Замуж не напасть - Кондрашова Лариса. Страница 8
Почему она не открыла дверь Алексею? Разве он ее чем-нибудь обидел? «Не хочу я после Светки подбирать ее объедки!» — мысленно декламирует Евгения и краснеет от собственной несправедливости. Говорить так — нечестно… Ну хорошо, у нее вчера нравственные ориентиры сдвинулись. Хоть и не были они со Светланой близкими подругами, а все равно перед ней стыдно. Впервые в жизни услышать о себе — непорядочная! Нет, это чересчур! Неужели теперь до конца жизни она будет угрызаться муками совести? Надька давно спит сном младенца, а она все ворочается с боку на бок и думает, думает…
С Алексеем она не испытывала дискомфорта. Наверное, он неплохой человек. Но легкость, с которой он оставил Светлану… Взял да и перешел из одной постели в другую. Как бы ни изменилась Евгения, но в этом случае она согласна с Козьмой Прутковым: «Единожды солгавший, кто тебе поверит?»
«Все, хватит самоедства!» — приказывает себе Евгения и начинает всеми известными ей средствами призывать к себе сон: считать баранов, прыгающих через плетень, расслабляться по системе йогов, представлять себя на пляже… Какое-то из средств срабатывает, и она засыпает.
Утром Евгения с Надей делают зарядку. Критически оглядев в зеркале свои фигуры, они решают:
— Пришло время вплотную заняться внешним видом!
Евгения раньше не обращала внимания, что ее фигура в последнее время как бы потеряла четкость. Так медленно оплывает, теряя свою форму, свеча.
— Оплыла фигура, оплыла душа, — говорит вслух Евгения.
— К чему ты это? — не понимает Надя.
— К тому, что много лет я день за днем погружалась во что-то серое, аморфное. Ночи без любви, дни без интереса. Последний раз в театре я была… три года назад!
— Мы были три года назад!
— Вот видишь! Все, начинаем новую жизнь!
— С чего, если не секрет?
— Например, с езды на велосипеде.
— А где мы возьмем велосипеды?
— Сегодня же этим займемся. Не может быть, чтобы ни у кого из знакомых не было велосипеда… Потом, нужно наконец обратить внимание на своих детей. Я уже забыла, когда в последний раз по душам разговаривала с Никитой… Потом — наши бедные матери! Разве мы о них заботимся? Только тем и занимаемся, что подкидываем им детей…
— Минуточку! Не части! Осади! Тпру! Твой любимый Козьма Прутков говорил: «Если у тебя есть фонтан, закрой его, дай отдохнуть фонтану!»
Они открывают дверь на лестничную площадку, и Надя, поставившая было ногу за порог, отдергивает ее:
— Мамочки, на мне колготки «Голден леди», а тут какой-то фанат бросил вязанку хвороста!
Вдвоем они вносят в квартиру лежавший на коврике у двери огромный букет роз.
— Лешенька, Лешенька, сделай одолжение, не дари букет цветов нехорошей Жене! — выдает экспромт Надя и самодовольно замечает: — Ты — композитор, я — поэт!.. Розы в ванну брось, воды налей, может, к вечеру отойдут, — в ведро поставишь.
Ну и денек сегодня суматошный! Клиенты идут косяком: заказы, заказы. Кажется, администрация всерьез решила поднять экономику края — двое заказчиков, например, начинают строить заводы. Один — сыроваренный, другой — пивоваренный.
— Пиво будем пить, сыром закусывать! — потирает руки главный.
Раньше по штатному расписанию он проходил как заведующий отделом, теперь называется — главный специалист. К сожалению, на зарплату новое название его должности не сильно повлияло. Раньше Евгению суета раздражала. Она копалась потихоньку в своем углу, а тут приходили посторонние люди, отвлекали. Теперь то же самое ее будоражит. Тем более что президент строительной фирмы прибыл в их проектный институт самолично. Совсем недавно он начинал в фирме не то мастером, не то прорабом — и вот уже президент!
Когда-то они обращались друг к другу на ты и по имени. А теперь:
— Евгения Андреевна!
— Валентин Дмитриевич!
И надо же! Вышеназванный президент почтил своим присутствием скромный уголок, где трудится старший специалист Лопухина.
— Евгения Андреевна! Вы расцвели вместе с природой! Я даже не ожидал, что из скромного бутона может проклюнуться такая роскошная орхидея!
