Путешествие Иранон (СИ) - Альсури Мелисса. Страница 100

Упав на колени, я склонился над Иранон, пряча ее голову от цепких когтей Алисы, толстые и острые, они безжалостно впились в плечи, пытаясь добраться до моего сокровища.

— Ты правда считал, что получишь всё?! Что избежишь смерти, найдешь себе дуру, готовую раздвигать ноги, и, обокрав собственного хозяина, перехитришь всех нас?! Скольких ты обманул до нее, Давид?! Расскажешь, как ты раз за разом предавал влюбленных в тебя идиотов?!

До крови прикусив губу, я сгорбился сильнее, уткнувшись в рыжий висок. Хотелось умалять, просить оставить всё это в прошлом, дать расплатиться только мне, но кроме кудряшки ничего и никого не осталось. Мне нечем было оплатить грехи прошлого.

— А может, мне рассказать о другом?

Голос Алисы вдруг поменялся, вызвав волну мурашек на исполосованной коже. Я думал, что уже забыл, забыл об этом…

— Может, стоит поведать о том, как ты использовал демонов в своих тюрьмах? Как мучал людей? Как силой заставил лечь меня под демона?!

— Она мертва, не ври мне! Это лишь облик...

— Конечно, ты же сам ее убил! Отрубил ее голову! Улыбнись, улыбнись же, Давид, я посмотрю на твою!

Вцепившись рукой в волосы, Алиса резко дернула их назад, вынуждая посмотреть на нее. Бледный рот знакомо вытянулся на лице, почти отвлекая внимания от разрезанного горла.

— Ах, у кудряшки выйдет намного лучше!

— Иранон, беги, умоляю, беги, только дотянись до Деми…

Я протянул ладони к застрявшему в черном киселе псу, Деми как мог вытянул шею и все отростки навстречу, всего каплю не доставая до Иранон. Алиса, не теряя времени даром, угрожающе приставила к моей шее клинок. Всего на мгновение к коже прикоснулось холодное лезвие, и тотчас звонко щелкнуло отброшенное в сторону рукой Иранон. Я не успел возмутиться, предупредить девушку, как в зеленых глазах вдруг вспыхнули знакомые золотые искры. Единственный рог угрожающе засветился, заставив демоницу отпрянуть. Стиснув меня в объятьях, кудряшка что-то громко выкрикнула.

Спустя всего миг, всего короткое мгновение неизвестности, и стены замка зашевелились, зашуршали, будто сбрасывая оковы глубокого сна, как по команде восставая против своих хозяев. Тонкие сухие ветви оживали на глазах, наращивая толщину стеблей и вытягивая гибкие листочки. Острые иглы и ядовитые лепестки охотно прильнули собственному почтенному королю, и все как один послушно бросились в центр зала, безумным коконом опутывая мучавших нас чудовищ.

— Идем! Быстрее!

Вывернувшись в моих руках, Иранон встала на ноги и неумолимо потянула за собой. Ее облик поразительно переменился, будто я вновь увидел ту, другую кудряшку, встречавшую меня в мире грёз.

— Но…

— Живее!

Не в силах сопротивляться, я тоже поднялся, шагнув следом, будто у меня не было ран, не было боли и недостатка сил, будто я просто взял и поверил в то, что вообще имею право идти за ней. Цепкая ладонь ловко вела меня через настоящий ад, сквозь многочисленные коридоры дворца прямо во двор.

Многовековые стволы древесных исполинов воинственно зашелестели кронами, вытаскивая корни из земли и перекрывая чудовищам путь за нами, но даже сквозь них, словно через решето, продолжала просачиваться слизь. Охранники, давно ставшие частью своего короля, съеденные его ненасытной силой, как пустые марионетки сгрудились у входа, желая перерезать нам путь. Надеясь найти другую дорогу, Иранон дернула меня от главного входа в сторону пересохшего королевского сада, обрамленного бесконечно высокой терновой оградой.

Для меня это был тупик, я знал, кому принадлежит терн, но Иранон лишь на мгновение задержалась, выбрав местечко, где плотность кустов была меньше всего. Упрямые лозы плюща, проросшие с наружной стороны, раздвинули страшные ветви, укрыв мягким ковром нашу тропу к свободе. Когда ступили на неё, всё остальное будто потеряло смысл, пейзажи мелькали в боковом зрении, но перед глазами были только рыжие кудри. Неведомая магия придала ногам безумную легкость, дав преодолеть огромный путь за считанные секунды.

