Флорентийская блудница - Ланитова Лана. Страница 21

– Чем? Да тем, что еще недавно я жила во Флоренции, в 1660 году.

– Да? – удивленно воскликнул Владимир. – Так ты у нас пришла из прошлого?

– Наверное. Только для меня мое прошлое – это самое что ни на есть – настоящее.

– Игры Хроноса…

– Владимир Иванович, скажите, у вас есть какой-нибудь кусок ткани? Я хочу обернуться в него. И потом мы с вами совершим небольшую прогулку. Я покажу вам свою родную Тоскану и саму Флоренцию. Я покажу вам великого мастера, изваявшего скульптуру Флорентийской девы.

– Ткань? Я даже не знаю… – Владимир немного растерялся. – У меня в шкафу хранится только мужская одежда. Сорочки, пиджачные пары, фраки.

– Я не знаю, что это за одежда. Я и названий таких не слышала. Но если вы позволите, то я там выберу что-нибудь для себя?

– Конечно. Там в уборной стоит большой шкаф. Выбирай все, что пожелаешь.

Лучиана сорвала с себя влажную простынь и на мгновение предстала перед Владимиром во всем великолепии своей роскошной фигуры. О, как же была сложена эта чертовка! У Владимира даже закружилась голова. Он стоял как вкопанный и смотрел на тонкую талию и широкие бедра итальянской красотки. Чуть смугловатое и ровное, словно морская галька, тело Лучианы источало какое-то неземное сияние. А может, это были блики огня, играющего в камине. Нежный живот, словно круглая чаша, возвышался над узкой полоской курчавых и золотистых волос, покрывающих выпуклый лобок. Полные бедра переходили в совершенные по форме колени и голени. Тонкие щиколотки венчались узкими ступнями с ровными и маленькими пальцами обеих ног.

– Я вам нравлюсь? – смущенно произнесла она.

– Ты красавица, – охрипшим голосом отозвался Владимир. – Как может не нравиться само совершенство? Теперь я понимаю, отчего один тосканец решил изваять из твоего образа статую.

– Это было его ошибкой, – опустив ресницы, тихо произнесла она. – Жди меня здесь.

И не успел он что-либо сообразить, как стремительная флорентийка вновь унеслась вверх по деревянной лестнице. Раздался стук двери. Её не было несколько минут, а после он увидел свою гостью уже одетой. Она надела на себя одну из его тонких батистовых сорочек с кружевным воротничком. Длинные рукава она закатала чуть выше изящных локотков, а пуговки застегнула так, что ее великолепная грудь была почти полностью на виду. Концы рубашки она подвязала узлом на талии. Ниже, вместо юбки, она приспособила какой-то огромный клетчатый платок с кистями, завязав его узлом на выпуклом бедре. Откуда она раздобыла этот платок, Владимир не знал. Но весь ее внешний вид теперь напоминал собою цыганку. Длинные русые локоны она слегка подоткнула черепаховым гребнем. Волнистые пряди теперь спускались на ее высокие груди и колыхались при каждом движении.

– Господи, да откуда ты только взялась, вот такая? – вновь прошептал Владимир. – Ну, до чего же ты красива, девушка из Флоренции.

Она загадочно улыбнулась и протянула к нему тонкую, чуть смугловатую ладонь.

– Закрой Глаза, Володя. Я покажу тебе моего мастера. И то место, где я родилась.

Как только ее горячая и сухая ладошка дотронулась до его ладони, Владимиру почудилось, что его повело куда-то в сторону. Лица коснулся порыв теплого ветра, пропахшего кипарисами, платанами и магнолиями. Еще запахло речной водой и чем-то неуловимым и таинственным. Так издавали аромат нагретые на солнце камни древнего города. Босые ноги ощутили влажный песок. Он открыл глаза, но тут же вновь зажмурился. Яркое солнце на миг ослепило его. На синем тосканском небе не было ни облачка. Недалеко от себя он услышал плеск воды и чью-то заливистую итальянскую песню. Владимир осмотрелся. Он стоял возле незнакомой реки, по обоим берегам которой, тянулись бесконечные каменные дома – средневековые серые строения с небольшими прямоугольными окнами, похожими на бойницы с решетчатой вязью. Их основания настолько близко громоздились к воде, что казалось, будто эти дома утопают в струях тихой реки. Эта картина напомнила ему Венецию.

