец у ведьм не имеет никакого отношения к ребёнку и мало связан с ним кровными узами… То в тот момент, когда младшая из круга прижала к груди его дочь, он готов был целовать сырую землю под её ногами только за то, что она нашла в себе смелость спуститься в эту пещеру, куда мужчин не пускали под страхом смерти. Зайти и выйти с девочкой. С его дочерью. Это он дал её имя. Эйрин — примиряющая. «Может, этот крохотный младенец сумеет положить конец вражде наших народов? Докажет, что люди и ведьмы могут жить в мире и согласии?» — подумал он тогда.

— Эй, парень, — прервал его мысли громкий голос, раздавшийся прямо под ухом.

Стейн вздрогнул от неожиданности и потёр ушную раковину пальцами. В голове звенело.

— Не меня ли ищешь? — продолжал низкорослый широкоплечий мужчина с нечёсаной головой. От него разило брагой и луком. Стейн отступил на шаг и, задержав дыхание, выдохнул:

— Если ты Агне, то тебя.

— Эхех, — мужик почесал затылок и кивнул в сторону дома, — ну проходи тогда, коли дело есть.

Стейн судорожно вздохнул, запрокидывая голову назад, чтобы нос оказался подальше от нового знакомого, и пошёл следом. «Не зря Айварс его плутом и пройдохой назвал», — вертелось у него в голове.

В доме оказалось не лучше. Повсюду царил беспорядок. Широкий добротный стол, занимающий добрую половину кухни, был заляпан какими-то липкими разводами, засохшей рыбьей чешуёй и хлебными крошками. Агне прошёл в комнату и присел на краешек кровати — единственное место, свободное от тряпья.

— Ну, и что тебе надо? — он с интересом уставился на Стейна.

— Книги. Айварс сказал, что у вас завалялись старинные книги, которые вы не вернули ему. Вот, мне они нужны. Книги, — снова повторил он, чувствуя себя некомфортно в этом доме.

Агне облокотился спиной на стену и, оторвав от цветка, стоящего на подоконнике, черенок, сунул его в рот. Необъяснимо, но цветок рос и благоухал, несмотря на беспорядок, творившийся в этом доме.

— Опять этот прощелыга с книгами своими пристал, — протянул мужик, не глядя на Стейна, — хоть бы какая польза от книг этих была, а то вишь — пользы нет, а место занимают.

— Так отдай их мне, и место освободится, — осмелел Стейн. Честно говоря, ему хотелось как можно скорее убраться из этого душного и пропахшего табаком домика.

— Эээ, хитрый какой, — мужик снова почесал затылок, от чего его засаленные волосы встали колом, — а мне какой с этого прок? Стоят и стоят, есть не просят.

Стейн растерянно оглянулся. Будь книги где-то рядом, он бы схватил их и дал дёру, не думая о последствиях. Но видно книг не было.

— А вот я очень даже люблю поесть, — похлопал себя по пузу Агне, — ну так что? — и он выжидающе уставился на молодого мужчину.

— Ааа, вот, — хлопнул себя по лбу Стейн и, достав из кармана небольшой полотняный мешочек, высыпал из него те несколько монет, что ещё не успел потратить.

— Да, малец, негусто тут у тебя, — разочарованно протянул мужик, — ладно, пошли.

Он поднялся с кровати и, зайдя на кухню, вытащил из-под скамейки деревянный ящик, заполненный луковой шелухой, тыквой и парой картошин. Прямо под всем этим добром и лежали такие драгоценные для Стейна книги.

— Держи.

— Спасибо, — Стейн схватил их, опасаясь, как бы этот Агне не передумал, и, неловко склонившись в поклоне, выбежал на улицу.

Свежий воздух ударил в лицо, заполняя лёгкие приятными ароматами. Близилась осень. Трава начинала желтеть, и над деревенькой царил приятный запах пожухлой и терпкой листвы, разбавляемый запахами еды. Стейн медленно пошёл вдоль уютных улочек. В домах загорались огни, раздавались звуки гремящей посуды, смех детей и лай собак. Вон маленькая девчонка возраста его Ри тайком срывала в кустах ягоду, пока мать не видит. Вон парнишка с кряхтеньем тащил от колодца ведро с водой — краснел, пыжился, но тащил. «Быстрее бы и мне домой», — подумал Стейн, прижимая к груди выменянные на золото книги.

