Граф Рысев (СИ) - "Леха". Страница 18

Раздался выстрел, и отдача слегка откинула девушку в седле. Заяц рухнул на тропу, и одновременно с этим произошло несколько вещей.

Из-за поворота показались остальные охотники: барон Соколов, с десяток егерей, доезжачий, удерживающий свору. А рядом с бароном на кауром жеребце восседал тот самый Ондатров, презрительно оглядываясь по сторонам. Они нас увидели и остановились, Маша двинула свою лошадь к законной добыче, а я потянул руку к ружью, как только увидел эту мразь. Барон Соколов узнал меня и поднял руку в приветствие, и тут…

Разрыв ткани реальности произошёл на середине расстояния между нашими отрядами. Воздух словно исказился, уплотнился и раскололся на две половины. А в этот разлом хлынула визжащая, ревущая и клацающая клыками толпа.

— Прорыв! — заорал Тихон, но все уже и без его напоминаний поняли, что это именно прорыв.

Егеря судорожно выхватывали ружья, со стороны охотников послышался визг собак, маты и ружейные выстрелы. Мой Арес присел на задние ноги, но потом выпрямился и зажрал. Теперь понятно, что его беспокоило. Благородное животное почувствовало, что скоро нас будут жрать, и пробовало предупредить своего туповатого хозяина.

Монстров вырвалось немного, с десяток не больше, и, увидев два отряда они растерялись, а потом разделились, но тут доезжачий спустил свору. Собаки оказались гораздо умнее многих людей, потому что быстро сообразили, что вот конкретно это зверьё им не по зубам, и рванули от опасного места наутёк. Я же впервые увидел, как они несутся по снегу, действительно стелются, словно, не касаясь лапами земли.

А вот у монстров появились ещё цели, и они слегка сбросили скорость. Вот только даже эти ухищрения не помогли. Арес не хотел стоять спокойно, и мне никак не удавалось вытащить из петель ружьё. Потому что приходилось демонстрировать джигитовку на нервничающем коне.

Раздался крик, и я краем глаза увидел, как какая-то тварь, внешне напоминающая огромного волосатого паука с клешнями и острейшими жвалами, блестящими от яда, прыгнула на того самого молодого егеря, роняя его на землю вместе с лошадью. Тут мне удалось выхватить ружьё, и я с огромным удовольствием разрядил его монстру в то место, где у него должна была находиться голова.

Во все стороны брызнула желтая, похожая на гной жижа. Егерь с ловкостью кошки выбрался из-под придавившей его лошади, которая приняла на себя удар твари. Парня втащил к себе на лошадь Тихон, который уже тоже разрядил своё ружьё в валяющегося неподалеку такого же паучка.

— Сзади! — заорал он, и я успел обернуться и выстрелить из второго ствола в небольшую зверушку, похожую на смесь белки летяги и бультерьера. Она рухнула в двух шагах от Ареса.

Женский крик заставил резко развернуться и жестко натянуть поводья, призывая испуганного коня к порядку. Лошадка Маши неслась по полю, и даже отсюда было видно, что наездница не может ею управлять. Я бросил разряженное ружьё Тихону, и сразу же с места сорвал Ареса в галоп. Жеребец выполнил маневр весьма охотно, стремясь уйти подальше от опасного места. Мария в момент прорыва находилась слишком далеко, чтобы заинтересовать монстров и спокойно могла уйти, вот только её лошадь решила иначе и понесла.

Выстрелы за спиной звучали всё реже, а маты всё громче. Похоже, что егеря добивали последних тварей. Если бы ещё одну надменную тварь случайно приговорили, или позволили какому-то монстру сожрать Ондатрова, я бы был очень даже доволен. Но проверить, что там происходит не было возможности.

Я скакал Марии наперерез, но её дурная кобыла, возможно, от страха потерявшая разум, увеличила скорость. Мы свернули за поворот и место прорыва скрылось из вида. Потом лошадь повернула ещё раз и ещё. Я уже плохо понимал, где именно мы скачем, когда мне удалось поравняться с Марией. Свесившись с седла, я протянул руку, чтобы схватить поводья, но тут кобыла вильнула в сторону.

— Ах, ты, зараза, — процедил я сквозь зубы.

Арес словно почувствовал моё настроение и грозно заржал, призывая нервную барышню к порядку. А когда мы снова сблизились, умудрился легко укусить кобылку за шею. Сейчас, когда поблизости не было и следов монстров, жеребец вел себя вполне уверено. Кобылка тонко заржала и замедлила шаг.

