Подделка - Чен Кирстен. Страница 7

Молодой человек в засаленном фартуке подошёл к нам и сказал: простите, но столики только для посетителей.

Я возьму двойной эспрессо, ответила Винни, а я ответила одновременно с ней: не волнуйтесь, я уже ухожу. Он смущённо попятился.

Ава, не уходи, сказала Винни. Люксовые бренды – вот кто настоящий злодей. Мы на одной стороне. Она сжала мою руку, как сжимала руку той продавщицы, словно вычитала в каком-то руководстве, что уверенное прикосновение в нужный момент может ослабить решимость человека.

Ты отвратительна, сказала я, прежде чем выскочить за дверь.

Почему её признание так меня взбесило? Почему я пыталась с ней спорить? Мы только недавно возобновили дружбу, и она ничего мне не была должна. Но, пока я мчалась по тротуару, я продолжала прокручивать в голове этот разговор, и аргументы выстраивались один над другим, как блоки в Дженга [3]. И больше всего меня бесило её абсолютное бесстыдство, её уверенность в том, что я приму её точку зрения.

Оглядываясь назад, я понимаю, что и это было частью ее стратегии: ничего не скрывая, она вынудила меня рассмотреть возможность того, что ей нечего скрывать.

В конце квартала я поймала такси. Надежно устроившись на заднем сиденье, я опустила голову и помассировала ноющие виски.

Не душно? – спросила водитель. В её изящном вздёрнутом носу блестело золотое кольцо.

Нормально.

Она увеличила громкость стереосистемы, и машина наполнилась поп-балладой десятилетней давности. Водитель подпевала приятным, хриплым голосом. Истекаю тобой, истекаю, любовь. Она посмотрела на меня в зеркало заднего вида. Мне нравится эта песня.

Мне всегда казалось, что она поёт «издыхаю тобой, издыхаю, любовь».

Издыхаю тобой? Но это же бессмыслица.

Я посмотрела в окно. Пожилая сутулая китаянка медленно толкала тележку со сплющенными картонными коробками к пешеходному переходу.

Полная, согласилась я. Полнейшая бессмыслица.

4

Мы с вами заключили сделку, и будьте уверены, детектив, я расскажу вам всё, что знаю. Но как бы вы ни перефразировали вопрос, мой ответ не изменится. Я понятия не имею, где она. Её аккаунт в ватсаппе и почта недоступны. Её номер телефона заблокирован. И, как я уже говорила, о соцсетях и речи нет – она охраняла свою личную жизнь, как Сфинкс. Думаю, она уехала в какую-то из стран, которые не выдают преступников США – в Марокко, в Индонезию или в Катар. Разве вы на её месте поступили бы иначе?

У Винни почти не было друзей ни здесь, ни дома, в Китае. У неё было много деловых партнеров и несколько бывших любовников, и, конечно же, у неё был Мак Ю Фай – Босс Мак, – который в разное время принадлежал ко всем трём этим категориям. Как вы, без сомнения, знаете, Босс Мак владеет одним из самых уважаемых предприятий по производству сумок во всём Гуандуне. Его качественные товары принесли ему контракты со всеми крупными дизайнерскими брендами, которые делают всё возможное, чтобы скрыть тот факт, что все их «Прада», «Гуччи» и «Луи Виттон» делаются в Китае (между прочим, этот обман тоже становится всё бессмысленнее – в Италии столько же потогонных мастерских, сколько в Китае самых современных производств.)

Винни рассказала мне, что совершенно случайно встретила Босса Мака в Шэньчжэне, когда отдыхала в компании двоюродной сестры и её подруг. Это было три года назад, сразу после выборов шестнадцатого года, которые подтолкнули ее к мысли о возвращении в Китай. К тому времени она вышла замуж, получила грин-карту, развелась и поняла, что если она собирается жить под властью самодержца, то он должен быть по крайней мере её собственным.

После долгого дня, проведённого за покупками, Винни и её компания разорились на обед в ресторане одного из крупных международных отелей. Именно тогда туда заявился Босс Мак. Высокий и подтянутый, с пышными седыми волосами и ухоженными усами, в облегающем льняном костюме, он показался Винни очень элегантным. Ему было шестьдесят семь – как тогда моей матери. Теперь он стал старше неё на два года.

