Ученик колдуна - Лисина Александра. Страница 1

Александра Лисина

Вильгельм. Ученик колдуна

Пролог

– А-а-а-а… Ы-ы-ы-ы… Памагите-е-е…

Я проводил долгим взглядом истошно вопящих людей.

Интересно, чего они испугались? Выметнувшихся из неприметного лаза костяных гончих или повелевающего ими белобрысого мальчишку? Жаль, спросить не у кого – все, кто шел меня убивать, теперь сломя голову неслись прочь, спотыкаясь и периодически вскрикивая, когда их кусали за задницу.

Картина, надо сказать, привычная. За последние годы я так часто ее видел, что уже перестал считать, сколько народу приходило сюда в надежде меня угробить. Однако именно сегодня вид перепуганных беглецов, которых преследовали по пятам мои костлявые псы, вызвал хоть какой-то проблеск эмоций.

Смутное ощущение удовлетворения, толика любопытства – вот, собственно, и все, что я испытал, пока следил за горсткой улепетывающих храбрецов. Но с учетом того, что раньше подобные вещи меня вообще не трогали, это был несомненный прогресс.

Убедившись, что нападавшие полностью деморализованы, а у подножия горы их не ожидает отряд вооруженных до зубов приятелей, я развернулся и направился к входу в пещеру, которую когда-то отвоевал у старого бьерна. [1]

– Ну, что, прогнал? – раздался из темноты скрипучий голос, едва я вернулся.

– Да их и было-то полтора десятка. Не чета той толпе, которую я уложил в соседнем ущелье в прошлый раз.

– Что ж ты тогда на них всю стаю спустил?

– Просто так… – машинально отмахнулся я и, встретив из темноты внимательный взгляд, осекся.

Почти сразу из дальнего угла послышались тихий скрип и медленные шаркающие шаги.

Кариур был стар. Очень стар. По сравнению со мной – так и вовсе дряхл до невозможности. Его худые ноги уже давно подгибались от слабости. Некогда сильные руки больше не могли удержать ни кинжал, ни обычную ложку. В последние месяцы он даже из пещеры почти не выбирался. Все больше лежал или сидел, с головой уйдя в расчеты. Однако сейчас все же нашел в себе силы подняться с устланного шкурами ложа и, подойдя вплотную, уставился на меня умными, цепкими, все такими же проницательными, как и полвека назад, глазами, в которых светилось вполне обоснованное подозрение.

– Ты снова что-то почувствовал, – констатировал он, вдосталь насмотревшись на мое лицо, с которого крайне редко сходило бесстрастное выражение.

Я подумал и был вынужден признать, что сегодняшняя ситуация и впрямь меня позабавила. Так что Кариур не напрасно последние пятьдесят лет корпел над своими пробирками – его эликсир работал. Пусть медленно и слабо, но все-таки работал.

– Хорошо, – прошептал старик, а его изборожденное глубокими морщинами лицо осветилось неподдельной радостью, которая, впрочем, тут же угасла. – Жаль, я не застану день, когда ты вспомнишь, каково это – быть человеком.

Я свистнул гончим, аккуратно собрал с их клыков свежую кровь, ради которой, собственно, и отправил собак в погоню. После чего сцедил драгоценную жидкость в зачарованную Кариуром кожаную флягу и вопросительно уставился на старика.

– Может, все-таки передумаешь?

– Еще не хватало!.. – отмахнулся тот. – Становиться нежитью я не буду. Ее у тебя и так достаточно. Лучше озаботься поисками толкового колдуна, который завершит работу над формулой и сделает то, чего не успел я.

– Кариур…

– Мое время на исходе, Вильгельм, – спокойно сообщил он. – И мы оба об этом знаем.

– Да, но я мог бы продлить твою жизнь еще на несколько месяцев.

Кариур на это ничего не ответил. Просто улыбнулся – устало, с пониманием. После чего оперся ладонью на хребет ближайшей гончей, а затем, используя ее как живой костыль, побрел к выходу из пещеры, тихо попросив напоследок:

– Проводи меня, будь добр.

