Один шанс из тысячи (СИ) - Тимофеев Владимир. Страница 15

В отличие от леса и гор, на самой базе света хватало. Особенно много его было на одном из пирсов. Здесь уже третьи сутки разгружался большой сухогруз, с трудом втиснувшийся в тесноту бетонных причалов. Еще в сентябре мало кому известная строительная компания выиграла федеральный тендер и получила подряд на реконструкцию портовых сооружений ВМБ «Гуантанамо», но только сейчас добралась, наконец, до объекта. На его комплектацию техникой, оборудованием и материалами ушёл без малого месяц. Строительные машины сгружались на сушу днем, со всеми положенными по этому поводу процедурами — оформлениями, разрешениями, согласованиями и проверками.

Разгрузка продолжалась и ночью. Но уже на другой причал. Темный. Примыкающий к закрытому в светлое время суток ангару. Попадаемые туда машины и механизмы при всем желании нельзя было отнести к гражданским. БМП «Брэдли», РСЗО «Хаймарс», САУ М109, станции контрбатарейной борьбы, комплексы ПТУР, разведывательно-дозорные ББМ, контейнеры с боеприпасами…

Персонал для «обслуживания» этой техники тоже требовался особый и отнюдь не строительный. Его перебрасывали на базу около трёх недель, самолетами и судами, с небольшим перерывом, вызванным обрушившимся на остров тропическим ураганом «Майкл». Крепких и хорошо тренированных молодых людей селили в печально известной тюрьме. От заключенных они отличались тем, что, во-первых, носили военную форму, а во-вторых, двери в их камеры не запирались. На «прогулку» их выводили партиями по сто человек, и «гуляли» они, как правило, не где-нибудь, а на полигоне. Их тренировки выглядели достаточно буднично, и у наблюдателей с «той» стороны никаких подозрений не вызывали. Полоса препятствий, стрельба по мишеням, шагистика… ничего необычного. А то, что каждая новая группа бойцов действительно новая, нельзя было разглядеть даже в сильный бинокль — издали, как известно, все военные одинаковые. Почти как китайцы…

Перегруппировку на Гуантанамо значительных сил и средств — практически целой дивизии с бронетехникой и артиллерией — кубинцы, увы, проморгали. Впрочем, так же как выходы диверсионных групп.

Наверно, впервые в новейшей истории армия США начала крупную военную операцию не с воздушных налетов, а ударом с земли. По заранее выявленным и подсвеченным корректировщиками огня целям. Больше всего это напоминало египетскую атаку израильских укреплений на Синае в полувековой давности Войне Судного Дня. Нынешняя атака американцев против дислоцированных близ Гуантанамо кубинских частей оказалось такой же успешной, как и у форсировавших Суэцкий канал египтян. Фактор внезапности оказался решающим.

Нацеленные на базу артиллерийские батареи не успели выпустить ни одного снаряда. Они были буквально сметены ураганным и точным огнем САУ и РСЗО.

Захват небольшого кубинского городка в глубине залива прошел без сучка и задоринки. Несколько патрульных кораблей ворвались во внутреннюю акваторию мимо уничтоженных диверсантами огневых точек и высадили десант прямо в порту. Организовать контратаку кубинцы попросту не успели. Спустя всего пятнадцать минут в город вошла колонна вражеской бронетехники, и началась зачистка…

Еще через два часа плацдарм был расширен на восемь миль в глубину и на семнадцать по фронту.

Утром тактические десанты уже высаживались с вертолетов в предгорьях Сьерра-Маэстра, а передовые отряды морпехов, поддерживаемые бронетехникой, выдвинулись на север, к одноименному с базой центру провинции — крупной железнодорожной станции и узлу автомобильных дорог…

Куба. Аэропорт Интернасьональ де Сантьяго-де-Куба «Антонио Масео» (20.10.2018 г.)

Лайнер авиакомпании «Санрайз Эйрвэйз» выпустил закрылки на максимум и пошёл на снижение. Короткая ВПП предполагала довольно крутую глиссаду, однако ни пилот, ни диспетчер волнения по этому поводу не испытывали. Гаитянский А320 из Порт-о-Пренс садился здесь не впервые, рейс S6 300 хотя и считался чартером, но вылетал регулярно, раз или два в неделю, и условия принимающего аэропорта были экипажу известны.

