Bittersweet (СИ) - Лоренс Тильда. Страница 34

Путь Илайи лежал в сторону местного кафетерия, расположенного на первом этаже. Челси на встречу идти отказалась, сказав, что своим присутствием зарождению приятельских отношений не поспособствует, а при определённом стечении обстоятельств только усугубит положение. Ромуальд в её присутствии будет вести себя вызывающе, откровенно хамить и всячески провоцировать скандал. Агрессия его окажется направленной в сторону сестры, что вряд ли поможет изучить противника. Потому-то Челси взяла на себя роль посредника, позвала брата на встречу, назвала место, а сама осталась сидеть в кабинете.

Взяв колу со льдом, Илайя устроился у окна, чтобы иметь хороший обзор на стоянку. Сейчас она выглядела идеально, и не скажешь, что несколько месяцев назад здесь прогремел взрыв. Пострадали машины, немного – строение… Реконструкция заняла меньше времени, чем планировалось, здание «Эган Медиа-групп» старалось держать марку. Оно не могло позволить себе затягивать с ремонтными работами.

Поскольку личное знакомство значилось в категории грядущих перспектив, Илайя выдвигал многочисленные теории, связанные с именем Ромуальда. И был уверен, что золотой мальчик появится здесь с помпой и размахом, вполне возможно, что ради такого случая, подгоняемый желанием произвести впечатление, выберет машину, стоящую баснословных денег, на которую вполне хватит бюджета сына известного продюсера, но которой точно не будет у начинающего артиста. Ромуальд ожиданий, возложенных на него, не оправдал. Машина его была, конечно, достаточно дорогой, но явно – не коллекционная модель, на которую объявляют охоту миллионеры, желающие продемонстрировать своё благосостояние. Чёрная «Infinity» могла бы остаться незамеченной, а вот её владелец…

Илайя смотрел на своего предполагаемого партнёра по сцене и мысленно прикидывал, стоит озаботиться заказом пышных похорон или стоит повременить с этим делом? Конечно, блондин в синей рубашке и чёрной куртке мог оказаться кем угодно, не только Ромуальдом Эганом, но внутренний голос подсказывал насмешливо, что это именно тот, кого Илайя ждёт. И тот, кому он показал неприличный жест во время кратковременного пересечения на территории клуба.

Тогда он был уверен, что им не суждено пересечься в дальнейшем. Тогда же, проснувшись на следующее утро, пришёл к выводу, что, увидев ещё раз, не узнает и пройдёт мимо. Теперь в стройности теории сомневался. Как иногда бывает в столь неловких ситуациях, вакуум у него в голове не образовался, напротив, началась активная мыслительная деятельность.

Почему он упустил шикарную возможность посмотреть чужие фотографии в интернете? Ведь наверняка там найдётся пара-тройка снимков, а то и больше. Почему даже не подумал об этом? Впрочем, теперь поздно было размышлять об этом. Следовало разрабатывать план действий.

Стоит ли притворяться, что ничего не помнит? Делать вид, что не имеет к грядущему мюзиклу никакого отношения? Или бросить всё и ломануться в местный туалет и сунуть голову под воду, отделавшись сомнительной отговоркой о том, что решил освежиться. О, да… В такую погоду, как сейчас, это единственное желание, какое только может посетить разумного человека. Очень разумного. В кавычках.

«Делай покерфейс и наслаждайся напитком», – мысленно настроил себя Илайя, принимая расслабленную позу.

Он устроил локоть на спинке стула, во второй руке продолжал сжимать стакан с колой, удивляясь, как хрупкое стекло выдерживает напор и не ломается с хрустом под пальцами, позволяя осколкам впиваться в плоть и окрашивать кожу алым цветом. Изображая человека, довольного жизнью, Илайя наблюдал за действиями Ромуальда, насколько это было возможно. Проследил его передвижение от машины до двери, некоторое количество время находился наедине со своими мыслями, потом вновь получил возможность смотреть на постигшее его наказание в человеческом обличье. Он видел Ромуальда в стеклянных дверях кафетерия, отметил мимолётную растерянность и с трудом удержался от того, чтобы не скопировать чужой жест, приподняв бокал и едва слышно прошептав «Твоё здоровье». Илайя не был уверен, что тогда Ромуальд произносил именно это, но на ум приходила лишь подобная формулировка.