И я не стал отказывать ему в этой просьбе.

Спустя несколько часов на одной из близлежащих скал заполыхал костер.

Мне не составило труда оказать старому колдуну услугу. Он устал, я знаю. Устал уже давно. Но до тех пор, пока в его работе не наметился явный сдвиг, он продолжал исправно трудиться, честно выполняя взятые на себя обязательства.

Я, правда, надеялся, что у нас будет больше времени и мы все-таки доведем эксперимент до логического завершения. Но Кариур рассудил, что его участия в моей жизни больше не требуется, поэтому мне пришлось его отпустить.

Так, как я ему когда-то пообещал.

Усилий это не потребовало – старик не сопротивлялся. Однако сейчас, глядя на жадно пожирающее его останки пламя, я подумал, что мне будет его не хватать. Его советов, наставлений, историй. Я… пожалуй, испытал сожаление при мысли, что мы больше не увидимся. А когда костер прогорел, молча подобрал с земли пухлую тетрадь, в которой хранились плоды его многолетнего исследования, и пообещал себе довести эту работу до ума.

Глава 1

Даманская империя. Даман [2]

6242 год новой эпохи

– Дяденька, а дяденька… не подскажете, как пройти в библиотеку?

Здоровенный небритый бугай, выпустив из волосатой лапищи горло случайного прохожего, обернулся и в полнейшем недоумении воззрился на мою мальчишескую физиономию.

– Пацан, ты че, сдурел? – спросил он, потихоньку наливаясь дурной кровью.

Бедолага за его спиной сдавленно закашлялся, а я растянул губы в широкой (надеюсь, что естественной) улыбке.

Ну, и что тут, спрашивается, такого? Подумаешь, ночь на дворе. Столица давно спит. Луны не видно, небо закрыто плотными тучами. А в глухой подворотне, где один неблагонадежный гражданин империи чуть не удавил другого неблагонадежного гражданина, вообще ни зги не видать.

Но разве это повод так на меня таращиться?

– Так вы не знаете, как пройти в библиотеку? – снова поинтересовался я, качнувшись на пятках и для верности заложив большие пальцы за ремень. Одинокий, безоружный, абсолютно беззащитный мальчишка, глядящий на злого дядю наивными глазами и в упор не замечающий трясущегося на заднем плане прохожего.

Как это ни удивительно, но в любом городе и при любых обстоятельствах люди реагировали на меня одинаково. Сомнение, недоумение, растерянность… При виде тощего белобрысого пацана их посещали какие угодно эмоции, но только не страх. А все потому, что детей никто не боялся. Их считали слабыми, уязвимыми, нуждающимися в защите. Особенно если те не походили на оборванцев и всем своим видом демонстрировали желание довериться.

Вот и бугай вместо того, чтобы насторожиться, глухо рыкнул. В его глубоко посаженных глазках появились запоздалые признаки мыслительной деятельности. До крошечного мозга, жестоко стиснутого черепными костями, все-таки дошла важная информация: в частности, бугай осознал, что на мне надета совсем не босяцкая одежда, а на пальцах виднеется как минимум один золотой перстень, за продажу которого можно выручить неплохие деньги.

– Ну, нет так нет, – бодро заявил я, так и не дождавшись ответа.

После чего преспокойно развернулся и потопал прочь, насвистывая под нос популярную песенку.

Бугай отмер секунд через двадцать. Видимо, крутившаяся в его единственной извилине мысль все-таки оформилась до конца. После чего он решил, что нельзя упускать такую добычу, и, плюнув на предыдущую жертву, грузно потопал за мной.

Я в это время успел добраться почти до конца погруженной в темноту улочки. На всякий случай постоял, дожидаясь, чтобы меня заметили. А когда топот чужих сапожищ отчетливо ускорился, я с самым беззаботным видом свернул в соседний проулок, который в скором времени закончился тупиком.

– Ну, что, пацан, добегался? – угрожающе прорычал бугай, когда я развернулся и обнаружил, что единственный выход перекрыт его массивной тушей. – Откуда ты вообще здесь взялся?