– Это Арно, – прозвенел голос Лучианы. – Мы перенеслись с тобой в моё время. Это мой любимый город. Моя Флоренция. А Арно – это местная река. Её воды текут в Лигурийское море.

Звонкая, чуть гортанная песня летела из небольшой гондолы, которой управлял худенький темноволосый паренек. Тут же до уха Владимира донеслись и прочие звуки. В распахнутых окнах он увидел двух женщин, напоминающих по виду кухарок. Они бойко переговаривались меж собой, яростно жестикулируя руками. В каждом окне или на каменных террасах, уходящих целыми галереями от дома к дому, он видел каких-то людей, занятых своим делом. На самой верхней террасе, похожей на палубу корабля, полоскались на ветру окрашенные в пурпур, охру и синеву тканые полотна.

– Это мастерская по изготовлению материи, – пояснила Лучиана. – Здесь живут купцы Романо. Они торгуют тканями не только во Флоренции. Они возят их на продажу в Рим и за пределы Италии.

Владимир сделал несколько шагов к каменному парапету древней набережной. А после присел на горячий серый валун. Только тут до него дошло, что он босой и одет в домашнюю одежду.

– Лучиана, я так засмотрелся на тебя, что оказался в твоей Италии в полном неглиже. И отчего-то босиком.

– Не волнуйся, – она кинула к его ногам опойковые мягкие сапоги. – Надевай. Я их прихватила в твоей гардеробной.

– Спасибо, – он удивленно посмотрел на неё. – Но прочее…

– Пока, до поры, мы будем с тобою невидимы. Поэтому – не переживай. Если понадобится, мы раздобудем тебе красивую одежду. Надевай сапоги, и мы отправимся в город.

– Ты точно знаешь, что нас никто не увидит?

– Точно. Владимир Иванович, ты находишься в прошлом. В этом прошлом тебя просто нет. Ты еще не родился. Как тебя здесь кто-то может увидеть?

– И вновь какая-то чертовщина, – усмехнулся он. – Чует мое сердце, что я опять попаду в какую-нибудь авантюру.

– Неужели мой славный сеньор так сильно трусит?

Она стояла напротив, и сквозь её золотистые волосы просвечивало яркое солнце, а синие глаза девушки напоминали высокое тосканское небо.

– Я? Да, нисколько.

Он решительно натянул на ноги яловые сапоги, заправил в них домашние брюки и, тряхнув головой, произнес:

– Ну, и куда мы теперь?

– Идем, я покажу тебе мою Флоренцию.

Наш герой сделал несколько шагов по пологой насыпи в сторону мощеной дороги. Она вела к серым каменным домам. Но не удержался и ухватил Лучиану за локоток.

– Не так быстро, егоза. Ты так красива, что я не могу оставить тебя без поцелуя.

Он крепко обнял горячее тело Лучианы, привлек ее к себе и впился в упругие девичьи губы. Она ответила на поцелуй, обхватив руками его голову.

– Может, мы поспешили? И нам все-таки нужно было немного задержаться в моей спальне? – с жаром прошептал он.

– Не торопись, милый, – она отстранила от него лицо и посмотрела прямо в глаза.

– Ну, что за глаза у тебя, плутовка? Они, как это небо. Так и льют в мое сердце сумасшедшую васильковую синь. Голова идёт кругом.

Но его голова шла кругом не только по этой причине. Дело в том, что в этой реальности, куда его привела Лучиана, все выглядело чуточку иначе, нежели там, где он жил, и даже иначе, чем в мире Яви, куда он любил неоднократно наведываться. По иному ощущались все звуки и запахи. Каждый звук, доносившийся до его ушей, рассыпался на дробное множество небольших фрагментов, уходящих в пространство гулким эхом. Плеск тихой реки Арно казался идущим из-под земли или глухой арки. Он оглянулся. И в этот миг ему почудилось, что солнечные протуберанцы, подобно стайке мотыльков, влетели в его голову сквозь прищур ослепленных светом глаз.

Владимир, жмурясь от яркого солнца, приставил руку ко лбу и увидел несколько продолговатых эллиптических арок с массивными каменными опорами, соединяющими собою оба берега Арно.

– Это наш знаменитый мост Санта-Тринита, мост Святой Троицы, – вежливо пояснила Лучиана. – Его начали строить еще в шестнадцатом веке.

– Да? А мы сейчас в каком?