Граф Рысев (СИ) - "Леха". Страница 50

Свистнул Фыру и вышел из комнаты, направляясь к выходу, чтобы пойти уже домой.

Глава 25

За то время, пока меня не было, весна полностью вступила в свои права. Снег таял стремительно, по дорогам текли ручьи, а с карнизов падали огромные сосульки. Яркое солнце ударило по глазам, и я на мгновение ослеп. Прислонившись плечом к стене дома, я проморгался, справился с головокружением и только после этого вышел за ворота на улицу.

Это надо же было так сильно привыкнуть к полумраку и вечной серости того участка изнанки. Фыра жалось к моим ногам. Похоже, она больше меня отвыкла от яркого солнца и движения на улице, которое не связано с очередным прорывом.

Так как в прошлый раз я так и не дошёл до города, то сейчас пребывал в некой растерянности, а куда собственно идти? Дома на этой улице все были добротные и в них по определению жили далеко не бедные люди. Но я точно здесь ни разу не был. Ситуация разрешилась просто, на той стороне улицы я заметил скучающего без пассажиров извозчика.

— Эй, ты свободен? — довольно громко спросил я.

Извозчик вздрогнул и посмотрел на меня. Ну да, одет я довольно невзрачно, зато удобно и практично. А извозчик попался опытный. Он на одежду бросил мимолетный взгляд, а затем, остановил его на перстне, после чего перевел на Фыру и радостно улыбнулся, как любимому племяннику, без предупреждения приехавшему в гости.

— Конечно, молодой господин. На охоте были? — и он довольно развязно подмигнул.

— И как ты догадался, — ахнул я, выражая полный восторг от такой прозорливости.

— Ну, дык… — извозчик подбоченился. — Опыт не пропьешь.

— Угу, я так и подумал. До аристократического квартала подбросишь?

— Почему бы не подбросить, здесь от Ягодной три хлопка вожжами будет. Забирайся, — Я кивнул, запрыгивая в коляску. Фыра одним прыжком очутилась рядом. А извозчик повернулся в мою сторону. — А куда конкретно в аристократическом квартале ехать изволите?

— Особняк графа Рысева знаешь?

— А как же, — он важно кивнул.

— Вот к этому особняку и правь, — извозчик ещё раз кивнул и тронул вожжи.

Коляска покатилась по улице, быстро набирая ход. Я внимательно смотрел по сторонам. Извозчик оказался прав. До знакомых мне мест было не далеко. С Ягодной улицы мы свернули на улицу Ювелиров, потом проехали небольшой рабочий квартал, и выехали на Аристократическую. Когда мы проезжали мимо того проулка, из которого меня отправили совершенствовать дух и тело, так сказать, я невольно вздрогнул, а Фыра прижала уши к голове и оскалилась.

— Тише, девочка, спокойно, — я опустил руку ей на голову и начал поглаживать, успокаивая. Ещё не хватало, чтобы она трансформироваться прямо в коляске начала.

С рысью всё обошлось. А вот меня заметно потряхивало. Появилось ощущение, что счастливое спасение — это всего лишь сон, который вот-вот закончится, и я проснусь во всё той же серой беспросветной мути, от которой в последнюю неделю уже в прямом смысле этого слова тошнило.

Но коляска продолжала катиться, проулок удалялся, а дом, принадлежащий моему роду, приближался. Наконец, мы остановились, и я выпрыгнул из коляски на улицу. Сунул руку в карман и поморщился. Ну что за придурок? Нет, чтобы немного денег из сейфа себе в карман сунуть.

— Слушай, приятель, у меня наличности нет с собой. Поэтому предлагаю вариант, или ты подождешь здесь, и тебе вынесут деньги, или же, вот, — я вытащил из кармана маленький макр, случайно там оказавшийся. — Этого точно должно хватить с лихвой.

— Э-э-э, этого много, господин хороший, — извозчик уставился на макр, как будто я ему змею ядовитую подсовываю. — Слишком много.

— Бери, пока дают, — я развернулся, поправил на плече мешок и пошёл к воротам.

У ворот нас с Фырой встретил охранник. Он долго смотрел на меня, пока мне это, в конце концов не надоело.

— И долго мы будем переглядываться? Может быть, уже проверишь меня и пропустишь? —после того, как последнее слово было произнесено, охранник засуетился.