Однако как быстро эти новоиспеченные президенты учатся галантности!
И что странно, комплимент она принимает как должное. Даже зеркало, с которым она прежде лишь сверялась, правильно ли накрашены губы, утверждает: Евгения изменилась! Неужели для того, чтобы осознать свою женскую привлекательность, надо развестись? Отказаться от многолетнего благополучного брака… Лучше сказать: благополучного в глазах других. И ведь внешняя перемена далась без особых усилий: новая прическа, другая помада, туфли на каблуках…
— Я к вам, любезная Евгения Андреевна, не из праздного интереса подошел. Мне нужен референт. Лучше вашей кандидатуры трудно найти: специалист первоклассный, со знанием английского.
Что есть, то есть! Мать Жени всю жизнь английский язык в институте преподает. Ну и дочка маленько спикает!
— Понадобится, пошлем вас на курсы компьютерные, за счет фирмы, — журчит над ухом змей-искуситель. — А оклад для начала, так сказать, на период обучения…
И называет цифру, в четыре раза превышающую ее теперешнюю зарплату…
— А подумать я могу?
— Ради Бога! — всплескивает руками президент и достает из кейса украшенную золотом визитку. — Звоните, как только надумаете!
— Юрист вам, случайно, не нужен? — вроде между прочим спрашивает Евгения; если она надумает, хорошо бы и Надю под боком иметь!
— Этот вопрос решается, — с интересом смотрит на нее президент. — У вас есть подходящая кандидатура?
— Есть!
— Тогда при встрече и поговорим!
Ох уж эти фирмачи! Поговорим! То есть посмотрим. И не согласился, и не отказал… Если честно, Евгения переходить из института боится. Она привыкла доверять государственному учреждению. Как и многие из ее коллег. И хотя именно в госучреждениях месяцами не платят зарплату, у граждан привычка — доверять государству и не доверять частным фирмам.
Она старается пока не думать о предложенной работе, но цифра в миллионах рублей продолжает упорно маячить перед глазами. Может, рискнуть? В конце концов, что она теряет?!
«Постоянную работу! — поднимает голову второе „я“. — И все виды социальной защиты. А здесь? Полное бесправие! Не угодишь начальству — выпрут без выходного пособия!.. Или, как говорят в Одессе, кто не рискует, тот в тюрьме не сидит!»
Евгения не выдерживает перепалки с самой собой и идет искать третейского судью — Надю.
— Рискни! — говорит та. — Если фирма надежная, ты сразу перестанешь ощущать на себе скачки инфляции и выбирать колбасу по цене, а не по вкусу. Или думаешь от Аркадия больших алиментов дождаться?
— Не думаю.
— Тогда — вперед! А я за тобой следом. Как знать, не указывает ли тебе судьба новую жизненную дорогу?
Надя — фаталистка. Она верит, что в жизни ничего не происходит просто так. Если что-то удается — значит, судьба! Не удается — значит, не судьба!
Незаметно заканчивается рабочий день. Зато не заканчиваются сюрпризы. На ступеньках у «парадного подъезда» стоит Алексей. «Он ждет Светлану», — успокаивает себя Евгения, но тот выхватывает ее из толпы, ненавязчиво оттесняя к стоянке машин.
— Прошу! — показывает он на сиреневую «шестерку».
— Но я с подругой, — протестует Евгения; она сразу ухватилась за Надину руку и не собирается ее отпускать.
Боковым зрением она замечает, как остановилась на ступеньках лестницы Светлана, и чувствует себя весьма неуютно. Чего нельзя сказать об Алексее. Он закрыл их с Надей своей широкой спиной, не обращая внимания на бывшую подружку.
— Подвезем и подругу! — Алексей распахивает заднюю дверцу для Нади, а Евгению за локоток провожает к переднему сиденью.
— Захват объекта прошел без сучка без задоринки! — с уважением говорит Надя.
— А у меня не было другого выхода, — говорит Алексей, выводя машину на шоссе. — Двери мне не открывают, вот и приходится искать другие пути… Кстати, Женя, ты нас не познакомила!
— Надежда… Алексей… — тусклым голосом говорит она, хотя внутри от возмущения все «скворчит»! Он ведет себя так, будто знает Евгению сто лет и вынужден мириться с ее капризным, вздорным характером.