Требуется секретарь. Интим не предлагать! (СИ) - Варшевская Анна. Страница 23

Вообще, не думала, что у Миши есть какие-то контакты и связи с серьёзными поставщиками. Как по мне, так он просто пыль в глаза пускал. И Муромцев это, кстати, отлично понял. Надеюсь, я не ошиблась, расшифровывая выражение лица шефа, и никакой совместной работы с бывшим у нас не будет.

Мы уже вышли из зала ресторана, собираясь уходить, и я почти расслабилась — но, как оказалось, рано.

— Что ж ты весь вечер молчала, куколка? — раздаётся голос за спиной.

Я даже не поворачиваюсь, застёгивая куртку возле зеркала.

— И теперь молчишь, — цокает укоризненно Михаил, — нельзя быть такой невежливой, Мари, никогда не знаешь, чья дружба может понадобиться в определённый момент.

— Без некоторых друзей воздух чище, — произношу спокойно и вижу в зеркале, как мужчина прищуривается, зло глядя на меня.

— Не стоит пренебрегать нашими дружескими отношениями, куколка, — говорит этот козёл многозначительно. — Как, кстати, дела у твоей сестры? Ты же теперь её опекун?

У меня холодеет в груди. Ещё не хватало, чтобы эта сволочь сделала какую-нибудь гадость Алинке!

— Это не твоё дело, — поворачиваюсь к Мише, гляжу ему прямо в глаза.

— Я ведь просто спросил, — поднимает руки. — Ты же знаешь, у меня знакомств много, если что — обращайся! Друзья должны помогать друг другу!

— Друзей я здесь не вижу, — я даже губ не чувствую, когда говорю, волнами накатывает отвращение.

— Ну-ну, не стоит так торопиться. Подумай о том, что я сказал, — подмигивает Михаил и тут же оборачивается к подошедшему шефу.

Что-то начальник какой-то злой. Отбривает собеседника, мне командует, прямо как Грэю. В кои-то веки решаю не спорить, а послушно сажусь в машину и замираю. Илья Сергеевич долго возится, глядя то на меня, то на дорогу впереди, но в конце концов мы трогаемся с места.

По пути домой попадаем в какую-то жуткую пробку — даже странно, в такое-то время, наверное, авария какая-нибудь. Я перенервничала, глаза слипаются, но старательно таращусь в окно, пытаясь не заснуть. Впрочем, долго бороться с усталостью у меня не получается, и я постепенно погружаюсь в странное состояние полудрёмы-полуреальности. Правда, это не мешает мне увидеть сон!

Снятся мне… поцелуи! Мягкие, почти невесомые, лёгкие-лёгкие. Как будто пёрышком по коже гладят. И губы… господи, вот это губы — они как будто сладкие и одновременно терпкие, как виноградное вино, которое я однажды пробовала у Ани — папа Миша нам всем наливал по капельке. Смутное детское воспоминание становится вдруг ярким, и я погружаюсь в тот солнечный день — даже чувствую тёплый ветерок, который ласково касается моих волос, приглаживает их, а на губах одновременно с мягким прикосновением опять появляется пряный вкус вина, которое я всё пью и никак не могу напиться. Слышу чей-то вздох и пытаюсь тянуться вперёд, но уставшее тело не слушается.

— Марина, — зовёт тихий, смутно знакомый голос, и я с трудом выныриваю из сна — хочется подольше остаться там, в тех странных и приятных ощущениях.

Открываю глаза и дёргаюсь на сиденье. Мы уже приехали, из кондиционера на меня поддувает поток тёплого воздуха — вот, значит, откуда взялся приснившийся мне ветер. Перевожу взгляд на шефа.

— Простите, Илья Сергеевич, я задремала, — произношу быстро и выпрямляюсь.

Что у него с руками? Лежат на руле, но сжаты так, будто спазм какой-то, аж костяшки побелели.

— Ничего страшного, — мужчина как будто немного расслабляется. — Мари, вы за весь вечер почти ничего не съели, не заболели случайно?

Есть у меня действительно не получалось — кусок в горло не лез напротив Миши с его помощницей. Я невольно прижимаю руку к животу и краснею, слыша урчание.

— У меня просто аппетита не было, — произношу смущённо.

— Похоже, сейчас появился, — вдруг весело говорит начальник, — Пойдёмте перекусим нормально? Мне в том ресторане тоже еда не понравилась!

— Поздно ведь уже, Илья Сергеевич!

— Ну и что? — он поднимает бровь. — Вы ведь голодны! Поехали! Давайте что-нибудь по-быстрому перехватим!