— Да перстень невозможно ни с чем перепутать, — он посторонился, давая мне пройти. — Ваше сиятельство, а где вы были? Здесь все с ног сбились…

— Вдохновение искал, — тихо ответил я, криво усмехнувшись. Как оказалось, я отвык не только от солнечного света, но и от сиятельства.

Возле входной двери на крыльце стоял Тихон, а рядом с ним пара знакомых жандармов.

— Эй, Тихон, — окликнул я денщика. Он оглянулся, несколько раз моргнул, а потом бросился ко мне.

— Живой, живой, — всё время повторял он, ощупывая меня, чтобы убедиться, что это действительно я, а не мой призрак. По морщинистым щекам текли слёзы. Наконец, он перевёл взгляд на Фыру. Та, что-то почувствовав, попятилась, но от Тихона просто так не уйти. Он сграбастал пискнувшую рысь в охапку и прижал к себе. — Живёхонькая, Фырочка наша.

Рысь рванулась, раз, другой, поняла, что не вырвется, и обреченно повисла на плече у старого слуги, который в этот момент поливал её шерстку слезами. У меня самого комок в горле встал. Почему-то, когда я там пытался выжить, мне не приходили в голову мысли, что здесь за меня кто-то так сильно переживает. И, наверное, хорошо, что не приходили. Не факт, что от этого я не размяк бы и смог собраться, чтобы дожить до этого момента.

— Тихон, дед дома? — спросил я.

— Да где же ему быть-то? В гостиной, с Дмитрием Фёдоровичем. — Тихон перестал тискать Фыру, но из рук пока не выпустил.

— Вот как, а разве Медведев не уехал? — я задумался. — Тихон, сколько меня не было?

— Десять дней сегодня ровно, — он внимательно осмотрел меня, а затем перевёл взгляд на значительно подросшую рысь, висевшую у него на плече. — Как-то вы изменились, ваше сиятельство.

— Да уж, изменились. Так что с Медведевым?

— Так Дмитрий Фёдорович примчался, как только услышал, что вы пропали, Евгений Фёдорович. Сергей Ильич-то одним махом огульно Свинцовых обвинил и те кланы, что их поддерживали. А Дмитрий Фёдорович как раз уезжать собирался с докладом к его величеству. Да куда тут уедешь, когда его сиятельство общий сбор трубить велел? Насилу уговорил двухнедельную отсрочку сделать. Или до того момента, когда о вашей гибели станет известно. Дмитрий Фёдорович двух магов притащил из своего сопровождения, которые могут подобный ритуал провести, чтобы, значит, определить, живой или же того… Они хоть и говорили всё время, что живой, но мы уже и не верили. — Он отпустил Фыру, которая тут же принялась вылизываться, всем видом показывая, что ей эта фамильярность не нравится. — Да что это я? Идите, ваше сиятельство, обрадуйте деда-то.

— Тихон, распорядись нам с Фырой каши сварить. Много каши. И хлеб свежий с маслом. И молоко. Только чтобы ни одного кусочка мяса в еде не было. Ни единого, ты понял меня? — отдав распоряжение, я взбежал по ступеням на крыльцо, под озадаченными взглядами Тихона и жандармов. В их головах не укладывалось, как так обедать и без мяса? Им бы два месяца подряд на одних летягах просидеть, посмотрел бы я на них.

Дед обнаружился в малой гостиной на первом этаже. Дверь в неё была приоткрыта, и я уже хотел войти, но остановился, прислушиваясь к глухому голосу, лишь отдаленно напоминающему голос деда.

— Почему ваши маги не могут сказать, где сейчас находится Женя? — спрашивал он, скорее всего, Медведева. Другой собеседник не приходил мне на ум.

— Они вам сказали, что, вероятнее всего где-то на изнанке. Он жив. Но в какой именно изнанке он находится, этого никто не может вам сказать. Я же послал запросы во все известные форты, но, Сергей Ильич, вы же сами понимаете, что это капля в море.

— Я-то понимаю. А вот вы, Дмитрий Фёдорович, не даёте мне прижать этих свиней недорезанных. Я бы у них сумел узнать, в какую клоаку они засунули моего внука и что они там с ним делают! — я покачал головой и вошёл в комнату.

— Добрый день, — громко поздоровался и только после этого осмотрелся.

Дед стоял у окна, сложив руки на груди и смотрел на улицу, а Медведев сидел в кресле. Я покосился на него. Как он в этом кресле помещается?