На секунду в глазах брата Челси промелькнуло удивление вкупе с узнаванием, потом лицо вновь стало предельно серьёзным. Толкнув дверь, Ромуальд не направился прямиком к столику, а подошёл к стойке, покосился в сторону Илайи и сказал что-то официантке. Видимо, попросил то же самое, потому что вскоре перед ним возник высокий стакан, заполненный льдом и колой. Взяв его, Ромуальд подарил официантке улыбку и направился к столику, за которым расположился его напарник по сцене.

Илайя продолжал изображать равнодушие, Ромуальд копировал его тактику. Во всяком случае, ничего, способного навести на подозрения, не говорил. Кажется, они следовали одному и тому же плану. А, может, Ромуальд просто не помнил о мимолётном эпизоде в своей насыщенной событиями жизни.

– Ромуальд Эган? – поинтересовался Илайя, отставляя стакан в сторону и садясь ровно.

– Да. А ты?

Он улыбнулся, но это мало походило на радушие. Скорее, на попытку его изобразить. Не слишком удачную.

– Илайя Аркетт.

Представление получилось вполне в стиле. Скромненько, без лишнего пафоса. Да и сложно было нарисовать даже в самом богатом воображении иную картину. Здесь фамилия Эган роялила только так, в то время как фамилия Аркетт никакого веса в музыкальном бизнесе не имела.

– Красиво, – протянул Ромуальд, поднося свой стакан к губам и делая небольшой глоток.

– Что именно?

– Сочетание твоего имени с твоей же фамилией.

– Мне следует вынести благодарность?

– Своим родителям?

– Тебе, за комплимент.

– Это была, скорее, констатация факта, а не комплимент, но если хочешь продемонстрировать уровень воспитания, поблагодари.

– Я невоспитанный, – хмыкнул Илайя, понимая, что в их ситуации это звучит очень актуально, если принять во внимание события первой встречи.

Кроме того, это было немного двусмысленно. Невоспитанный, плохой мальчик.

Накажи меня.

После таких мыслей захотелось смеяться, но он просто отпил немного колы, продолжая разглядывать собеседника, отмечая каждую черту его внешности.

Здесь обоим сделать это было проще, нежели в клубе, где яркий свет бил в глаза, а яркие отблески его причиняли дискомфорт, отпечатываясь на сетчатке. Никто не курил, и завеса дыма не разделяла обоих участников игры, не грохотала музыка, толпа не бесновалась. Единственное, что повторялось в точности, так это пристальный взгляд и желание заставить противника сделать хоть что-то. Тогда – подойти, теперь – перестать надменно ухмыляться, словно гордость прошибает за собственное хамство. Настолько кичится этим качеством личности, что готов постоянно подтверждать отсутствие манер.

– Так даже интереснее, – усмехнулся Ромуальд, опустив свой стакан на столешницу.

– Правда? Неужели?

– Неужели, – передразнил. – Всегда забавно наблюдать за теми, у кого много гонора в самом начале. Обычно к финалу они сдуваются, и интерес их остывает.

– Интерес к чему?

– К борьбе. Раз уж так получилось, что ты – протеже моей сестрицы, то я уверен на сто процентов, что она успела о многом поведать и просветить насчёт моих планов. На эту роль у меня есть свой кандидат, и я намерен до последнего бороться за ту расстановку сил, которая угодна мне.

– Премилая светская беседа в змеином царстве, – произнёс Илайя. – Не думал, что мне скажут об этом прямо в лоб, но так даже лучше. Никакой фальши и попыток влезть в душу. Пони, сердца, взаимопонимание. Дружба – это волшебство.

Он развёл руками так, словно пытался изобразить радугу.

– Ты отдашь роль сопернику, обещаю, что добьюсь этого.

– Хорошо сосёт?

Слова вырвались раньше, чем Илайя сообразил, насколько они уместны. Однако не кинулся моментально извиняться, тем самым, только усугублять сложившуюся ситуацию. Раз уж так получилось, что они с Ромуальдом одновременно продемонстрировали нежелание идти на контакт и море разногласий, то следует придерживаться этой линии. Быть может, здесь в цене изворотливость и умение гадить друг другу исподтишка, а не обмен ядовитыми репликами с глазу на глаз, но раз так получилось. Нужно играть дальше, не меняя тактику.