Хронум Книга I (СИ) - Альхаг Арвин. Страница 44

Я не узнавал это место.

— Где мы?

— В «Ящике Пандоры», — ответил Астай, находящийся где-то в слепой зоне этого помещения. — Реликтовая пещера моего народа.

Я попытался сесть, но шея сильно кровоточила.

— Тише, тише, не дви-гать-ся!

Сана осторожно придавила меня сверху.

Минувшие события потоком нахлынули на меня.

— Асмодей! Адские Гончие! Сана, ему нужна Сана! Он называет ее Матерью Богов!

Из тени показался очень уставший Хакас со своей неизменной трубкой. Мне срочно захотелось покурить, и он понял меня без слов. Протер мундштук и протянул мне трубку. Я сделал две неглубокие затяжки, а он принялся рассказывать:

— Ты уже поведал нам обо всем, поэтому мы и отступили в эту пещеру.

— Хм, ничего не помню.

— Еще бы. Странно, что ты вообще жив. Если бы не Сана…

Я посмотрел на слегка смущенную девушку, на которой не было лица. Под глазами появились черные круги от недосыпа, а бледная кожа потеряла здоровый блеск и казалась безжизненной. Хотя мне могло и померещиться, блики костра бросали неровный свет на ее лицо.

— Стивен? Где Стивен⁈ — последнее, что я помнил — это как пес прибежал мне на выручку.

Астай махнул рукой куда-то в сторону.

— Где-то там, сражается с тварями.

Я снова пытался подорваться с места, но Сана возмущенно подняла брови, и я подчинился ей. Поднял влажную руку и с удивлением обнаружил несколько трубочек, торчащих из вен. Кровопускание. Поэтому я испытываю такую слабость. Кустарная медицина, но, по-видимому, весьма эффективная, раз я еще жив.

Асмодей прямо сказал, что его кровь меня убьет. Не убила.

— Спасибо, Сана.

Девушка едва заметно улыбнулась и продолжила накладывать тряпочки на мою грудь. Мне не было видно, что она делала, а задавать вопросы я не стал.

— Если мы не окажемся в нашем времени, ты останешься инвалидом, Лев.

Слова Астая звучали, как приговор. Но что он мог знать? Оказалось, многое…

— Зачем нужно было пить кровь демона? Как вообще Воин Света мог совершить такую глупость?

Его слова сработали, как триггер. Я вспомнил. Я все вспомнил! И свое появление на Суде, и старца, и его слова про Воина Света.

По телу пробежали мурашки. Я снова вспомнил тот день, как я стоял в очереди и желал явиться на Суд Божий. После небольшой паузы Астай продолжил:

— Когда ты поглощал души адских отродий там, на поле боя, на наших глазах начал меняться. Хакасы народ суеверный и верит в своих героев. Матерь Богов или Улуг Хуртуях Тас, Воин Света… То были легенды. Сейчас же — они воплотились здесь, в этом времени. Я тебе уже говорил, Лев, что ты очень необычный человек?

—…

— Так вот, я повторюсь: ты очень необычный человек. Если мы вернемся…

— Когда мы вернемся.

Я еще тешил себя иллюзией вернуться в наше время.

— Когда мы вернёмся, и твою кровь очистят от адской отравы наши лекари, достаточно будет явиться в облике Воина Света, и толпы наших людей пойдут за тобой.

Он достал небольшое зеркало из нагрудного кармашка и показал мне рисунок на груди. В неверии я выхватил его из рук Астая и внимательно рассмотрел вязь узора. Двенадцать! Двенадцать узлов горели на моей груди. Два из них черные, как сама бездна, но другие ярко горели маленькими звездочками.

Что хакасы увидели на поле боя, что идентифицировали меня, как Воина Света, я не стал спрашивать, потому как Астай запретил мне перевоплощаться. По его словам, это пока невозможно, если я не хочу повторить свой поход к вратам Чистилища.

Он рассказал мне удивительные вещи. Я находился без сознания четверо суток. Периодически я выходил из бессознательного состояния и говорил ему, что делать и как. Мозг работал отдельно от меня. Бывает ли так? По-видимому, да. Мы убедились в этом.