Босса Мака усадили за столик рядом с Винни и компанией, и он не стал возражать, хотя было видно, что у женщин буйное, праздничное настроение. Они разложили среди тарелок свои покупки: «Луи Виттон Неверфулл», «Гоярд» и «Шанель», всё, конечно, поддельное, в этом и состояла цель. Винни была единственной, кто ничего не купил. По её словам, она вообще пришла туда, только чтобы сбежать из родительской квартиры, где страдала клаустрофобией.

Она оказалась к Боссу Маку ближе всех, достаточно близко, чтобы наблюдать, как он умело владеет ножом и вилкой, как ловко нарезает свиную отбивную, как изящно жуёт с закрытым ртом между глотками японского виски. Заметив, что она за ним наблюдает, он спросил, что она себе приобрела.

Ничего, сказала Винни. Она подняла купленную на распродаже сумку из прочного чёрного нейлона, которую всегда носила с собой, и добавила: сумка есть сумка.

Вот что я ещё скажу насчёт Винни: она не велась на шумиху. Ей было наплевать на моду и статус. Вступив в игру, она носила эти абсурдно дорогие сумки и роскошные драгоценности, как стюардесса покорно натягивает телесные чулки. Это была просто часть униформы, и Винни сделала бы всё, чтобы максимизировать прибыль. Исключительная сосредоточенность и прагматизм – вот что сделало её такой успешной.

В тот вечер в ресторане Босс Мак оплатил весь заказ Винни и её подруг. Одна из женщин объявила, что они идут в ближайший зал KTV, и пригласила его с собой. Он отказался, и Винни тоже, а её подруги, все замужние или помолвленные, обменялись понимающими улыбками и отправились без них. Босс Мак и Винни удалились в бар отеля, а оттуда в его номер.

Спустя три дня, когда она вернулась в Сямэнь, к её родителям приехал курьер с оранжевой сумкой для покупок, в которой мог поместиться щенок. Внутри оказалась точная копия «Биркин 25» цвета розовой сакуры и карточка, написанная от руки:

Сумка есть сумка, но только «Биркин» есть «Биркин». (Не волнуйся, это копия. Я не настолько глуп).

Записка была остроумная, но подарок своей чрезмерной женственностью и явной легкомысленностью отпугнул Винни. Позже она рассказывала мне, что поездка в Шэньчжэнь показала ей, каким может стать её будущее, и ей очень не понравилось то, что она увидела. Когда я попросила уточнить, она объяснила, что у неё нет ничего общего с двоюродной сестрой и её подругами. Нет, это очень милые дамы, но всё, что их заботит – как заработать достаточно денег на дизайнерские наряды и самые престижные универы для детей. А их мужчины ещё хуже женщин.

Но с Боссом Маком вы были по-настоящему близки, сказала я.

Ещё бы, ответила она. Всю жизнь мечтала стать любовницей женатого старикана. К тому же я сразу поняла, что он алкаш (за ту ночь, что они провели вместе, он методично опустошил мини-бар.)

Получив в подарок фальшивую «Биркин», Винни решила остаться в США. Она купила билет в один конец до Лос-Анджелеса, решив начать новую жизнь вдали от Шарлоттсвилля, штат Вирджиния, и бывшего мужа Бертранда Льюиса (того, что был женат на её покойной тете, но это совсем другая история, детектив. Я доберусь и до неё).

Винни знала, что в таком дорогом городе, как Лос-Анджелес, с деньгами придётся быть осторожнее. Она въехала в однокомнатную квартиру в обшарпанном здании, забитом студентами колледжа, и купила подержанный Киа Спортейдж, гремевший на шоссе, как консервная банка. Вооружившись фальшивым резюме, в котором утверждалось, что она закончила Стэнфорд в две тысячи четвёртом году вместе со всеми нами, она полагала, что ей будет несложно найти работу в области маркетинга, коммуникаций или продаж. Она разослала своё резюме в двадцать две компании и не прошла ни одного собеседования, поэтому расширила сеть, подав заявку на должность преподавателя китайского языка. Она даже пыталась устроиться няней после того, как девушка из Шанхая, толкавшая коляску с близнецами, рассказала, сколько ей платят. Когда не вышло и этого, Винни запаниковала.