Школа Лысой горы. Мой прекрасный директор (СИ) - Елисеева Валентина. Страница 10

За спиной Василисы раздалось хриплое зловещее карканье, в котором померещилась ядовитая насмешка. Что-то много ей мерещится в последнее время… Крик птицы молотом ударил по натянутым нервам. Судорожно обернувшись, девушка увидела черного ворона, сидящего на рябине у окна.

– Кар-ррр! – Еще раз выкрикнул ворон, взмахнул крыльями и пронесся над самой Василисой, заставив ее испуганно присесть и прикрыть голову руками.

Охнув, девушка распрямилась и погрозила кулаком птице вослед. Перевела взгляд…

Директора не было. Елисей Назарович Навь как в воду канул. Вперед и назад тянулась все та же дорожка вдоль длинной школьной стены, но на дорожке никого не было. Нигде никого не было!

Скрипя зубами от досады, Василиса пробежала еще один круг, осматривая местность у школы. С южной и восточной стороны холма – деревенские дома, между которыми широко простиралась центральная дорога, ведущая от ворот до школы, и расходились лучами тропки поменьше. С северной стороны – луг с овцами и тонкий голубой серп речки, круто огибающей этот луг с дальней стороны и скрывающейся за лесом, с запада – поле, тот же лес за ним и одинокая гора, возвышающаяся над деревьями. Гора, до середины поросшая зеленью, а выше – пустая и голая, блестящая серо-белой каменной вершиной. В самом деле – «лысая гора».

«Куда они все исчезают? Меня специально так мистифицируют?! Запугать черными котами и воронами хотят? Не на ту напали! Я тут каждый камень обыщу, но выясню, кто к смерти моего отца причастен! Ох, недаром на странном листке список учащихся этой школы был! Недаром ночные голоса о директоре говорили! Вот чую – про этого самого директора речь шла, точно – про него, больше не про кого. Так, сейчас первым делом в районо ехать надо, пока оно не закрылось, а там уж посмотрим, как обстоятельства сложатся. В конце концов, если вакансий в самом деле нет, то кто мне мешает просто в этой деревне домик снять? Как дачнице, до конца лета…»

С этими мыслями Василиса незаметно добежала до своей машины. Та на удивление безропотно завелась и послушно развернулась, покатив обратно к селу Верный Путь.

Глава 5. Одно и то же разным людям мерещиться не может

Проехать мимо дома Агафьи Федоровны девушка никак не могла. В этот раз у ее калитки был припаркован большой серебристый джип, явно новый и очень дорогой. Василиса встала на противоположной стороне дороги у обвалившегося забора заброшенной избы и пошла к знакомой бабушке.

На скрип калитки залаял старый пес, на крыльцо вышел крепко сбитый широкоплечий и бородатый мужчина лет шестидесяти на вид, в военной расцветки брюках, таком же жилете и в рубахе с коротким рукавом. Мужчина приветливо улыбнулся и пробасил низким голосом:

– Василиса?

– Да, вы угадали, – улыбнулась в ответ Василиса. – Здравствуйте!

Мужчина ответил:

– Здравствуй. Не великое дело – угадать, тут люди проездом раз в год бывают, а так чтобы за один день два разных человека объявились – это событие немыслимое. Не смогла до Лысой Горы доехать, да?

– Смогла, – ответила Василиса, – теперь в районное управление образования ехать надо. По карте тут два пути до райцентра: короткий, по сельским дорогам, и длинный – по трассе. Я сомневаюсь, что стоит ехать по короткому пути…

– Правильно сомневаешься, по трассе гораздо быстрее выйдет и надежнее – на деревенских дорогах могут поваленные деревья лежать, мосты разрушенные встретиться могут, я сам ни разу по короткой дороге не ездил, так только – на десяток километров до ближайшей речки, рыбки поудить.

– Не держи гостью на пороге, Игнат, – проскрипел из дома голос бабки Агафьи, – не вежливо это! Заходи, Василисушка, мы как раз обедать садимся. Сегодня у Игната успешная рыбалка была, так что ныне – рыбный день в нашем меню.

– Спасибо, да я не голодна еще, даже к пирогам и киселю вашему еще не притронулась, – отозвалась Василиса, но в дом прошла.

– И ничего, мои пирожки и завтра мягкими будут, как только из печи, – засуетилась Агафья Федоровна, ставя на стол еще одну тарелку, ложку, кружку. – Давай-ка, присоединяйся, а потом Игнат тебе покажет, как быстрее до города доехать.

