Ванька 7 (СИ) - Куковякин Сергей Анатольевич. Страница 11

— Ну, а мы сейчас во Францию и едем, — напомнил я интенданту.

Рязанцев даже прекратил читать. До него, как до утки, дошло очевидное. Правда с некоторым запозданием.

—…

— Да, капитан, да. Вы правы. Читайте дальше.

Рязанцев вновь взял в руки газетный лист.

— Третьи считают источником болезни Китай. Связывают её с перевозкой почти ста тысяч китайских рабочих в Европу этой зимой. Они де с собой и принесли сюда это заболевание.

— Что-то про смертность пишут? — задал я профессиональный вопрос.

Интендант поводил глазами по тексту.

— Есть. Три — четыре человека на сто заболевших.

Мля! Это же очень много!

Нам в институте вскользь про эту эпидемию говорили, но случилась она дома опять же позже. Что, от неё по разным данным от семнадцати до ста миллионов человек умерло. Не один год она была, потом прекратилась. Сошла на нет.

Я перебрал российские газеты. Про эпидемию не было ни одного сообщения. Так же картина наблюдалась в английских и французских изданиях. Германские бы ещё посмотреть, что там они пишут.

Германские газеты на вокзале в Петропавловске отсутствовали, поэтому мы их и не купили.

Да, скорее всего, в них тоже бы ничего про эпидемию инфлюэнцы не было. Цензура бы не пропустила материал о начавшейся в армии и у населения эпидемии. Это — сведения стратегические и врагу о них совсем не обязательно знать. Имеют представление про такое и в Антанте, и в Четверном союзе.

Капитан снова уткнулся в газету. Наверное, по второму разу начал сообщение об этой эпидемии читать.

Когда я с фронта в Санкт-Петербург прибыл, а затем и в Москву, ни одного словечка там про никакую эпидемию и не было. Тишь да гладь…

Сейчас — вот как…

Ну, болезни здесь в одном месте возникнув, быстро распространяются по всему цивилизованному миру. Побочный, так сказать эффект, вследствие технического прогресса транспортных средств. Поезда, дирижабли, корабли с высокой скоростью возбудителей повсеместно развозят.

Рязанцев в процессе чтения становился всё печальнее и печальнее. Не нравилось ему всё это.

— В соседних с Испанией странах тоже болеют… — сообщил он мне очевидное. — Во Франции тоже…

Видно было, что совсем сейчас ему нет желания ехать на помощь союзникам. Болеть никому не хочется, тем более — далеко от дома.

— Может, всё это закончится до нашего прибытия во Францию?

Интендант с надеждой посмотрел на меня.

— Может и закончится, — не стал я его расстраивать. — Вполне возможно.

Нет, не закончится, я это точно знаю.

Ну, значит будем готовиться. Сегодня всё продумать, а завтра и Александра Николаевича побеспокоить. Имеется в виду полковник Сперанский, командир нашего полка. Следует мне не откладывая накидать план первоочередных мероприятий, который самому же мне придется и выполнять.

Лирическое отступление 4

https://www.youtube.com/watch?v=JiKLIHSk7FQ&t=44s

Легкоранимым душам не смотреть…

Глава 16

Глава 16 Маска как средство спасения

Инфлюэнца…

Никакая это не инфлюэнца, а самый настоящий грипп. Причем, с высочайшей летальностью.

Тут небольшая ошибочка имеется. В конце девятнадцатого века во время эпидемии гриппа Рихардом Пфайффером у больных была выделена гемофильная палочка инфлюэнцы и её приняли за возбудителя гриппа. То, что вирус грипп вызывает обнаружили гораздо позже. До этого ещё жить да жить.

Однако, название к болезни приклеилось. Инфлюэнцей грипп продолжали называть, даже когда уже его правильный возбудитель стал известен.

Но, всё это сейчас лирика. Необходимых эффективных средств для лечения гриппа здесь всё равно пока не имеется. Поэтому, главное — защитить бригаду, не дать заболеть солдатам.