Ладонь Иранон вдруг выскользнула из руки, заставив девушку, а затем и меня остановиться. Я тут же обернулся, за спиной всё еще простирался мертвый эльфийский лес, но тропинка, по которой мы бежали, и путь между деревьев заросли, сплелись судорожным клубком, непроходимой стеной, отрезав нас от того, что стало королем здешних жертв. Я выдохнул впервые с тех пор, как получил клинок под грудь, и рассеяно провел по месту раны, как всегда, ни следа, будто ничего не случилось, а Деми, едва не погибший и заметно усохший от чужой магии, с трудом вытащил домик из портала Завесы. Нам повезло, действительно повезло, обошлись испугом. Я с улыбкой повернулся к Иранон, не глядя вытянул руку и заторможенно проследил, как веснушчатый локоть разлетается тысячей золотых песчинок от простого прикосновения.

— Иранон…

Она посмотрела на меня, совсем не та, что прежде, уже не наивная девчушка, краснеющая в моих объятьях, это было что-то другое, настоящее, чего я не видел ни разу и даже знаком не был. Эта новая взглянула на меня со смесью сожаления и грусти. Золотые рога уже почти исчезли с головы, поднимая в воздух мириады светлячков.

— Иранон, ты…

— Найди меня в Закатном городе.

Ее голос прозвучал так тихо и слабо, что я не был уверен в его реальности, хотя слова прочно отпечатались в голове, въелись в подкорку и расцвели на душе резаной раной. Иранон сделала шаг ко мне, всего шаг, хотя уже была близко, но тело, словно растеряв последние силы, рассыпалось золотыми песчинками по моим ладоням. Я не понимал, что произошло, не мог понять, и вместо того, чтобы выдавить хоть слово, поймал летящую к земле сорочку, сжав ее в своих пальцах.

— Как… ты…

Деми громко закричал, как могут только демоны, и я раздраженно цыкнул на него, прижимая к себе вещь.

— Где Иранон?

Я не понимал, что случилось, не осознавал, не мог осознать, это было чересчур.

Огляделся в поисках рыжей вихрастой головы, но не нашел ничего, только иссушенная земля и голые камни, деревья, непохожие на себя. Только не Иранон. Нет. Она пропала, совершенно непонятно для меня.

Может, она ждет меня в домике?

Прижимая к груди сорочку, я как сомнамбула прошел вперед и встал на крыльцо. Дверь поддалась не сразу, ручка выскальзывала из ладони, а внутри никого не оказалось.

Как же так? Как же…

Деми двинулся вперед молча, по ведомому только ему пути, и где-то глубоко в душе я был ему благодарен. Стоя посреди единственной комнаты, я никак не мог собраться с мыслями и что-то предпринять, да и нечего было по сути.

Наткнувшись взглядом на опустевшую посуду, я принял единственное возможное решение: приготовить кашу.

Когда Иранон вернется, она точно захочет есть.

Оставив на разворошенной кровати сорочку, я принялся за дело, налил воды, насыпал сахара и овсяных хлопьев. Нужен был еще мед, но это в конце, а варево даже закипать не собиралось.

Как же так…

Проверяя конфорку, я положил на нее ладонь и не почувствовал тепла, но тело судорожно отдернуло руку. На коже ясно отпечатался магический рисунок с плиты, угрожая через пару часов вспухнуть волдырями и полноценным ожогом. Мне явно нужна была помощь.

— Иранон?

Домик чуть тряхнуло на очередной кочке, солнечный ловец звякнул, стукнувшись об окно. Я огляделся в поисках вихрастой головы и веснушчатых щек, но ничего не увидел. Где она, когда так сильно нужна помощь?

— Иранон!

Вроде бы получилось достаточно громко, но девушка так и не появилась. Мой взгляд вновь упал на сорочку, я наблюдал за ней, словно там вдруг должна появиться моя спасительница. До сознания медленно начало доходить положение дел, но еще не настолько, чтобы принять произошедшее.

— Где же ты…

Невидяще ничего вокруг, я подошел к кровати и опустился на колени, уткнувшись лицом в мягкую ткань, всё здесь еще хранило ее запах, хранило воспоминания о ней, но самой Иранон тут уже не было.

Набрав грудью воздух, я закричал так громко, как только мог, в надежде, что она меня услышит. Горячие слезы пропадали в безупречном шелке, захлебываясь, я надрывал горло вновь и вновь, пока не пропал голос.