Вечный лед (ЛП) - Грабб Джефф. Страница 63

– Я помогу, – наконец сказал Джодах, – но только при условии, что ты, когда все это закончится, останешься на достаточно долгое время, чтобы рассказать мне, почему ты совершила столь ужасный поступок!

– Вполне честно, – сказала Фрейалис. – Представь себе, что ты берешь меня за руку.

Джодах так и поступил и нырнул в самый центр вихря.

Сначала это угрожало поглотить его, проглотить целиком и утащить прочь. Он потерялся в океане, вдали от берега, среди волн.

Затем он осознал, что этим океаном была Фрейалис, а он находится внутри ее сознания. Оно спасло его, впитало и унесло. Он слышал пение из-за горизонта, но оно не было резким, натянутым или нестройным. Оно плавно и осторожно текло, в его хоре слышалась бесконечность.

Это была музыка миров.

Фрейалис была одновременно вокруг и внутри него. Он ощущал желание утонуть, позволить себе раствориться в ее теле, в большéм разуме. Он боролся за то, чтобы помнить, кем он являлся на протяжении всех своих жизней, и нашел в своем сердце твердый островок, чтобы встать на него.

Казалось, что мысленный океан, которым стала Фрейалис, это одобрил. – Посмотри вокруг, – сказало что-то у него в сердце.

Джодах взглянул и увидел вселенную такой, какой ее видела Фрейалис, мироходец. Миры, принадлежавшие к одной вселенной, пусть и отделенные друг от друга стенами реальности, вертелись и танцевали. Он заметил, что некоторые миры были природными, а другие выглядели неестественными, словно произведения искусства или механические предметы. Они были огромными. Они были бесконечными.

Они были мелочью по сравнению с большим целым, от которого они были отрезаны стеной из эбенового льда, черным ледником, которым касался одной стороны бесконечного разума Фрейалис.

Теперь Джодах мог расслышать больше голосов, не только поклоняющихся Фрейалис, но и других. Казалось, что в разных мирах пела жизнь, пусть даже созданная самым грубым способом. Он подумал о жизнях вокруг него как об искорках-светлячках – чудесных, завораживающих и слишком недолгих. Несколько огромных разумов сияли как звезды, вспыхивая и выгорая до черного цвета.

В пустоте присутствовало и другое – темнота, которая двигались между мирами. Там были и другие мироходцы, удерживавшиеся от океана мысли Фрейалис. Большинство казались злобными и пустыми.

Мысль о мироходцах напомнила Джодаху о Лешраке, а от него перескочила на бродячий мир. Теперь он видел его, маленькую точечку, несшуюся через вселенную с дюжиной миров и поднимавшую волну по мере своего продвижения по связанным реальностям. Поток превращался в волну, она все увеличивалась в размере, пока не стала возвышаться над ним внутри разума Фрейалис.

– Сейчас, – произнес голос вокруг и внутри него, – откроются врата. Начнется настоящая и опасная часть заклинания.

Мысленный океан вокруг него загорелся, пламя распространялось во все стороны, вода закипела и превратилась в потоки пара размером с континент. Давление усилилось, и Джодах чувствовал себя так, словно оно хотело его раздавить, разорвать в разные стороны.

Джодах обратился к своему разуму и, используя умение, которому его научили в юном возрасте, открыл безопасные убежища. Однако на этот раз он открыл их все одновременно, давая энергии возможность течь по огромной паутине соединений. Энергия, проходя по паутине, сжигала ее, словно огонь.

Джодах почувствовал, как сквозь его тело проходит весь мир, что он является зеркалом, в котором отражается вселенная. Давление снова усилилось, и он как будто закричал.

Может быть, закричала Фрейалис. Или сам мир.

На всем Терисиаре мир содрогнулся до основания.

В Кьелдоре, из маленькой пещеры в холмах недалеко от Крова неожиданно вырвалось пламя, расплавив снег в пяти милях вокруг и уничтожив поселения, покинутые ранее из-за страха перед некромантом.

В северных землях варваров из такой же закрытой пещеры на всю долину изверглась магма, изжарившая стада смотревших на это зубров.

В пустошах Адаркара сглаженный ветрами пейзаж сотрясся, когда газовые пузыри вырвались на поверхность, при этом они загорелись и создали новые стеклянные равнины.

Под водой внутри кораллового рифа взорвался пузырь воздуха, уничтоживший лагерь рыболюдей.

В покинутых всеми пустынных землях появился водяной гейзер. Кочевники праздновали это событие, пока не попробовали и не почувствовали, что вода имеет вкус слез и обжигает горло.

В Явимайе начался бурный рост невиданных доселе цветов. Пока по всему лесу осыпались лепестки, в сердце леса зашевелилось что-то древнее, ответившее на зов встревоженного мира.

На Лат-Наме обрушился целый утес, и стянутый льдом остров до основания сотрясся от землетрясений. Герда Эагисдоттир молилась куче богов, затем мироходцам, а в конце концов – и самому Джодаху, но никто не ответил на ее обращения.

Внутри ледников возникали сжигавшие лед огненные шары, они образовывали пещеры размером в милю, потом пар превращался в воду и заливался обратно, гася центр взрыва. При этом вода уже не замерзала, лед по краям начинал отваливаться и падать в новые озера, распространявшиеся по всему северу.

Взорвалась гора над Трессерхорном, обрушив вниз лавину из камней и осколков льда. У Чаески, Хранителя Трессерхорна, было время, чтобы выругаться, перед тем, как эта масса ударила по замку.

Огромное количество безопасных убежищ по всему Терисиару дало дорогу выпущенной Фрейалис энергии. Джодах почувствовал электрические удары от того, что безопасные убежища выгорали одно за другим, уничтоженные своей собственной яростью. Когда уничтожалось новое, Джодах чувствовал печаль и сожаление, его чувство возмущения и злости тоже начало усиливаться.

Это ощущение ярости угасло, когда Фрейалис внутри и вокруг него сказала: – Посмотри вверх. – Джодах взглянул наверх на черный ледник, ограничивавший реальность мироходца.

Там больше не было границы. Стена рассеялась и открыла еще бóльшую реальность. Вселенные осколка были мелочью по сравнению с огромными сущностями за ее пределами. Они сияли, словно фейерверки, и гремели, как миллионы хоров.

И все они были нужны.

К большей славе поднимались размышлявшие существа, которых он ощущал раньше, другие мироходцы. Они поднимались, как пузырьки в море, как солнце летним утром. Они поднимались и соединялись с большей реальностью, пока не затерялись среди ее чудес.

Джодах плакал от красоты. По крайней мере, думал, что плакал. Явление-Фрейалис успокоило и умиротворило его, а затем медленно вернуло в известную ему реальность. Ограниченную, временную, физическую реальность тех, кто не был мироходцами.

Итак, – наконец-то сказала Фрейалис, – ты хотел что-то сказать. Перед тем, как уйти, я выслушаю тебя.

Глава 18 

Мамонты получше

– Итак, – сказала Фрейалис, – я слушаю.

У Джайи возникло ощущение, что мир плавно изменился. Всего лишь мгновение назад они стояли, не имея возможности двигаться, и смотрели, а Фрейалис разговаривала у них в головах, сияя, как звезда. Затем над ними пронеслось грандиозное сияние, которое их словно бы пропитало.