Путь передачи болезни, что той, то и другой — воздушно-капельный. Вывод — нужны маски. Тут, кстати, про это знают, но знать — не значит широко применить на практике. Причем, масок этих на бригаду надо много. Не одну на каждого.

Сначала надо нам себя защитить, ну и соответственно, как можно более широкую санитарно-просветительную работу организовать. Желательно в масштабах всей России. Чтобы люди поменьше общались, по возможности по домам сидели и маски поголовно носили до самого последнего крестьянина в дальней деревне.

В военно-санитарное управление с ближайшей станции надо телеграмму подать, ну и князю Александру Владимировичу обязательно телеграфировать. У него выход на императора имеется и если тому нужны здоровые и живые подданные, а не куча проблем, пусть и кулаком по столу со всего маха стукнет, а если и надо — ножкой топнет. Без этого чиновный аппарат плохо шевелится. Россия, она такая. Тут жесткость иной раз применить необходимо.

Почти всю ночь я свою речь для полковника Сперанского готовил. Убедительную и аргументированную. Тут через голову начальства скакать не принято. По команде надо доложить, а потом, заручившись поддержкой и дальше двигаться. Долго, муторно, не торопко, но иначе не получится.

Да, ещё и текст телеграмм заранее написал.

— Вставайте, милейший.

Ни свет, ни заря я похлопал по плечу капитана.

— А, что?

Встрепенулся Рязанцев спросонья.

— К полковнику пойдём.

— Зачем это?

Ну, что, вопрос правильный…

— На предмет эпидемии.

Я указал интенданту на испанскую газету, что так и осталась лежать на столике.

— Я-то зачем? Вы, Иван Иванович, у нас доктор, Вам и карты в руки.

— А Вы — интендант.

Рязанцев посмотрел на меня как на умалишенного. Да, он — интендант. Но, не интенданты же инфлюэнцей занимаются.

— Пейте чай, я сейчас всё объясню.

С людьми разговаривать надо. Причем, уметь это делать. С каждым по- разному. С полковником — так, с нижним чином — иначе. В зависимости от образования, социального положения, отношения к вам, каким-то идеям, мнениям, верованиям… Всего и не перечислишь, но необходимо учесть наиболее значимые факторы. Кому, как не врачу это уметь делать. Слово-то врач от слова врать происходит. Врать — это значит говорить. Сейчас, правда, это слово значение поменяло. Да, говорить, но не совсем правду.

Начал я с причин болезни. Указал официально признанного здесь возбудителя. Рязанцев пил свой чай и внимательно меня слушал.

Рассказал о пути передачи.

Интендант даже стакан на столик поставил.

— Так ему на пути преграду надо поставить!

Во, сразу понял. Не раз я говорил, что здесь весьма сообразительные люди живут. Не глупее, чем дома были.

— Совершенно с вами, капитан, согласен. Солдат может защитить простейшая ватно-марлевая повязка на лице.

Тут я Рязанцеву даже рисунок представил с этим теперь очень нужным изделием.

Нового для моего попутчика в нём ничего не было.

— Сколько на одну такую повязку ваты необходимо и про марлю тоже хотел бы уточнить. Ниток сколько надо?

Ну, сразу быка за рога… Деловой…

У меня в докторском саквояже то и другое имелось. Ножницы — тоже. Про иглы и говорить нечего.

Что там повязку, каждый нормальный хирург штаны себе сшить может. Конечно, не самые модные, но прикрыть срам ими должно получиться.

— Шей да пори — не будет свободной поры… — озвучил я одну из любимых поговорок своего деда.

У нас с интендантом пока так и получалось. Вроде бы что? Ватно-марлевый прямоугольник и тесемочки. Однако…

Нет, не над пятой тесемочкой мы бились, а над размерами… Ну, и толщиной слоя ваты, её креплением внутри повязки, чтобы в комки она не сбивалась, сколько слоёв марли требуется…

Любой из нас много раз ватно-марлевую маску видел, но хоть однажды задумывался над технологией её изготовления? Да, всё верно, дьявол там и кроется…

К обеду рабочий образец изделия был готов. Сейчас можно и к полковнику. Тем более, что скоро очередная станция. Там я и телеграммы в столицу отобью.