Так, по его словам, я сообщил о наступающей угрозе. Рекомендовал им отступать к гроту, который оказался пещерой и дал указание готовить лучников и луки. А эта комната с фаллоподобным сталагмитом в полтора метра высотой, была отдана мне в знак почета и уважения к Воину Света.

Еда. Мне безумно хотелось есть. И либо меня морили голодом эти дни и не давали даже похлебки, либо…

— Астай, а что у меня с раной на шее?

— Заживает, как на собаке, — усмехнулся хакас.

Отлично, значит трактаты о хронуме не лгали: перешагнув десятый ранг, хронум получает способность природной регенерации. Поэтому мне так сильно хотелось есть. Но работала она крайне слабо. Если за четыре дня я так и не смог залечить рану, то регенерация соответствует способности гравера первого-второго ранга, где она почти незаметна.

— Хозяин! — Стивен радостный накинулся на меня и начал лизать лицо шершавым языком.

— Стивен, паскуда! Грязный же!

Он весь был в крови и кусках плоти, висевшей на нем сосульками. Пес понуро развернулся к выходу. Мне стало жаль его. А еще я напомнил себе, что если бы не Стивен, меня бы разорвали Гончие.

— Иди ко мне, Стив, — пес сделал вид, что обижен, но его хвост предательски завилял. — Ну, иди, не вредничай.

Стив мгновенно растаял и снова набросился на меня, обрушивая поток эмоций.

Нас накормили. Очень скудно. Если так кормят Воина Света, то как же приют?

— Детей кормят?

— Кормят, но еда заканчивается. Продуктов осталось дня на три, не больше.

Покончив с едой, я осторожно провалился в лимб. Получилось. Это радовало. Пусть я, по словам Астая, не могу перевоплощаться в хронума, но одна из моих способностей все же работает.

По моей просьбе Сана затянула потуже повязку на шее, и я выбрался из своего грота в общий зал.

При моем появлении гомон десятков голосов прекратился, и местные уставились на меня. Я чувствовал, они готовы, поклоняться мне, как божеству. Но я не дал им этого сделать. Еще этого только не хватало.

Не задерживаясь, я направился к выходу, стараясь не обращать внимания на то, что меня окружает. Но остаться безучастным у меня не получилось. Вернулся в свою каморку и попросил Астая сопроводить меня.

— Почему больные находятся у выхода из пещеры?

Десятки сильно раненых мужчин лежали вповалку. Одни были лишены конечностей, у других было множественное ранение разных частей тела. Мне достаточно было ненадолго задержать взгляд, чтобы определить процент тех, кто мог бы выжить. С учетом состояния здешней медицины — пятьдесят на пятьдесят. Весьма расточительно избавляться таким «гуманным» способом от тех, кто еще может в будущем держать копье в руках или плодить такое же бестолковое потомство чистокровных хакасов. Усмехнулся своим мыслям, глядя на расиста Астая.

— Это было совместное решение со старейшинами, Лев. Они не жильцы. А тратить на живых мертвецов еду и лечить их не имеет смысла.

Конечно, в его доводах был резон, но я мысли не допускал о «естественной» смерти раненых воинов.

Гребаное дикое общество! Гребаный экономист Астай! Он лишь номинально является здесь вождем.

Я вышел наружу и оценил обстановку. На выходе из пещеры было подобие балкона, а слева и справа тянулись узкие тропинки под большим углом вниз. На балконе располагалось человек тридцать с луками. Тут же навалена гора наспех сделанных стрел с костяным наконечником (видимо, медь закончилась).

Прямо на моих глазах лучник неосторожно наступил на несколько стрел, сломав их пополам. Я схватил его за горло и бросил с балкона вниз, где толпы адских выродков стремились забраться по головам своих сородичей.

Боль. Крики. Фонтан крови из дыры, где ещё секунду назад была гордая голова аборигена. Будем играть по правилам этого первобытного общества.

Никто из присутствующих на балконе и ухом не повел. Хоть бы возмутился. Я обратился к Астаю:

— Скажи этим ушлепкам, чтобы берегли стрелы.

Последовала короткая команда лучникам, и двое из них отвлеклись на то, чтобы прибрать стрелы в сторону.

— Выдели сюда двух-трех бойцов, чтобы подносили стрелы лучникам, а те в свою очередь не делали лишних движений. Оптимизация и рационализм.

Астай понимающе кивнул и снова отдал команду на своем птичьем языке.