— А давайте! — соглашаюсь внезапно, неожиданно для себя самой, и улыбаюсь. — Вы какую вредную еду любите?

— Жареную курицу, — фыркает шеф.

— Я тоже, — прыскаю тихонько. — Поехали за жареной курицей!

И вот спустя пятнадцать минут мы сидим за уличным столиком и уплетаем куриное филе в панировке. Кто бы мог подумать, что начальник ест такой «мусорный» фастфуд!

— Нас с сестрой в детстве мама водила сюда, — я макаю в соус последний кусочек и смотрю на улицу. — Правда, о-очень редко.

— Следила, чтобы не ели много вредного? — Илья Сергеевич смотрит на меня с улыбкой.

— И это тоже, но в основном, потому что денег всегда не хватало, — говорю, не думая, и тут же соображаю, что такие подробности обо мне начальству знать вообще-то не обязательно.

— А мои родители были помешаны на здоровом питании, так что мне это всё было запрещено, — вдруг отвечает откровенностью на откровенность шеф.

— Но вы всё равно тайком покупали? — спрашиваю с улыбкой.

— Конечно, — мужчина весело улыбается в ответ, но тут же замирает и тянется ко мне. — У вас остался соус… вот здесь.

Аккуратно касается уголка губ, не сразу убирает руку, а я автоматически облизываюсь, случайно задев языком его палец, и вижу, как моментально расширяются зрачки глаз, в упор смотрящих на меня.

Глава 21

Марина

Мужчина судорожно сглатывает, я вижу, как дёргается кадык на шее. Сама резко подаюсь назад, разрывая контакт. Чёрт, как же неловко получилось!

— Мари, я хочу… кое о чём спросить вас, — произносит вдруг шеф, — можно?

Я чувствую, как по позвоночнику пробегает холодок. А если он спросит что-нибудь про меня… про мои отношения или ещё про что-нибудь такое же скользкое… Что мне ему ответить? Врать, глядя в лицо? Не успев решить, что же делать, отвечаю:

— Можно, — губы как после заморозки у зубного врача, еле двигаются.

Но Муромцев задаёт вопрос совсем не о том, чего я успела испугаться.

— Вам знаком мужчина, с которым мы сегодня встречались, — он не спрашивает, он утверждает, но я всё равно киваю, подтверждая, что это правда. — Откуда?

— Михаил — мой бывший, — ляпаю, не подумав, вижу, как округляются глаза собеседника, и только тут соображаю, что сказала. — Работодатель! — исправляюсь торопливо. — Он мой работодатель! Бывший! Я у него работала, последнее место работы — секретарь у владельца клуба, помните, я вам говорила, когда устраивалась на работу, — усилием воли заставляю себя заткнуться, а то слово «работа» повторила, наверное, уже раз пять.

— Вот оно что, — задумчиво говорит Муромцев. — Мне не показалось, что у вас сохранились хорошие отношения, — кидает на меня изучающий взгляд.

— Вы очень догадливы, — хотелось сказать с сарказмом, но получается почему-то почти жалобно.

Вздыхаю. Илья Сергеевич вообще-то ни в чём не виноват, надо бы ему рассказать, предупредить про этого… слизня! Бе-е, гадость! Вот только придётся тогда упоминать некоторые темы, которых лучше бы не касаться. Как же поступить?

В итоге решаю сделать, как и всегда: главное начать, а там — как кривая вывезет.

— Я работала в клубе уже почти год, — задумываюсь, когда же всё произошло. — Да, даже чуть больше. У меня тогда были отношения с одной… — хочется сказать «тварью», но я продолжаю: — одним человеком.

— Мари, вам необязательно рассказывать, — сочувственно произносит вдруг шеф.

— Я просто хочу, чтобы вы знали, что с Михаилом не стоит иметь никаких дел, — делаю глубокий вдох и выпаливаю: — Он хотел, чтобы я… чтобы… ну, в общем, проводила время с постоянными посетителями. Вы понимаете, о чём я?

В тот день, когда мне «посчастливилось» застать Мишу с той девицей на коленях, я ворвалась в его кабинет, ища защиты. Вот только оказалось, что не к тому за помощью прибежала. Слава богу, что мне удалось без потерь уйти из клуба в тот день. Помог охранник, с которым у меня были вполне дружеские отношения и который как раз планировал увольняться. «Клиент», которому меня собирались подсунуть, был слишком пьян и ничего потом не вспомнил… Ну, я надеюсь на это. А Михаил тогда крикнул вслед, что я должна быть ему благодарна за возможность подзаработать и вообще ещё приползу, когда пойму, что ни на что больше не гожусь.