Источники силы (СИ) - "Amazerak". Страница 36

— Да он опасен! Он за один косой взгляд убить может. Какой-то псих неадекватный, ещё и прокаченный. Да и вообще говна кусок.

— Я же говорю, Антона держат в узде. Никто ему не даст столько свободы, чтобы дело дошло до беды. Он живёт на базе, работает вдали от людей. Следит за дронами и прочей техникой в пустоши. Кстати сказать, мне тоже нужен помощник. Год назад мы работали с Ясмин, но потом её перевели, и с тех пор приходится одной следить буквально за всем. Теперь нет времени ни лес почистить на юге, ни другими важными делами заняться.

— Ты на что намекаешь? — поинтересовался я.

— Доучивайся этот год и будешь помогать, хватит уже штаны в школе просиживать.

— То есть, ты хочешь сказать… — я аж приподнялся на кресле. — Хочешь сказать, что я учусь последний год?

— Верно. Руководство уже одобрило твой перевод на службу. Людей не хватает. Любая пара рук — на вес золота, а у вас на третьем курсе теории мало, в основном — учения. А учений, как по мне, с тебя хватит. Ты и так неплохо иных истребляешь.

— Да это же отличная новость! И что я буду делать?

— За оборудование надо следить, да и вообще, дел полно, найдём, чем тебе заняться.

Ну вот, появилась хоть какая-то определённость. Значит, этот год последний, а потом пойду на службу в СКИФ. Причём работать буду, судя по всему, в том же округе, что и сейчас, и так же под началом Марины. Это не могло не радовать. Закончатся постоянные построения и подъёмы по команде, получу больше свободы и больше возможностей прокачиваться. Да и с Мариной у нас отношения хорошие, даже слишком, особенно ночами, только пока что редкие.

А вот Антохе я не завидовал. Видел, как парень присмирел, когда наставник на него прикрикнул. Ну и правильно. Псих какой-то неадекватный, деревенщина неотёсанная. Таких да, надо строить, иначе мало ли что натворит, если выйдет из-под контроля. У меня-то с этим проблем не возникало. Иного в голове сдерживал, сам на рожон никогда не лез.

Через пару часов мы вернулись на базу — ту самую, которую я пару раз посещал прошлой зимой. Доспехи мне было разрешено взять с собой (для них, правда, требовалась соответствующая зарядная рамка, но Марина обещала её достать). Я их снял, упаковал в специальную сумку, сложил в чехол оружие и с вещами отправился к порталу. Преодолев за секунду расстояние в полторы тысячи километров, мы с Мариной оказались под Царицно.

Тут наши пути разошлись: Марина отправилась к себе домой, и я — на Осиновую шестнадцать. По приезде даже ничего выгружать не стал из кузова «Бульдога» — сразу завалился спать и продрых до утра.

В следующую субботу я отправился в Екатеринбург на разговор с Иваном Петровичем Бельским, старшим братом моей покойной матушки. Мы с ним условились встретиться вечером в одном из кафе в центре города. Увольнение, как Марина и обещала, мне дали без вопросов, осталось добраться как можно быстрее до Екатеринбурга, чтобы в воскресенье вернуться в спецшколу.

Поначалу я планировал лететь самолётом. Марина даже предложила купить мне билеты через интернет, поскольку в школе он хоть и был, но доступ приходилось постоянно у кого-нибудь выпрашивать. Однако когда в субботу утром я прибыл на Осиновую шестнадцать и позвонил своей наставнице, оказалось, что планы поменялись. Марина велела ехать к зданию с порталом. Сказала, что отправит меня в Екатеринбург посредством пространственного перемещения, поскольку билеты на самолёт может кто-нибудь отследить, например, Скуратовы, если они всё ещё меня пасут. Даже начальство не возражало.

Переодевшись в штатское, я сел в свой «Бульдог» и помчался к заброшенной промзоне под Царицыно, предвкушая встречу с родственником.

Марина ждала меня уже там. Она приготовила и настроила портал, и спустя секунду я опять оказался за полторы тысячи километров от Москвы. На этот раз — в Екатеринбурге.

До назначенного времени оставалось часов пять, и я погулял по городу, вспоминая места, которые раньше любил посещать, и прежнюю жизнь, а вечером отправился в кафе «Соловей», где мы с Иваном Петровичем договорились встретиться.