За обедом Василиса рассказала о своем визите в Лысую Гору, умолчав о странных исчезновениях, отсутствующих дверях, воронах и котах.

– Значит, не видела ты прежнего директора, – вздохнула бабка Агафья, – жаль! Его, наверно, и в живых уж нет. Говоришь, внук его теперь в школе заправляет? А я и не слыхала, чтоб Елисей женился и детьми-внуками обзавелся. Вот она, современная жизнь – живем рядышком, а ничего-то про своих соседей не ведаем.

– Это верно, – подтвердил Игнат. – Я, когда в Москве жил, своих соседей по лестничной клетке по именам не знал, да и в лицо особо не помнил.

– А почему вы из Москвы уехали? – робко полюбопытствовала Василиса. – Все наоборот – в столицу стремятся, а вы уехали.

– Шум надоел, толчея вечная, и работа, все больше напоминающая крысиные бега – когда несешься со всей мочи, а в итоге только круги наматываешь, вперед не двигаешься. Всю жизнь так прожил: с утра до вечера на работе, мысли лишь о том, как заработать больше, да доверие начальства оправдать, чтобы повысили и зарплату прибавили. В итоге и сам в начальство вышел, а все только хуже становилось: времени совсем свободного не осталось, семью видеть перестал – то командировки, то авралы с ночевками на работе. Раз в год полумертвым две недели у моря пролежишь – и опять в вечную гонку впрягаешься. Жена в итоге вместе с дочерью ушла – нашла себе другого мужа. А я и не заметил как-то их ухода – все некогда было заметить-то. Очнулся, когда уже внук народился. Дочь жаловаться начала, что у сына аллергия на молочные смеси, аллергия на лекарства, на фрукты, на пыльцу цветов, на пыль, на кошачью шерсть… Господи, думаю, откуда у новорожденного ребенка столько проблем?! А потом думаю: а чем мы питались все эти годы? Магазинным молоком, разведенным из сухого порошка? Мясом свиней и кур, выращенных на гормонах? Фруктами и овощами, привезенными из чужих земель, неизвестно на каких химических удобрениях выращенных? Жалко мне внука стало, говорю дочери: «Бросай все, поехали в деревню жить!» Она в ответ только пальцем у виска покрутила: «Ты, говорит, отец, совсем с ума сошел со своей работой. Кто ж добровольно из Москвы уезжает?! Мы с мужем еще молодые, у нас перспективы карьерного роста хорошие». Дочь-то в шутку сказала, что с ума сошел, а я задумался – может, и впрямь с ума сошел? Ради чего, ради кого я кручусь днями напролет, как белка в колесе? Денег себе на две жизни заработал, а семью растерял, друзей не нажил – одни деловые контакты и коллеги по работе в телефонную книгу внесены. Детство внезапно вспомнилось, как к бабушке в деревню на каникулы приезжал, как бегал босиком по лужам и молоко парное прямо из ведра кружкой черпал, да так, чтоб пенки свежей побольше захватить… Землянику лесную вспомнил – не крупную и кисловатую, как в супермаркетах, а мелкую, душистую и сладкую, как мед. В общем, бросил все и уехал. Полтора года тут живу и жалею только о том, что вокруг никого нет, что не хотят люди в села возвращаться.

За разговорами время пробежало незаметно.

– Не успею в районо! – спохватилась Василиса.

– А ты не спеши, до первого сентября еще, почитай, две недели, – придержала ее Агафья Федоровна. – Не думаю, что молодые учителя валом бегут в отдаленные сельские школы устраиваться, так что переночуешь у нас, а завтра с утречка спокойно поедешь в свое районо. Что тебе на ночь глядя в городе делать? Где ночевать там?

– В гостинице поселилась бы, – ответила Василиса, смущенная неожиданным гостеприимством и добротой хозяев дома. – Я с самого начала планировала в ней жить, если в деревне разместиться не удастся.

– Не советую, – хохотнул Игнат. – В нашем захудалом районном центре гостиница одна-единственная, а основные постояльцы в ней – тараканы. Этот «роскошный отель» за счет муниципалитета содержат, поскольку «свыше» дано указание туризм в районе развивать, а без единой гостиницы его не разовьешь. Впрочем, туризм у нас и с гостиницей не бурлит: развалины крепости шестнадцатого века третий год в лесах стоят, прокуратура области всё ищет выделенные на реставрацию деньги, которые таинственно растворились, не дойдя до подрядчиков. А больше и показывать нечего – только новехонькую церквушку, возведенную на месте старинного большого собора, разрушенного до основания еще во времена революции.