Пока бьётся сердце - Хартманн Дженнифер. Страница 16

Мэнди прижимается к Дину, наблюдая, как он возится с замком. Она подпрыгивает на месте, обнимая себя обеими руками.

– Поторопись, малыш. Нас кто-нибудь увидит, – громким шепотом говорит она. – К тому же у меня уже задница отмерзла.

– Почему ты не надела штаны? – спрашивает Дин. – На улице один градус тепла.

– Они не подходят к моему образу. Очевидно же.

Только моей сестре взбредет в голову выряжаться ради крайне незаконной ночной вылазки в захудалый трехэтажный викторианский дом. Я качаю головой, преувеличенно округляя глаза.

– На кого ты пытаешься произвести впечатление, сестренка? На привидение мистера Гаррисона?

– Ха-ха, – язвит она в ответ. – В отличие от некоторых людей, мне нравится выглядеть идеально независимо от обстоятельств.

Мэнди бросает многозначительный взгляд на мои выцветшие синие джинсы, мешковатую толстовку с капюшоном и потертые ботинки. Я быстро поправляю свой растрепанный пучок, игнорируя намек на то, что моя внешность не соответствует стандартам общества.

Взлом с проникновением точно не входили в мой список дел на сегодня – или вообще когда-либо, если уж на то пошло. Но Мэнди меня уговорила. Заброшенный дом Гаррисона стал источником множества загадочных историй и грязных слухов в нашем маленьком городке, особенно в это время года. Кроме того, Брэндон был чрезмерно воодушевлен перспективой провести ночь в жутком доме, и мне не хотелось, чтобы он счел меня трусихой.

Которой я, разумеется, и являюсь. В данный момент я практически описываюсь от страха.

Я внимательно слежу за попытками Дина вскрыть замок, нетерпеливо постукивая носком ботинка.

– Кажется, ты говорил, что это будет легко, – бухчу я. – Из тебя отвратный преступник.

– Почти получилось.

Щелчок.

Замок соскальзывает, и Дин победоносно мне подмигивает.

– Ты что-то говорила?

Я морщу нос и прохожу мимо него. Брэндон ведет меня вперед, положив руку на поясницу.

– Это ужасно, – заявляет Брэндон, освещая фонариком на своем телефоне темный коридор. Он наклоняется и целует местечко между моей шеей и плечом. – Испугалась, малышка?

Я дрожу.

От поцелуя, а не от мысленного образа пятидесяти тысяч пауков, разбегающихся по углам и ждущих, когда мы заснем, чтобы заползти нам в уши и основать внутри нас целые колонии.

– Мне не страшно. Просто холодно, – вру я.

Я не умею лгать, поэтому Брэндон разворачивает меня и притягивает к себе для быстрого поцелуя.

– Бояться – это нормально. Вот почему это весело.

Дин подкрадывается к нам, поводя своими дурацкими бровями.

– Да, это весело, Корабелла. Ты же читала о веселье в своих книжках?

– Погоди. Ты знаешь, что такое книги?

Мэнди хлопает меня по руке, покачивая своими обесцвеченными локонами.

– Я переживала, что нас убьют злые духи, живущие в этих стенах, но теперь почти уверена, что в конечном итоге вы сами друг друга порешите.

Я пожимаю плечами.

Наверное, она права.

Вдруг что-то начинает щекотать мне затылок, и я сразу представляю паука-волка из «Паранормального явления».

Я хлопаю себя по шее и трясу головой. Все тело мгновенно покрывается мурашками. Фу! Я опускаю взгляд, чтобы закончить раскладывать свой спальный мешок, и тут замечаю трех огромных мохнатых пауков, выглядывающих из мешка и готовых высосать мою душу.

С моих губ срывается вопль. Громкий.

Шею вновь начинает щекотать, я резко вскакиваю, начинаю топать ногами, трясти волосами, руками, одеждой. Дрожащей ногой пинаю спальный мешок и пячусь, врезаясь прямо в твердое тело. Я снова кричу.

В ушах раздается знакомый смех.

Крутанувшись на месте, я замечаю в руках Дина перо и тут же начинаю кулаками молотить его грудь.

– Ты придурок! – кричу я, мое сердце бешено колотится под толстовкой. – Я тебя ненавижу!

Дин хватает меня за запястья, быстро пресекая мою атаку.

– Да, да, да. А я ненавижу тебя еще больше.