Кафе это я знал, хотя и не бывал там ни разу. Оно располагалось на третьем этаже нового торгово-развлекательного центра и имело неплохой рейтинг. Дизайн заведения был стилизован под барокко, а широкие окна выходили на пруд, окружённый небольшим парком.

Я уселся за стол возле окна и сделал заказ, поужинал и стал ждать. На столе сложил салфетку в виде кораблика — знак, по которому родственник должен был меня узнать.

Ровно в восемь вечера в кафе вошёл невысокий подтянутый господин в распахнутом чёрном плаще поверх костюма цвета индиго и белом шарфе. Мужчине было на вид уже за сорок, черты гладко выбритого лица спокойные, на виске поблёскивала седая прядь волос.

Оглянувшись по сторонам и ответив на приветствие администратора, вошедший сразу же заметил меня и уверенным шагом направился к моему столику.

— Кирилл Князев? — спросил он.

— А вы — Иван Петрович Бельский? Здравствуйте, — я поднялся и пожал протянутую руку.

В теории мы не должны были обмениваться рукопожатиями, ведь я представился своей не титулованной фамилией, а значит, не мог общаться с князем на равных, но Иван Петрович, кажется, решил пренебречь формальностями и вёл себя так, словно я всё ещё принадлежал к аристократическому роду.

— Рад увидеться с вами воочию, — Иван Петрович снял плащ и шарф, повесил на вешалку рядом, а сам уселся напротив меня.

Подбежала официантка.

— Кофе без молока и без сахара, пожалуйста, — небрежно кинул ей дядя.

От меня не укрылся тот факт, что одежда Ивана Петровича, несмотря на кажущуюся простоту, была не из дешёвых. Костюм, судя по качеству ткани и по тому, как сидит на фигуре — пошит на заказ. Плащ фасоном напоминал плащи от индийского бренда «Радж». Классические часы с чёрным ремешком имели логотип балканской фирмы «Хронус» и стоили больше, чем я заработал сдачей кристаллов за год. Дополнял образ дяди слабый аромат какого-то дорого парфюма.

— Итак, Кирилл, ты просил о встрече, — начал разговор Бельский. — Признаться, сам давно хотел познакомиться со своим племянником, но из-за разногласий между нашими семьями это не представлялось возможным.

— Верно. Отец вряд ли позволил бы мне это сделать. Но теперь я — больше не член семьи и могу общаться, с кем захочу.

— Насколько я понял из телефонного разговора, ты хотел бы узнать о своей покойной матушке, Елене Бельской?

— Всю жизнь я прожил в неведении. Отец никогда не говорил о неё. Её словно не существовало. Пришло время восполнить этот пробел.

— Что ж, я готов ответить на твои вопросы. Спрашивай, что тебя интересует.

Иван Петрович быстро перешёл от любезностей к делу. Время его, наверняка, было ограничено, и я сразу же приступил к вопросам:

— Вы хорошо её знали?

Ответить помешала официантка, принёсшая кофе моему собеседнику. Тот взял чашку, отпил, промокнул салфеткой род, и только после этого заговорил:

— Хорошо ли? Настолько насколько хорошо можно знать человека, живя с ним под одной крышей. Мы росли в родительском особняке вчетвером: я, Елена, Кристина и Сергей. Я был старшим и раньше всех покинул отчий дом. Твоей матушке тогда исполнилось двенадцать. Что про неё могу сказать? Елена с самого детства была непоседливой, заводной девчонкой, не проходило и недели, как с ней не случалась бы какая-нибудь история. В юности она отличалась независимым характером, постоянно перечила родителям, за что часто бывала наказана. Увлекалась музыкой, какими-то модными в то время эстрадными исполнителями, любила ездить на лошадях, занималась живописью. Если же говорить о талантах, Елена имела достаточно хорошую восприимчивость к энергии, и к двадцати годам получила восемнадцатый уровень. Тогда же у неё открылся дар электрокинеза.

— Не самая распространённая способность, — заметил я.

— Ну почему же? Она встречается не так уж и редко.

— В общем, у матушки сложный характер был, да?

— К сожалению, после моего отъезда мы почти не общались, однако со слов наши родителей — да, так и было. И вместе с тем она была доброй, весёлой и искренней. И за это порой ей слишком многое сходило с рук.