Источники силы (СИ) - "Amazerak". Страница 21

— Да, она самая.

— Знаю, — на губах Марины появилась ностальгическая улыбка, словно с местом тем были связаны какие-то приятные воспоминания. — Ещё разок съездишь, и наверное, хватит. Основную массу аномалий выбьешь, а мелочь пусть остаётся. Она погоды не делает. Чего я только не пробовала. Несколько раз всех вырезала до последней аномалии, а через полгода они всё равно появляются ещё сильнее, чем прежде.

— Почему они там возникают?

— Не имею ни малейшего представления. У нас есть отдел, исследующий аномалии, но там работает человек десять, и большого проку от них нет, — Марина поднялась со стула, включила электрический чайник, а затем стала доставать из духовки пирог. — Вот и готово, ты поспел как раз вовремя. Можно чай пить. Угощайся.

Она заварила чай в чайнике и налила нам в чашки, порезала пирог. Будучи голодным, я в два укуса сожрал целый кусок. Марина же не торопилась, трапезничала, как всегда, чинно, с чувством собственного достоинства.

— Очень вкусно, — сказал я с набитым ртом, запивая чаем. — У тебя здорово получается.

— Спасибо, — Марина слегка улыбнулась. — Кстати, должна сообщить тебе новость. Скоро откроется червоточина с сибирской пустоши. Ближайшие месяц-другой мне придётся провести там. Сюда если и буду приезжать, то ненадолго. Я дам тебе контакты Ясмин. Если что-то понадобится, связывайся с ней. Когда соберёшься на охоту, запроси у неё разведданные по конкретной местности, чтобы не попасть в области нестабильного пространства. Может быть, договоритесь, съездите вместе в дикие земли. Только далеко не забирайтесь.

— Ладно, учту. Когда уезжаешь?

— Как только прорвётся брешь. Это может произойти в любой день до конца следующей недели.

Вот, оказывается, зачем Марина здесь появилась. Решила устроить что-то вроде прощального ужина. Помнится, она говорила, что походы в червоточины — это всегда риск. Иногда агенты не возвращаются оттуда.

— Значит, опять идёшь на смерть? — спросил я.

— Риск — неотъемлемая часть нашего дела, без него эта жизнь была бы ещё скучнее. Предыдущая червоточина, между прочим, открывалась в Можайске, недалеко от той колокольни на холме. Там остались много разрушенных зданий. Скорее всего, ты проходил где-то рядом.

— Кажется, я видел это место, — мне вспомнился квартал в Можайске, выглядевший так, словно там бомба взорвалась. — Целый квартал разрушен почти до основания.

— Да-да, это оно и есть.

— А что с ДНК-тестом? Ты разобралась? — напомнил я после короткой паузы, во время которой поглотил ещё один кусок пирога.

— Да, я уточнила данные. Действительно, вышла ошибка. Ты — не сын Аркадия Скуратова, — ответила Марина.

— А чей тогда?

— Как я тебе скажу? Нужно получить данные твоего предполагаемого биологического отца, тогда можно проверить. У тебя есть варианты, кто бы это мог быть?

— Никаких.

— Тогда сказать ничего невозможно.

Вот и открылась моя тайна. Значит, Аркадий Скуратов не врал. Он действительно не мой отец. Ну и ладно. Плевать. Значит, если снова полезет, легче убить будет — совесть не замучает.

— Эх, жаль. Я даже не знаю, как это выяснить.

— Поспрашивай своих родственников по материнской линии, — предложила Марина. — У них может быть какая-то информация.

— Точно! — я хлопнул себя по лбу. — Как же я сам не догадался! Вот только… я не знаю никого из них. Отец… то есть Аркадий с ними не общался, в гости мы друг к другу не ходили. Поговаривают, будто он убил мою мать. Не знаю, правда ли это или нет, но с её роднёй у него не самые тёплые отношения. Он даже решил почему-то, что меня Бельские тайно завербовали, и что ты тоже с ними сотрудничаешь.

— Не вижу большой проблемы. Твоя бабушка по материнской линии до сих пор живёт в Екатеринбурге, как и два дяди. Сестра твоей матери, насколько мне известно, давно уехала в Тобольск, выйдя замуж за какого-то местного князя. Не знаю, скажет ли она тебе что-то полезное, но по крайней мере, с тремя родственниками ты точно сможешь пообщаться.

