Я-РОСС 2 (СИ) - Ветров Клим. Страница 41

— Откуда? — так же недоумевая, подошёл Захар. Оказавшись неподалеку, он слышал мои крики и наблюдал разыгравшуюся сцену.

— Мы, вроде, хорошо там всё просмотрели… — выслушав мой ответ, пожал он плечами.

— Вот именно что вроде…

— Так дымно было…

Я никого не обвинял, — да и за что? Куча обломков, дышать не чем, — дым, огонь. Какие уж тут обвинения? Притом что искали-то людей взрослых, а тут ребёнок крохотный.

— И что собираетесь с ним делать? — продолжал допытываться он.

Я точно не планировал найти на месте крушения Летучего голландца ребенка, поэтому «заготовок» на такой случай у меня не было. Самым простым было бы отдать его какой-нибудь бездетной паре, так и у него шанс появится, и людям доброе дело сделаю. Ну а что внешность не славянская, так здесь к этому спокойно относятся, главное чтобы не негр, да и то не страшно, и к негру со временем привыкнут.

Нередко бывает так что все в семье светловолосые и голубоглазые — что родители, что дети, — а потом вдруг раз, да родится темненький, с глазами раскосыми.

Муж-то, конечно, жену накажет, может побьёт даже, чтобы впредь думала перед кем ноги раздвигает, но ребёнка воспитает как своего, без всякого к нему предубеждения.

Вон, у конюха нашего семеро детей, из них только трое беленькие, остальные как смоль чёрные, раскосые, явно от орков рожденные. Жена у него работала в трактире подавальщицей, ну и, видимо, не только подавала. Может сама, может снасильничал кто, но хоть и бил её конюх регулярно, детей не обижал, ко всем относился одинаково хорошо.

В общем, за судьбу ребенка — если не помрёт конечно, можно не переживать; вырастят как своего, обделять не будут.

— Вот ты скорый, как я погляжу! — стоило мне зайти в отведённые нам с Ольгой покои (не смотря ни на что, к этому вопросу женщины отнеслись со всей ответственностью), встретила меня моя новоиспеченная теща.

— Не успел жениться, уже и ребеночка родил!

— Да бросьте вы, Анна Николаевна, ваши шуточки… — отмахнулся я, разглядывая «космическое» сооружение посередине спальни.

— Лучше скажите зачем тут такое… Такое… — не сумев подобрать подходящего определения, я просто махнул рукой. Кровать, — если это можно назвать кроватью, впечатляла не только размерами.

— Вам, мужчинам, нас никогда не понять. Вы слишком грубы и невежественны чтобы осознать что для молодой девушки первый опыт всегда особенный, и моя задача, как матери и наставницы, сделать так, чтобы всё было красиво.

— Ну-ну… — я не хотел ввязываться в дискуссию с озабоченной мамашей, хотя был уверен что она знает о том где Ольга проводит последние ночи. Тем более что брачное ложе на самом деле очень неплохо устроено, и даже без объекта вожделения заставляет думать о вполне определённых вещах.

А вообще мать моей жены выглядела как-то уж слишком счастливо. — Потерять мужа, дом, положение в обществе, кучу денег и при этом счастливо умиляться, глядя на увешанную всякими хреновинами кровать?

Сильная женщина.

Можно было бы добавить — или глупая, но уж кем-кем, а глупой она никак не была, поэтому — сильная.

— Ну да ладно, бог с ним, с ребёнком, ты готов жену молодую встречать? — пока я соображал, тёща резко сменила тему.

— Всегда готов… — буркнул я, хотя чувствовал себя отвратительно. Грязный как чёрт, уставший донельзя, мне казалось что в таком состоянии толку на брачном поприще от меня не будет совсем никакого.

— Ну вот и славно! — объявила настырная женщина, и выдав ещё одну тираду по поводу моих обязанностей как молодого мужа, приказала ждать, и величественно удалилась.

Ждать.

Дел по горло, в крепости черте что, а мне ждать чтобы, прости господи, потрахаться.

И ведь не поспоришь. Приверженность обычаям у россов чрезвычайно сильна, женился — что должно исполни. И ведь я больше чем уверен что сама же Анна Николаевна под дверью торчать будет, подслушивать как я обычай этот исполняю.

Но ждал я недолго, и когда в комнату вошла Ольга, забыл всё о чём только что думал.

В длинном голубом сарафане до полу, с распущенными волосами, она не поднимала на меня глаз, демонстрируя абсолютную, но совершенно не свойственную ей покорность. Поначалу стеснялась, но вот уже как несколько ночей инициативу мне практически не отдавала. Конечно я легко мог вернуть всё на круги своя, только зачем? А вот теперь стоит передо мной, и чем-то таким действует, что если б не теща, я б из штанов уже выпрыгнул. Может зельем каким опоили? Но мысли о зелье как пришли, так и ушли, а вот вожделение, казалось, достигло предела, и если теща не свалит, то я даже не знаю что будет.

А та словно почуяла.

— Ступай дочка… — промолвила Анна Николаевна, и подтолкнув Ольгу, моментально захлопнула двери.

И где там моя усталость? А ощущение грязи и пота? — Нет, я по-прежнему вонял как конь, только теперь не видел в этом ничего предосудительного.

Более того, сейчас я ощущал себя пришедшим за добычей варваром, во всю наслаждаясь предвкушением момента.

Ольга же, послушно играя роль жертвы, подошла к кровати, и застыла, так же не поднимая глаз.

Медленно, как почуявший добычу хищник, я приблизился, но тронуть не решился. Не знаю почему, но мне казалось что прикоснись я к ней — она исчезнет, словно вызванная дурманом галлюцинация. Да-да, именно галлюцинация, ибо сейчас мне казалось что таких красивых женщин не бывает, они если и существуют, то только во снах и грёзах.

Какая-то часть меня — та что ещё не попала под действие шереметьевских чар, понимала что все женщины этой фамилии красивы по очевидной причине, — сказывалась многовековая селекция, но Ольга была совсем особенной.

Не знаю сколько бы я стоял, но тут в голове что-то щёлкнуло, и я полностью перестал себя контролировать.

Затрещала одежда, Ольга закричала, крик перешёл с стон, и мир вокруг нас просто перестал существовать.

Уже потом, когда в узкие окна спальни заглянуло народившееся солнце, и я стал приходить в себя, с трудом мог вспомнить лишь некоторые детали этой странной ночи.

— Что это было? — с сомнением разглядывая в зеркале свою физиономию — а мне показалось что я опять постарел, спросил я у жены. В отличии от меня, она уже оделась — причём в тот сарафан который я якобы разорвал, и сейчас что-то раскладывала на столе.

— Как это что? — лукаво улыбнулась она. — Любовь конечно же.

— Да какая, нахрен, любовь? Я ж не помню ничего? Что вы мне подсыпали? — вспылил я.

— Ничего тебе не подсыпали. Сам подумай, ты бы почуял. А проблемы с памятью — это нормально, так действует магия свадебного обряда.

— Обряда?

— Ну да. Его ещё называют обрядом первой ночи. — терпеливо объясняла молодая жена.

— А в голову-то для чего лезть? Как мне теперь узнать что на самом деле было?

С памятью у меня никогда не возникало проблем, но тут реально отшибло. Помню как зашёл, помню тёщу свою ненаглядную, а потом всё, провал, а если и всплывают какие-то моменты, то очень расплывчато и невнятно.

— А зачем узнавать, если можно повторить? — Ольга повернулась ко мне, и чуть разведя руки в стороны — а её ладони были в муке, облизнула губы.

И в этот раз память меня не подвела, позволив не только насладиться супругой, но и прочувствовать влияние какой-то, хоть и чужой, но доброй магии. — Наверное это и есть влияние обряда?

— Наш союз благословили боги. — словно услыхав мои мысли, произнесла Ольга. Она лежала рядом со мной, и так же смотрела в потолок.

— И что, так у всех? — не поверил я.

— Нет конечно, — усмехнулась моя «половинка». Или ты думаешь что Ириней всех к богам водит?

Честно говоря, я вообще счёл эти полёты какой-то магической частью проводимого действа, ну показал дед «мультики», ну и что? С его силищей это вообще раз плюнуть.

— Так что, мы теперь с тобой навсегда…

— Навсегда? — невольно вырвалось у меня.

— До смерти, то есть… — уточнила Ольга, а мне после такого заявления стало как-то не по себе. Одно дело заключить союз для виду, и совсем другое с такими «свидетелями».