Моя грудь все еще тяжело вздымается, когда я смотрю на него злым взглядом.

– Не-а. Ты никак не можешь ненавидеть меня больше, чем я ненавижу тебя. – Я высвобождаю руки.

Он ничего не отвечает. Знает, что я права.

Улыбка Дина широкая и дьявольская.

– Тебе не понравились пауки?

Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на отвратительных демонов, и только теперь понимаю, что они фальшивые.

Придурок, придурок, придурок.

Я снова смеряю Дина гневным взглядом, и тот вскидывает ладони вверх.

– Ты слишком упрощаешь мне задачу, Корабелла.

Я стремительно прохожу мимо, не удостаивая даже взглядом, и присоединяюсь к Брэндону, чтобы исследовать второй этаж. Позже я ему отомщу.

Это обещание.

– Корабелла, хочешь один?

Я сижу перед множеством свечей, пытаясь согреться с помощью виски и флисовых одеял. Мэнди в ванной взбивает волосы или что там ей еще надо, а Брэндон в другой комнате играет на своем новом телефоне HTC.

– Не называй меня так. – Дин появляется слева от меня и протягивает коробку с пончиками в сахарной пудре.

Я люблю пончики с сахарной пудрой.

Подозрительно кошусь на Дина, но его лицо остается непроницаемым. В этих голубых глазах нет ни озорства, ни гнусных намерений. Я поднимаю руку с красно-черного клетчатого покрывала и достаю пончик из коробки.

Откусываю кусочек, а затем мгновенно выплевываю его, когда рот наполняется кукурузным крахмалом.

Ублюдок.

Дин разражается хохотом, и я собираюсь выкрикнуть в его адрес непристойности или накинуться на него с кулаками, но тут мне в голову приходит идея. Нужно действовать быстро.

Я хватаюсь руками за горло и начинаю кашлять. Глаза слезятся, тело трясется.

– У меня… у меня аллергия… на кукурузный крахмал… – выдавливаю я, хрипя и держась за горло, сгибаясь пополам с впечатляющей реалистичностью.

Лицо Дина мгновенно белеет. Он падает рядом со мной на колени и начинает похлопывать меня по спине.

– Черт, Кора. Я не знал. Все нормально?

Я качаю головой, отчаянно хватая ртом воздух.

– Я… не могу… дышать…

– Черт… дерьмо! – орет он, тряся меня за плечи, его глаза округляются от ужаса.

Я падаю навзничь на спальный мешок, смыкаю пальцы вокруг своей шеи и притворяюсь, будто силы бороться меня оставили. Веки закрываются, голова склоняется набок, тело обмякает.

Не смеяться. Не смеяться.

– Мать твою… Кора! – Он продолжает трясти меня. – Кора!

Хотела бы я сейчас видеть выражение его лица.

– Мэнди! – зовет он, и я слышу чьи-то торопливые шаги по комнате.

Дин обхватывает ладонями мое лицо, приподнимая мне голову и гладя большими пальцами мои холодные щеки. Жест странный и нежный, и это меня нервирует, пока я лежу, затаив дыхание.

– Она только что потеряла сознание, Мэнди. Я облажался. Господи Иисусе, – причитает он. – Кора!

– Какого черта тут происходит? – слышится приближающийся голос Брэндона.

Мэнди начинает паниковать, и я представляю, как она по-птичьи машет руками, что у нее происходит всегда при сильном волнении.

– Ты убил мою сестру?! – набрасывается она на Дина.

– Я не знал, что у нее аллергия на кукурузный крахмал!

Внезапно к моим губам прижимается горячий рот, и это не Брэндон. Я запомнила ощущение поцелуя Брэндона, потрескавшиеся и шершавые губы, верхняя тонкая.

Нет, эти полные и мягкие, а на вкус напоминают мяту и бурбон. Дин делает мне искусственное дыхание.

Как бы ни было велико удовольствие от шутки, рот Дина Ашера на моих губах уже слишком. Стоит закругляться, пусть это и забавно. Кроме того, здесь уже замешаны Брэндон и Мэнди, а это несправедливо по отношению к ним.

Я открываю глаза.

Дин начинает давить мне на грудь, выдыхая воздух мне в рот, его лоб блестит от пота. Мои приоткрытые губы растягиваются в улыбке. Он замечает это и недоуменно отстраняется.