Цвет ночи (СИ) - Грин Алла. Страница 23

Знаю, что мне должен был нравиться Константин. Нет, точнее, не должен, ведь он, так или иначе, похитил меня и хотел причинить вред, но он мог ́ нравиться мне. Против моего желания, вопреки здравому смыслу. Ведь он по-настоящему волновал меня. Моё тело откликалось странными ощущениями на близость с ним. Потому что я каким-то образом видела его прошлое? Потому что в нём — я была близка с ним? Пусть я и не являлась Аленой. Но что-то мне мешало почувствовать к нему нечто светлое. Что-то стояло между нами. И думая об этом, я перевела взгляд в сторону. Он невольно лёг на Яна. Он словно почувствовал, что я посмотрела на него и обернулся. Я встретилась с его голубыми, горящими, приковавшимися к нам глазами. Конечно же, он заметил, что Константин на все сто процентов стал настоящим собой, но спустя мгновение Ян спокойно отвёл взгляд и непринуждённо отправился к сестре.

Я ощутила странный укол вины, но не поняла, за что именно и откуда он вообще взялся. Ещё с минуту мы прокружились в танце с Константином, не проронив друг другу ни слова, а затем рядом с нами выросла фигура его брата, который с вежливостью, свойственной представителю высшей знати, спросил разрешения у Константина украсть меня для следующего танца. Константин, который увёл меня на достаточно долгое время, не стал возражать.

Когда Ян забрал меня, я почему-то сразу же ощутила себя максимально неловко. Не знаю, с чем это было связано. Но он словно вёл себя немного по-другому, не так, как обычно — его движения были очень точными и слегка порывистыми. Он не взял мою руку — он завладел ею, сковав в своей руке мёртвой хваткой, переплетя наши пальцы, он обхватил меня за талию и прижал к себе чересчур близко, словно я вот-вот соберусь куда-то уходить. Всего на миг он перевёл взгляд за моё плечо, осмотрев заполненный зал, а затем пригвоздил его ко мне. Я в полной мере обнаружила себя в ловушке и с замиранием сердца вспомнила нашу ссору, развернувшуюся всего минут пятнадцать назад. Внимая драконий жар от его тела, я тем не менее поёжилась, как от холода. Не знаю, что он задумал, но ему точно нравилось прямо сейчас нервировать меня ожиданием того, что он ещё припомнит мне моё поведение. Я ожидала, что вот-вот уголки его рта подёрнутся в зловещей ухмылке, но они застыли, а его лицо было непроницаемой каменной маской.

Никакой вальс мы не танцевали. Это был просто медленный танец, один из таких, которые танцуют везде и повсюду сейчас обычные люди, один из тех, что мы танцевали с ним на мой день рождения. Прежде, чем случилось непоправимое… Прежде, чем разлились реки крови, оросив землю моей фермы и я оказалась здесь.

Вспомнив об этом вечере, я резко перестала замечать какую-либо неловкость, а ловушка Яна, в которую он меня сковал, показалась мне уютным убежищем. Физическая и душевная слабость настигли меня, и моя голова невольно склонилась к нему, уткнувшись в его плечо. Ян отпустил мою руку, которую держал на весу и обнял меня обеими, прижав к своей груди ещё крепче, чем прежде. Мы продолжали кружиться, медленно и плавно, пропуская более быстрый темп музыки, руководствуясь уже своим, играющим в наших разумах. Закрыв глаза, я чуть поворачиваю голову, касаюсь носом воротника камзола на его шее, невольно вдыхаю знакомый запах, привычный мне и приятный. Представляю себя и его возле банкетного зала, мерцание гирлянд над праздничным столом, счастливые лица родителей, дяди и тёти, и двоюродных сестёр. Вспоминаю костюм Яна, классический и совершенно противоречащий его сущности, как и этот. И изо всех сил стараюсь не зацикливаться на видениях в мистическом подземелье, где он стоит уже в чёрном плаще, среди клеток, в которых он заточил свою семью. В который раз осознавая, что мои лёгкие не наполняются как следует, я делаю глубокий вдох и резко отрываюсь от Яна, ощущая головокружение.

— Ава, ты в порядке? — с нескрываемым волнением спрашивает он. Властный дракон, которым он был минуту назад, испарился. Его место занял тот самый, заботливый Ян, мой самый близкий друг, которого я люблю.

