Бедовый месяц - Ефиминюк Марина Владимировна. Страница 2
– Не понимаете? – Торн бросил надменный взгляд. – Вилсон, какой женой будет сирота из разоренной семьи?
– Судя по ее образованию, хозяйственной, – с готовностью поделился размышлениями тот и едва не проглотил язык, заметив жалостливый взгляд. Так смотрели на окончательных идиотов или полных кретинов. Ни к тем, ни к другим Вилсон себя не причислял… Как правило.
– Кроткой, послушной и, главное, благодарной по гроб жизни, – заключил Филипп. – Идеальная жена.
Глава 1
Идеальная жена и воз родственников
«Ни о чем не беспокойся!» – говорили они.
«Свадьба будет скромной!» – увещевали они.
«Соберутся только самые близкие друзья и родственники!» – уговаривали они.
Наврали во всем. Или же в друзьях и родственниках моего будущего мужа Филиппа Торна ходила половина столицы. Оценить толпу мне не позволяла густая фата, но гул голосов за спиной недвусмысленно намекал, что центральный храм трещал по швам.
Перед обручальным обрядом тетушки одарили меня всевозможными советами разной степени мудрости и сомнительной практичности. «Не перечь мужу хотя бы до второго ребенка», «не демонстрируй характер в первые сорок лет брака – в женщине должна оставаться загадка», «соглашайся во всем с мужем, пусть думает, что в доме он самый умный». И мое любимое от Лидии: «Почаще улыбайся – мужчинам нравятся прелестные дурочки».
Замуж она ни разу не ходила, знания черпала из любовных романов и считала себя экспертом. Рукодельничала тоже неплохо. Вот и подсказала бы, как проделать незаметные дырочки в слоях кружева перед лицом. Для обзора и доступа к свежему воздуху. Ни того, ни другого мне категорически не хватало.
Но, по всей видимости, на свадьбе невесте полагалось задыхаться и смотреть в светлое будущее. Коль ничего другого вокруг, а не под ногами, разглядеть было невозможно.
– Возлюбленные дети, Филипп и Тереза, перед лицом бессмертных богов и смертных людей наденьте обручальные браслеты! – покончив с бесконечной проповедью о супружеской верности, скомандовал святой отец, но немедленно добавил: – Если у вас есть причины, по которым этот брак невозможен, назовите их сейчас или храните в тайне, пока смерть не разлучит вас.
В храме наступила благоговейная тишина, словно зрители ожидали, что возлюбленные дети начнут, как на духу, каяться в грехах. Дескать, святой брат и уважаемые гости, тут такое дело: невеста во время учебы три раза попадала в участок к стражам за активную жизненную позицию, а жених выбрал ее по портрету от свахи. Безусловно, отказываться от брака ни один из нас не собирался.
Филипп сжал мою руку прохладными, сухими пальцами и надел широкий браслет. Из-под края кружевной завесы, скрывающей лицо до подбородка, я следила, как золотой обруч начал быстро сужаться и неощутимо слился с кожей. От вида поблескивающей полоски на меня напал столбняк. Я действительно вышла замуж!
– Тереза? – с вопросительной интонацией вымолвил Торн, тонко намекнув, что пауза затянулась до неприличия.
В смысле почти вышла замуж. Но тетушки, поди, решили, что невеста хочет просто выйти из храма, и затаили дыхание. Подозреваю, зал тоже застыл в ожидании, что я полностью передумаю становиться женой красивого богатого мужчины и предпочту умереть опозоренной старой девой в бедности. Зато с библиотекой любовных романов от тетушки Лидии и десятью миниатюрными драконами. Драконы мне, конечно, очень нравились, но не до такой же степени, право слово!
Опомнившись, я взяла с серебряного подноса широкий мужской браслет. Он легко скользнул на крепкое обнаженное запястье Филиппа и мгновенно сжался.
– Жених, можете поцеловать невесту, – с улыбкой в голосе предложил святой отец.
Тут-то и нахлынуло то самое волнение, которое, по словам Лидии, испытывают абсолютно все нормальные девушки во время свадебного обряда, а у меня оно застряло на подступах к сознанию. Я нормальная – правда! – просто не выспалась. По-моему, подъем невесты на рассвете надо приравнять к тяжким преступлениям строгим королевским указом.