Шасси коснулись земли. Самолет, постепенно снижая скорость, помчался по полосе.

— Шесть триста, посадка, — буднично сообщил командир воздушного судна.

— Шесть триста, посадка двадцать один, вправо, — откликнулись с «вышки». — Влево, на сто пятьдесят, прямо, по РД два.

— Шесть триста, полосу освободил, на РД два.

— Шесть триста, работайте с «Рулением», частота сто восемнадцать ноль…

Через семь с половиной минут «Эйрбас» докатился до места стоянки. Пилоты включили стояночный тормоз и застопорили управление. После отключения генераторов тока пошла команда на остановку двигателей. Когда к самолету подъехал трап, турбины ещё вращались. В их ровном гуле лязг люков открывшегося багажного отделения никто не услышал. Аэродромные служащие занимались подъемом площадки и не обращали внимания, что творится под фюзеляжем, а остановившийся перед лайнером топливозаправщик полностью перекрыл обзор со стороны аэропорта.

Водитель бензовоза не успел ничего сообразить, как его выдернули из кабины, бросили на бетон и «приласкали» прикладом. Спустя секунду за рулем оказался совсем другой человек, только шапочка осталась прежняя, фирменная, «Cubanade aviacion». Рядом пристроились еще двое в полной боевой экипировке. Примерно с десяток таких же зацепились за кузов по правому борту. Машина тронулась с места. До здания терминала она доехала за двадцать секунд…

Несмотря на то, что Сантьяго-де-Куба являлся вторым по величине городом острова, его воздушная гавань, увы, оставляла желать лучшего. Местные услугами авиации почти не пользовались — дорого, а иностранцы предпочитали аэропорт Гаваны, поближе к историческим достопримечательностям и золотым пляжам курортного Варадеро. За сутки «Антонио Масео» принимал не больше десяти рейсов. Несколько грузовых, два-три внутрикубинских, один-два международных. Обслуживали «захолустный» аэродром около пятидесяти человек, плюс охрана — пятеро вооруженных пистолетами полицейских и столько же пограничников.

«Гаитянский» аэробус доставил на Кубу сто семь «пассажиров». Гражданских среди не было.

Первая группа брала под контроль терминал, вторая — техзону, третья — выезды и периметр, четвертая — пункт управления воздушным движением.

Захват аэропорта прошел без единого выстрела.

Полицейских и пограничников нейтрализовывали «спецсредствами» — химическими гранатами и электрошокерами. Персонал сопротивления почти не оказывал.

На «вышке» обнаружилось трое диспетчеров. Двое, со связанными руками, тихо сидели в углу, один, поигрывая ножом, расположился в кресле начальника пункта.

При появлении «чужаков» он слегка отодвинулся от стола и указал ножом на мерцающие экраны:

— Аппаратура в норме, радары работают, воздушная обстановка спокойная.

Главный из диверсантов мотнул головой в сторону пленных (тех тут же подхватили под руки и потащили на выход), после чего уселся в соседнее кресло и пододвинул к себе рабочую клавиатуру.

— Как всё прошло, Рикардо? — поинтересовался он спустя полминуты, ознакомившись с выдаваемой на монитор информацией.

— Как по нотам, дон Мануэль. Никто и не пикнул.

— Это хорошо. Два основных борта уже в воздухе. Прибытие через двадцать минут.

— Я знаю. Запрос на вхождение в зону уже поступил.

— Что сказали военные?

— А что они могли сказать? — пожал плечами Рикардо. — Заявку на чартеры оформили утром, днем утвердили. Транспондеры включены. Военные в курсе. Всё, как положено.

— Ну, тогда давай принимай.

— А вы?

— А я послежу, — дон Мануэль снял шлем и положил его на столешницу. — Чак, Дэнни! — бросил он охраняющим вход бойцам. — Сходите на полосу, проверьте, чтобы никто не высовывался.

— Да, сэр!

Дверь хлопнула. Военный развернулся к диспетчеру.

Армия армией, спецоперация спецорацией, но некоторые вопросы требовалось обсудить без свидетелей…