— Не знаю.

По выражению лица вижу, что ответ ему не нравится, что он тревожит Яна, но я не умею быть рядом с ним неискренней.

— Чем я могу тебе помочь? — с серьёзностью в тоне спрашивает он.

— Отвлеки меня, — прошу я.

Он кивает. Опуская руки на мою талию, заново и осторожно притягивает меня к себе, но не вжимает в свой камзол, на этот раз давая свободно дышать. Моё лицо окутывает аромат дыма и елей, исходящий от его шеи, а ещё дубового влажного мха, можжевельника, сосновых иголок и почему-то, брусники. Дракон пахнет как самый настоящий мистический лес. Я ощущаю лёгкое касание его подбородка и губ на своём лбу.

— Ты вообще заметила, что наш замок полон цмоков? — спрашивает он, когда мы опять начинаем танцевать.

— Все эти гости — драконы? Мне стоило догадаться, — говорю я.

— Это военачальники и некоторые из их подчинённых. Все они участвовали в прошлой войне, и будут участвовать в этой.

— Что-то непохоже, что они готовятся воевать, — замечаю я, обращая внимание на то, что многие из них разодеты в бальные платья и костюмы, а на их лицах — праздные выражения.

— Некоторые из них уже отправились в явь, Ава, и размещаются на соответствующих позициях. И тебе не стоит сомневаться в профессионализме остальных.

Да, это было совсем не моего ума дела, как они собираются вести войну, ведь у меня была другая задача, к выполнению которой мы не приближались, а только отдалялись по шагу за каждый пустой час.

— Проводник, который отправит вас в пекло, пришёл?

— Пока нет, — ответил Ян, тихо шепча, невольно дотрагиваясь губами до моего лба при каждой произнесённой букве, — но мы ждём его появления в самое ближайшее время. Ему уже передали, что мы здесь.

— А ты, — говорю я, с наивностью в голосе, закрывая глаза, и втягивая в себя уже не вязкий воздух нави, а запах Яна, из-за которого у меня несколько лучше получается дышать, — тоже военачальник?

Он отрицательно качает головой, прочерчивая подбородком горизонтальную линию на коже моего лба, щекоча её.

— Моя семья… Как бы это выразиться. Помнишь, Гай описал нас как влиятельных и проблемных? Вот, если делать упор только на влиятельность, то можно сказать, что все эти военачальники подчиняются именно нам.

Меня это уже не удивило. Мне лишь хотелось сказать: это потому что ты более влиятельный бог, чем они? Ведь если подумать, все драконы — древние боги. Мой Ян, который танцевал со мной на дне рождения, мой Ян, который водил меня купаться на речку в детстве, мой Ян, который ходил со мной в театры и на выставки в картинные галереи, и возил на кружки по рисованию — это мой Ян и он бог. Просто скрывал это от меня. И если заговорю об этом сейчас, если не остановлю себя, то точно задохнусь.

— Ян, ты найдёшь меня, когда я умру? — вместо этого спрашиваю я.

Видимо, вопрос о моей кончине ошеломляет его, и он на секунду отстраняет меня от себя, чтобы осуждающе заглянуть в глаза.

— Ты же знаешь, что так делать нельзя, — размеренно отвечает он.

— Но ты не будешь по мне скучать? — вопрошаю я.

— Конечно, буду.

Теперь уже откачнулась я сама.

— Тогда как ты можешь? — спрашиваю возмущённо, нахмурив брови.

Мне на самом деле обидно. Он что, даже не попытается меня найти? Я ничего для него не значу?! Не правда. Не правда. Бог он там или цмок, или всё сразу, но он любит меня. Я знаю.

— А разве не это предполагалось с самого начала, когда ты не знала, что есть навь? — поучительно спрашивает он.

Видят все боги, кстати, собравшиеся в этой комнате, но я не желала, чтобы мои глаза становились влажными. Однако, ресницы предательски намокли.

— Но теперь-то я знаю.

Он рассмеялся. А я начинаю хныкать, как маленькая. Ничего не могу с собой поделать. Я устала, очень устала. Моя нервная система объявляет моему образу жизни, полному страха, кошмарных снов, и боли от потерь, протест, выходя из-под контроля.

Ян останавливается и берёт моё лицо в ладони, большими пальцами вытирая слёзы со щёк, и произносит, глядя мне прямо в глаза: