Анима 2 (СИ) - Бо Вова. Страница 41

На том и порешал. Лег спать, а утром мы выдвинулись в путь. Нам дали Инфру в помощь и Колосса на случай непредвиденных проблем. От Фрея я отказался, огонь Анимы лишь привлечет больше тварей, слишком заметно, а местность тут довольно открытая.

Инфра была молчаливой, но от нее много и не требовалось — забафать ястреба и гончих, чтобы они могли видеть циркуляцию Анимы, хотя с ястребом фокус не прокатил, на расстоянии ему это пошло только во вред, у него обычный глаз острый. Пришлось перепризывать.

Змейки и крысы тут бесполезны, но все это не важно. Потому что в ход пошли мои теневики, которых я призвал еще ночью.

Саламандр дал мне вводную, полученную от силовиков группы прикрытия, они добирались без особых проблем, но пострелять пришлось. Пару десятков тварей, что скопились неподалеку от пугалки, спецназ быстренько расстрелял с использованием глушителей.

Проходка получилась на удивление спокойной. Мы всего пару раз подрались со стаей бродячих гоблинов и одним средним питоном. И то, потому что рядом никого больше не было.

Добравшись до крепости, я отписался Саламандру, проложив маршрут и указав на опасные места. Им в любом случае придется пострелять, но если сделают все грамотно, то особых проблем не возникнет.

Нас тем временем разместили в арендованной гостнице, где мы и дождались основной отряд. В этот раз все прошло без происшествий. Потом был общий сбор на площади, где выступал Саламандр.

— Есть две новости, плохая и хорошая, все по классике, — начал он. — Хорошая заключается в том, что мы по пути домой сможем еще немного подзаработать. Работа от мэрии.

— И это, видать, плохая новость, да?

— Что-то вроде. Какая-то тварь повредила рельсы. Так что мы выдвигаемся в Москву с ремонтной бригадой. Обеспечиваем прикрытие, а пока спецы будут чинить пути, нам требуется выследить того, кто сумел повредить металл, в идеале еще и грохнуть. Если решим, что не потянем — передадим информацию в Москву, пусть чистильщиков отправляют.

По толпе прошелся неровный стон возмущения. Все прекрасно понимали, что раз отправляют ремонтников, то повредили минимум три из четырех полос рельс. А делают их на совесть. Так что тварь должна быть не слабой.

Потому что сами по себе рельсы монстров не интересуют. И если их повредили, то случайно, мимоходом. А это всегда что-то в лучшем случае большое. В худшем — опасное.

Для таких случаев вызывают чистильщиков. Специальных призывателей со специальными колодами, заточенными на уничтожение особо опасных противников вне разломов. Причем делают они это обычно без особых последствий для окружающей среды.

И наш отряд явно не подходит под эту задачу. Впрочем, зависит от монстра. Как и сказал Саламандр, скорей всего мы просто должны будем установить тип противника и передать информацию в Москву.

А подождать под пугалкой, пока ремонтники закончат работу — просто хорошо оплачиваемая задержка.

На том и порешили. Вечером Саламандр организовал стол на весь рейд. Чтобы почтить память погибших. Как и положено у разломщиков, их тела оставили в пещере.

— Главное, — произнес Саламандр, держа в руке стопку. — Они ушли в месте своей последней битвы. Разлом закрыт, так что их тела растворятся в Аниме вместе с ним. А души отправятся в чертоги покровителей, чтобы пройти очищение и вернуться на путь защиты человечества. В новую жизнь, но всегда с дланью.

— В новую жизнь, но всегда с дланью, — ответили мы хором, провожая героев в последний путь.

Это касалось всех, даже Каина, Полдня и того странного рыцаря. Пусть они погибли иначе, но тоже участвовали в закрытии разлома.

Интересно, стоит ли провожать в последний путь тех, чье имя высечено в Храме? Отправляются ли они в чертоги покровителей, чтобы потом реинкарнировать? Есть ли вообще реинкарнация или это басни сущностей, чтобы призывателям было легче умирать во их славу?

Эти размышления вернули меня к новому вопросу, что не так давно подселился в моей голове. За что имя Эзотерика попало в Храм? Я все время считал, что на то хватает причин. Потому что он был не просто мудаком обыкновенным, бытовым, а таким качественным, с историей.

Ему в целом было плевать на все, кроме разломов. На людей, на деньги, на отряд. Он мог спокойно пройти мимо осаждаемой деревни, потому что «не наше дело» и «всем не поможешь». Нет, где он мог справиться, он влезал. Но если пахло жареным, то просто уходил.

И я как-то был уверен, что за этим человеком числится немало грехов. А теперь уже не очень уверен. В каком-то смысле я даже стал его понимать. Ведь если бы не активация Резчика, я бы точно не полез на Саламандра. А тот, в свою очередь, оставался прикрывать отступление и вряд ли бы вышел.

Короче, сложно все это. И немного даже грустно.

Потому что я сейчас смотрю на пьяных людей, что собрались в одном из крупнейших ресторанов крепости. Да, общая атмосфера была печальной, но наперекор судьбе все веселились. Не потому, а вопреки.

Если призыватель погибал в битве с монстрами, то на проводах все старались веселиться, вспоминать его подвиги, рассказывать веселые случаи и всячески радоваться. Ведь они смотрят на нас из чертогов своих покровителей. И они должны знать, что погибли не напрасно.

Интересно, будет ли кто-то провожать меня в последний путь?

Вот за что я люблю быть призывателем — как бы ты ни нажирался накануне, утром никакого похмелья. А вот сушняк — штука неизбежная. Впрочем, пара литров чистой воды быстро исправили даже это упущение в организме.

Бронепоезд выезжал по расписанию. В этот раз был короткий технический состав, без пассажирских вагонов, зато с двумя поездами. Если что, сможем быстро рвануть назад. А так, больше оружия, больше брони, меньше удобств.

Все призыватели, владеющие дальними техниками расположились у бойниц на верхнем этаже.

Мы проехали ровно половину пути, прежде чем остановиться. За время дороги пулеметы грохотали трижды, так что экономить расходники никто не стал. Активировали глушилку, которая моментально распугала всех монстров в радиусе километра.

А я так и не смог посмотреть, как этот артефакт хоть выглядит. Такие штуки простым смертным не положены, это расходка городского масштаба. Продажа контролируется правительством, а выдаются строго под отчет.

Даже Прах и Пепел свою получили от мэрии и обязаны будут отчитаться о причинах использования. Впрочем, с такими потерями им одобрят любые расходники. Потому что высокоранговые призыватели для города тоже ресурс. И куда более ценный.

В безопасной зоне многие вывалились из поезда на свежий воздух. В этот раз не было мягких кресел, а лишь обшитые дермантином сиденья, так что я был рад размять кости.

А еще с неудовольствием понял, что мои теневики не могут двигаться со скоростью поезда. А еще у них, оказывается, есть радиус действия. Нет, последнее я и сам прекрасно понимал, но как-то упустил этот момент из виду. А теперь вот, проверил. Три километра от меня и все, распадаются и уходят в откат.

— Пошли хоть на рельсы поглазеем, — крикнул я Заку. — Чего там расселся?

— Сам иди, а мне и тут хорошо. Насмотрелся я уже на ваши рельсы и горизонты, до сих пор голова кружится.

— Если не умеешь пить, нечего на горизонт валить все, — усмехнулся я.

Но отметил, что на самом деле многие остались в поезде. И призыватели в том числе. Я же пошел гулять в сторону головы состава.

Все четыре рельсы оказались повреждены. Выглядело это странно, словно кто-то пришел и выдрал три метра пути, а затем унес с собой. При этом в теневом мире эти рельсы все еще существовали. Все-таки они слишком долго отбрасывали тень, чтобы изменения произошли быстро.

Вокруг поврежденного участка столпилась толпа призывателей и рабочих. Я тоже протиснулся посмотреть поближе.

— Сталкивался с чем-то подобным? — спросил Саламандр. — Ты же паломничал в детстве.

Я осмотрел края, которые были словно оплавлены. Срез неровный, а шпалы на месте, совершенно не повреждены. И вокруг никаких следов. То, что может уничтожить три метра металла, должно быть и само примерно того же размера. Но даже трава не примята.