Мне же удалось перехватить поводья и некоторое время мы ещё скакали, бок о бок, пока не остановились.

Я соскочил в Ареса, который понял всю важность момента, и не отходил от дрожащей мелкой дрожью кобылы, в том время, как я пытался вытащить Машу из седла.

— Ну, же, отдай мне поводья, будь хорошей девочкой, — я уговаривал её как ребёнка пытаясь разжать пальцы, которые, похоже, свело судорогой.

Мне это удалось с большим трудом, и я снял девушку с седла, поставив на землю. При этом я осмотрелся, пытаясь понять, куда нас занесло. Дорога была очень узкой, как мы вообще по ней параллельно проехали? Даже не дорога, а широкая тропа, по обе стороны от которой росли огромные деревья.

И тут Мария начала сопротивляться. Она забилась в моих руках, словно птица в кошачьих лапах.

— Маша, посмотри на меня, это я Рысев. Ну же, посмотри на меня. Я не опасен. Не совсем, во всяком случае. Да посмотри же ты на меня! — не выдержав, я повысил голос и это, как ни странно, сработало.

Девушка обмякла в моих руках и пристально принялась рассматривать моё лицо. А затем протянула руку и ощупала его.

— Женя? Это ты? — пробормотала она, а затем принялась весьма интенсивно ощупывать моё тело, стараясь убедиться, что перед ней человек, а не монстр, который сейчас будет её пожирать живьём.

Только вот я как-то не учел, что совсем недавно вырвался из боя, и выдержал сумасшедшую гонку, отчего адреналин готов был хлестануть из ушей. И тело среагировало вполне естественно на близость молодой девушки и её весьма активные действия. Собрав в кулак остатки совести и здравого смысла, я прошептал.

— Баронесса, остановитесь. Вы же не дитя, и прекрасно понимаете, чем это может для вас закончиться? — выдохнул я сквозь стиснутые зубы, перехватывая руку Марии в тонком запястье.

— Что? — она непонимающе смотрела на меня, и тогда я плюнул на приличия и возможные последствия, обхватил её за плечи и прижал к ближайшему стволу.

Целоваться она не умела. И сначала, похоже, даже не поняла, что я с ней делаю. А вот когда поняла, то, вместо того, чтобы оттолкнуть, дав предварительно по морде, наоборот обхватила меня за шею, прижавшись всем телом.

— Ваше сиятельство-о-о-о, — на меня словно ушат холодной воды вылили. Что я творю?

Резко отстранившись от девушки, я как мог дрожащими руками привел в порядок её одежду, которую умудрился немного помять. До тела я не добрался, так ведь на улице и не май месяц! Снежный человек чертов, скотина бесчувственная. Девчонка стрессанула, а ты чуть её не отымел у какой-то пихты. Одно слово, художник, мать твою.

Отскочив от всё ещё не понимающей Марии на пару метров, зачерпнул руками снег и растер его по лицу. Протер шею, пытаясь успокоиться.

— Ваше сиятельство-о-о! — надрывался Тихон неподалеку.

— Маша! — о, а это голос барона Соколова.

— Мы здесь! — крикнул я, предварительно прокашлявшись. И пошёл ловить лошадей. Они остановились неподалеку, и Арес плотно опекал всё ещё дрожащую кобылку. — Ты молодец, приятель, — я похлопал его по шее. Затем взяв обоих под уздцы, повел их по тропе обратно.

Тихон и барон подъехали к Марии первыми. Она в это время сползла спиной по стволу и села прямо на снег, закрыв лицо руками.

— Машенька, с тобой всё в порядке? Ты не ранена? — барон бросился к ней и помог подняться. При этом сам-то он как раз был ранен. Левая рука перевязана. Да и хромал он, сильно припадая на правую ногу. В добавок ко всему на щеке у него был глубокий порез. Как он глаза не лишился?

— Я так испугалась, — пробормотала она и только сейчас разрыдалась. Ничего, плакать иногда даже полезно.

— Где мы, Тихон? — спросил я, подходя к закатившему глаза от облегчения денщику.

— Неподалеку от охотничьего домика, — сообщил он. — Вы, ваше сиятельство, с госпожой баронессой круг по звериным тропам сделали. Еще бы пару сотен метров и выскочили бы аккурат к домику.