— Я бы пообщался. А как мне на них выйти? Телефон надо узнать или адрес.

— Пока время есть, я попробую что-нибудь выяснить. Если удастся это сделать, напишу сообщение, либо здесь оставлю контакты.

— Было бы здорово…

Найти родственников матери было отличной идеей! Прежде я не думал об этом: в пятнадцать-семнадцать лет меня заботили совсем другие вопросы, хотя, казалось бы, очевидно, что к Бельским как раз и надо обращаться в первую очередь. Они ведь точно что-то знают про моё происхождение, и причин скрывать это от меня у них нет, тем более, что наши со Скуратовыми пути разошлись.

— Ну что, какие планы на завтра? — спросила Марина, когда мы поели.

— Переночую здесь, завтра потренируюсь и буду отдыхать, — сказал я. — У меня телекинез поднялся на единицу, надо бы проверить, на что я теперь способен.

— Отлично. Тогда пошли?

— Куда?

— На второй этаж, в спальню, разумеется. Или я, что, напрасно приехала? — в глазах Марины загорелся игривый огонёк.

— А, понял. Конечно, идём!

Оставив пустую посуду на столе, мы с Мариной отправились наверх.

На следующей неделе «филины» всё-таки поехали в пустыню, и мне с тремя добровольцами и поручиком Козловым опять пришлось сопровождать их, но на этот раз парни собирали кристаллы в другом месте, и там на нас никто не напал, кроме мелких иные, которых мы быстро постреляли.

Вылазка в пустыню состоялась в среду, и в тот же день Марина отправила мне сообщением номера мобильных телефонов братьев моей матушки: Ивана Петровича и Сергея Петровича. Иван был старшим, и ему я решил позвонить первому.

Сделал это в четверг вечером. Как раз выдалось свободное время после ужина, и я со своим мобильником отправился на набережную. Меня охватило волнение. Что за человек, брат моей матушки? Захочет ли он мне что-то рассказать? Захочет ли вообще иметь со мной какие-то дела?

— Алло, добрый день, — раздался в трубке баритон уже явно не молодого мужчины. — С кем имею честь говорить?

— Здравствуйте, Иван Петрович. Меня зовут Кирилл Князев. Я являюсь сыном Екатерины Бельской, вашей сестры, и до недавних пор носил фамилию Скуратов.

— Да… да, очень приятно. Чем могу быть полезен?

— С моей стороны было большим упущением, что я ранее не познакомился с родственниками моей покойной матушки. В какой-то степени этому препятствовал отец, но сейчас я бы хотел исправить свою ошибку. Мы можем встретиться?

— Вы до сих пор проживаете с отцом. И почему же вы решили сменить фамилию, если не секрет?

— Не по своей воле. К сожалению, меня лишили фамилии по неизвестной мне причине. Уже год я живу отдельно от князя Скуратова и почти не общаюсь с ним.

— И вы желаете встретиться со мной лично, верно я понимаю?

— С вами или вашим братом. К своему стыду, я очень мало знаю о моей матушке. Отец никогда не рассказывал мне о ней. Вы могли бы пролить свет на наше прошлое.

— Понимаю-понимаю… — Иван Петрович говорил спокойно и размеренно, однако чувствовалось, что он озадачен моим звонком и не сразу находит слова. — Что ж, я тоже был бы рад познакомиться со своим племянником. Дам вам знать, когда выдастся время. Я могу связаться с вами по этому номеру?

— Я сейчас нахожусь в другом городе. Обучаюсь в спецшколе, поэтому обычно телефон выключен. Лучше сам вам перезвоню. Когда это сделать?

— Перезвоните, как соберётесь ехать в Екатеринбург, и мы с вами обсудим дату и время.

— Договорились.

— Буду ждать звонка.

— Спасибо, что выслушали. До свидания.

— Всего хорошего.

Ну вот я и наладил контакт со своими родственниками. Пока всё шло гладко. Жаль, что раньше этого не сделал.

Теперь дело осталось за малым: поехать в Екатеринбург. Для этого не обязательно было тратить время на поезд или самолёт, поскольку города соединялись системой телепортов, однако без ведома Марины воспользоваться ими я не мог.

Позвонил ей, спросил, можно ли сгонять через портал в Екатеринубрг на денёк, повидаться с родственником, но Марина ответила, что она уже далеко отсюда и до своего возвращения ничем помочь не сможет. Мне предстояло ждать месяц или два.