Он опустил босые ступни на деревянный пол и неосознанно сжал пальцы на ногах. По утрам уже было прохладно, а печь затопить Гретта, видно, ещё не успела. Взгляд его остановился на уровне глаз — прямо напротив висели пучки засушенных трав, окутывая пряным ароматом комнату. Стейн подошёл поближе и коснулся ладонью тонких вытянутых листьев. Листочек, зашуршав, осыпался на пол мелкой пылью, по воздуху поплыл чуть горьковатый запах.

— А колдовать я так и не научился, — с сожалением прошептал себе под нос Стейн.

Венди, презирающая всем сердцем законы своего народа, искренне верила, что сможет обучить премудростям человека — существо, в чьих венах текла совсем другая кровь. Да, она точно так же сочилась от пореза, железным привкусом била в нос и имела красный цвет. Вот только магии в ней не было ни на грош.

Он снова опустился на кровать и прикрыл глаза. Запахло кашей и кислым тестом… Но в голове у него крутились совсем другие воспоминания.

— Глупый, вот дурень, — она заливисто захохотала и стукнула его по лбу. Браслеты на её запястьях звонко зазвенели, словно россыпь звёзд, обрушивающихся на землю с огромной высоты.

— Сама такая, — огрызнулся Стейн. Вот уже несколько часов он старательно пыжился, пытаясь повторить за девушкой хотя бы самую малость. Но время шло, а из-под его ладоней не выходило ничего необычного, тогда как под руками дочери подземелья почти засохший цветок снова оживал, поднимая к солнцу свои стебли, сухие ветки разгорались тёплым умиротворяющим огнём, а закатный свет танцевал солнечными зайчиками, следуя за движениями пальцев.

— Да смотри же, — она властно схватила его за подбородок и повернула к себе, — о чём ты думаешь, когда пытаешься колдовать?

— О чём, о чём… О результате, конечно, — буркнул он, нервно дёрнув головой. Кончики ушей побелели от злости, а на подбородке остался красный след от цепких и тонких пальцев.

Венди снова пренебрежительно фыркнула и отвернулась к реке — месту, что стало традиционным для этих странных встреч. Сегодня Во́льденграс вёл себя тише обычного: бурные потоки его не пенились, разбиваясь о скалы, а медленно и лениво накатывали на каменистый берег, принося с собой запах речной тины. Девушка потянулась руками к небу, разминая затёкшее тело. Подол лёгкого, почти прозрачного платья задрался, обнажая молочно-бледную кожу бедра. Стейн шумно сглотнул и поспешно отвёл глаза.

— Думать вообще не надо, — задумчиво повторила она, продолжая смотреть куда-то вдаль, — чувствовать надо, понимаешь?

— Понимаю, — послушно кивнул Стейн, широкой ладонью потирая замёрзший нос. Вот только ничего он не понимал.

«Может, научись я правильно чувствовать, был бы сейчас в Регстейне, рядом с семьёй?» — пронеслось у него в голове. Книга, найденная у сварливого старика, оказалась бесполезной. И всё, что теперь оставалось Стейну — снова и снова пытаться найти путь домой. Пусть ведьмы сами разбираются со своим пророчеством.

— Господин, завтрак готов, матушка за стол зовёт, — прозвучало за дверью, а потом раздался топот маленьких детских ног.

Стейн спустился вниз. Гретта, как птичка, сновала между печкой и дубовым большим столом, занимающим почти всю небольшую, но уютную кухоньку. Она нарезала на большие ломти вчерашнюю буханку и теперь пыталась достать с полки ягодное варенье. Альв тихо хихикал в кулак, наблюдая за попытками матери: её пышное бедро то и дело цеплялось за острый угол, а роста не хватало, даже когда она поднималась на носочки.