Муж сделал ко мне уверенный шаг и аккуратно поднял фату. Я уставилась на него широко раскрытыми глазами и забыла, что очень хотела глотнуть свежего воздуха. Филипп Торн по-прежнему был хорош собой, как и те пару раз, что мы виделись после скромной помолвки в моем родном Энтиле.
Впрочем, муж оказался постоянен во всем, не только в привлекательности. На меня тоже смотрел как в прошлые разы. С вежливым интересом. Честно, ничего не имею против, но с похожим интересом при первой встрече он разглядывал Лидию. И дядюшку Рендела. И ветвистые оленьи рога, тридцать лет висящие над каминной полкой в нашем скромном доме…
Филипп легонько сжал мой подбородок и заставил приподнять голову. Мысли о рогах моментально из головы выветрились, сердце заколотилось, а дыхание перехватило. В глазах чуточку смешалось то ли от нехватки воздуха, то ли от волнения. Я приготовилась нырнуть в наш первый поцелуй!
– Леди Торн?
– Здравствуйте, – выдохнула я остатки кислорода. Хорошо, не хватило на «давно не виделись». Прозвучало бы еще глупее.
В льдисто-голубых глазах новоприобретенного мужа мелькнула тень улыбки.
– Вы восхитительно выглядите.
Он медленно склонился и… прижался мягкими губами к моему лбу.
По храму сначала пробежала судорога восхищенных вздохов, а потом этим целомудренным касанием мы сорвали аплодисменты зрительного зала. Я-то наивно полагала, что страстные лобзания молодоженов – единственное в брачном обряде, ради чего стоило выслушивать напутственную проповедь храмовника. Какие непритязательные до поцелуев люди! Похоже, кроме невесты, больше никто не испытал разочарования.
– Идемте. – Филипп протянул раскрытую ладонь, предлагая взять его за руку. Из-под рукава выглянул край обручального браслета. – Нас ждут.
Сверху, словно из стеклянного купола, грянула органная музыка. Под торжественные раскаты мы повернулись к гостям. От невинного мужниного поцелуя горел лоб, словно в нем светилась звезда. Ей-богу, лучше бы пекло губы!
Как я, прячась под фатой, и подозревала, на венчальный обряд Филиппа Торна съехалось столько аристократов, сколько, поди, не собиралось на летние драконьи гонки. Если вдруг они прямо в храме передерутся за возможность попасть на банкет в королевской оранжерее, то нашу свадьбу точно запомнят надолго. В Энтиле, дядюшка Рендел не даст соврать, каждый людный праздник обязательно заканчивается коллективным мордобоем.
Дядюшка, к слову, стоял в первом ряду, опираясь на трость. Невысокий и коренастый, одетый в щегольской камзол, заказанный у столичного портного. Аккуратно зачесанные волосы ловко скрывали круглую проплешину.
Рядом с ним, прижимая ладонь к пышной груди, растроганно вздыхала тетушка Клементина. Лидию нахальные зрители оттеснили в толпу. Я опознала ее по темноволосой макушке, выглядывающей из-за плеча какого-то незнакомого типа с обширными телесами.
Торны, как и положено по старой традиции, многочисленным кланом занимали лучшие места с правой стороны от венчального алтаря. Лично я была знакома только с Марджери, двоюродной теткой Филиппа. Она единственная из родственников, сохраняющих кислые мины истинных аристократов, изображала сдержанную улыбку.
Внешне мадам была приятной, но отчаянно напоминала мне лимонный сорбет. В смысле она не наряжалась в бледно-желтый колер, да и вообще избегала плебейского желтого цвета в одежде, но так щедро раздавала советы по любым поводам, что неизменно вызывала изжогу. Потом ни одним снадобьем не погасишь.
Вступи такая чрезвычайно энергичная дама в наш Женский клуб по защите магических тварей в дикой природе, мы сразу добьемся, чтобы болотных драконов внесли в книгу исчезающих видов. Но я не имею права обречь подруг на Марджери Торн. Святые заступники не дадут соврать, они не сделали мне ничего плохого!
Позволив гостям полюбоваться на растерянную невесту, у которой, как назло, соскальзывала на затылок тяжелая фата, Филипп увлек меня в длинный проход. Величественные двери храма начали медленно раскрываться. С морозной улицы в венчальный зал ворвался поток ледяного зимнего воздуха и взлохматил лепестки, устилавшие путь к алтарю. Между дверными створками расширялась яркая полоса дневного света, словно действительно открывая ворота в светлое будущее.