Времена не выбирают - Малыгин Владимир. Страница 27

Слишком легко все у нас получилось, слишком просто. Даже испугаться не успели…

Трем пленницам удалось выжить. Не уцелеть, нет, просто выжить. Их истерзанные тела даже наши стрелы отказались метить. И как быть? И бросить никак, и оставаться нельзя, нужно дальше идти…

Ломал голову над трудным выбором недолго. Одна из женщин приковыляла:

– Уходите. О нас не думайте, убейте их всех!

Ничего в ответ не сказал, кивнул только. Да и что тут говорить? Все и так понятно. Построил свой отряд и увел с этого места. Пошли на восток вдоль края болота.

Эта группа беглецов одна из очень и очень многих. Мы лишь по одной натоптанной тропе прошли, а сколько их? По всем не пройдешь, просто не сможешь. Да и не нужно. Лучше уйти в сторону и двигаться по правому краю отступающего войска, постепенно выбивая самых крайних, отжимая остальных на запад. Не дать им уйти вглубь страны, на наши нетронутые территории.

Не понимаю, почему князья не стали преследовать убегающих? Такое войско собрали и на месте стоят… Можно же было сообща всех быстро добить, и не было бы дальнейшего разорения земель русских! Чего я не понимаю? Или и тут все дело в политике? Может быть, это я по своей простоте считаю всех своими? А князья сейчас на такие мелочи не обращают внимания. Между собой лихо за власть режутся, даже несмотря на родственные узы! А враг этим пользуется, лезет на землю русскую…

А ведь и впрямь вполне вероятно такое предположение. И преследовать врага не стали именно потому, чтобы землям новгородским сполна горя досталось! Потому что войско новгородское так и не пришло к месту битвы, вернулось оно домой с полдороги…

Нет, не нужна нам такая политика…

Что еще хорошо, что мои охотники знают эти места. Да и женщины кое-что рассказали. Где хутора, поселения. Они, кстати, сами намеревались уйти в ближайшее такое поселение к родичам. Возвращаться на пустое пепелище никто из них не хотел. Может быть, и дойдут… Да что я говорю-то? Точно дойдут! Одежонку, пусть и мужскую, для себя подберут, ее на месте боя теперь много бесхозной. И обувку. Оружие какое-никакое прихватят, смогут от волков отбиться. Еда тоже осталась, мы не все забрали. А вот стрелы уцелевшие все собрали, да они им и не нужны. Все равно ни одного лука у литвинов не оказалось.

Дальше до самого вечера шли ходко, без остановок на привал. Ну как ходко… Снег глубокий не давал особо разогнаться. Вдобавок еще и набивался в сапоги, где благополучно таял. И так-то идти тяжко, да еще постоянно ноги промокают. Пыхтишь, пыхтишь, остановишься дух перевести, тут-то они и замерзают.

Вот когда пожалел, что не было у нас лыж или снегоступов. С Ростихом на эту тему переговорили. Решили объявить привал в первом же подходящем месте и исправить это упущение. На ходу нарезали лозы и понесли с собой. Веревки у всех есть, сплести простенькие снегоступы – дело нехитрое. Правда, прослужат они недолго, да лишь бы хоть сколько-то прослужили. А мы потом еще одни сделаем. Если, конечно, ничего другого на хуторах не найдем…

Выигранный бой придал людям силы, они перестали молчать (о чудо!), на ходу вполголоса перебрасывались между собой редкими фразами. То на следы звериные укажут, то еще на что-то, непонятное мне. Несколько раз спорили тихонько. Почему тихонько? Да потому что в плотном зимнем воздухе звуки далеко разносятся! Дозоры дозорами, а разумную предосторожность никто не отменял.

Опять же, все время забирали ближе к северо-востоку, а в этом направлении вряд ли литвины пойдут. Скорее всего, они будут пробираться на запад, в сторону дома. На севере им тоже нечего ловить, там Торопец, Холм и Опочка. Не сунутся они туда.

Повернули на север только тогда, когда с очередного холма первую уцелевшую деревушку далеко впереди увидели. Заходить в нее не стали, покосились на засыпанные снегом крыши и прошли мимо. Да и незачем заходить, понятно же, что вся отступающая масса беглецов осталась по левую руку.

Ближе к вечеру обнаружили еще одну группу противника, такую же малочисленную, как наша. Обогнали и устроили засаду. Перебили всех, ни один не ушел. Задерживаться на месте побоища не стали. Нескольких раненых дорезали, собрали уцелевшие стрелы и ушли дальше.

Останавливаться на ночевку где-нибудь поблизости не хотелось. Не дадут лесные хищники нам спокойно выспаться. И оружие убитых не стали брать: ничего хорошего не нашли.

Заночевали под ветвями огромных елей. Свисающие до земли еловые лапы образовали большой шатер, как раз мы все под этим куполом и поместились.

Тепло и хорошо на сухой подстилке из нападавших иголок. А то, что колется немного, так подстелил шкуру, и уже хорошо. Костерок, правда, пришлось совсем маленький разжигать, чтобы горячее приготовить. Большой нельзя, еще полыхнет хвоя от искры, и все под этим деревом останемся.

Зато снегоступы простенькие сплели… Каждый сам под свою ногу делал. И мне сделали. Не пришлось самому мучиться. Нет, я бы в конце концов тоже себе сплел что-то похожее, но у охотников все быстро получилось. Пока я с одним прутом возился, они уже готовые изделия на ногу примеряли. Я и смирился, можно сказать, милостиво позволил принять готовые плетенки.

Снегоступы делали просто. Согнули над огнем ивовые прутья, скрепили их между собой на концах.

Перемычки с торцов расщепили и между получившихся боковых дуг вставили. Связали всю конструкцию крепко, петли для ног приделали. Готово! Завтра и проверим качество наших изделий.

Глава 10

Где-то далеко на юге осталась в густых заснеженных лесах невеликая крепостица Луки, сейчас спешно отстраивающаяся заново после разорительного набега литвинов, а мы догоняли по свежему следу очередную группу противника. Догоняли и жалили в бока острым железом каленых стрел.

Озлобленные литвины пытались огрызаться и частенько бросались в погоню. Безуспешно, правда. Мы тут же уходили в чащу, отвечали больно, сбивая врагу всякое желание нас догонять.

Снег глубокий, наст тонкий, под ногами сразу же проламывается, только снегоступы и спасают. Так что, в отличие от врага, мы имеем полную мобильность – скрытный подход, удар из засады и мгновенный отход. И на отходе еще один удар, пока кинувшийся в погоню враг в сугробах по самые развилки тонет.

Попадались и всадники на лошадях. Редко. Сначала опасался нападать на такие отряды, грызло сомнение: мало ли догнать смогут? А потом понаблюдал какое-то время, как животные мучаются в глубоком снегу, и успокоился.

И если уж нагоняли подобный отрядец с верховыми, то места для засад выбирали с глубокими сугробами, с низко свисающими ветвями деревьев. Такая хитрость себя полностью оправдала. Противник так и не смог ни разу до нас добраться… Лошадей только жалко… А людей – нет. Да и не люди это, а звери. Даже хуже зверей! Насмотрелись мы на их бесчинства…

Не все они отставали от основной массы удиравшего войска по причине усталости или ранений. Много было таких, что надеялись вволю пограбить. И даже нанесенное поражение под Усвятом не мешало им сбиваться в стаи и растекаться тоненькими ручейками в разные стороны, продолжать грабить и уничтожать мирное население земли русской. Шакалы… И действовали также по-шакальи. Подбирались скрытно по темному времени к очередному обжитому месту, окружали и наваливались толпой со всех сторон! Брали численным превосходством, а удирали торопливо, оставляя за собой безжизненное пепелище.

Военная хитрость? Ладно бы крепостицу какую малую брали в осаду или дружинный пост, тогда бы понятно было. А супротив мирного населения только разбойники таким образом действовать могут!

На руку им играла наша обычная междоусобная разобщенность. Свои резались со своими же за власть, за земли пуще чужих. И еще одно, пожалуй, самое поганое. Несмотря на то что все знали о пришедшем к нам вороге, многие селяне продолжали вести обычную мирную жизнь. Да и то верно – в глуши же живут! Кому по своей воле захочется в лесную глухомань лезть? Пробираться через буреломы и снежные завалы? Одежку рвать, а она нынче дорогая! В общем, по своей холопской привычке уповали на авось. Авось пронесет литвинов мимо…