Путь наемника (СИ) - "N&. Страница 35

Вот только все с самого начала пошло не по плану. Если останки кролика отчаянно сопротивлялись магии смерти, то человеческие же принялись жадно ее впитывать, словно соскучившаяся по дождю почва. Причем внутри Ник ощутил чуждое всему живому сознание. Холодное, колючее и безумно злое. Оно будто тянулось навстречу дармовой силе, ехидно скалясь и причмокивая от возбуждения.

Осознав, что что-то пошло не так, принц вскочил и попытался прервать ритуал. Но нечто продолжало тянуть из него некроэнергию, лишь наращивая темпы, при этом забирая вместе с ней и частицы силы самого некроманта-самоучки.

Светясь ядовито-зеленым светом, кости принялись мелко дрожать и притягиваться друг к другу, соединяясь в единую неживую конструкцию. Никаниэль не ощущал ни их прежней памяти о самих себе, ни радости былого бытия, лишь холодную гнетущую пустоту, готовую в любой момент вырваться наружу.

Испугавшись, эльф предпринял еще одну попытку забрать у зарождающейся твари источник сил, но вновь потерпел неудачу. Ему не хватало ни знаний ни опыта, чтобы понять почему и что пошло не так. А практически оживший скелет уже тянул к нему свою костлявую руку.

Тогда, выхватив уже во всю светившийся Люминистилл, Ник с размаху ударил не успевшую до конца сформироваться нежить.

Так и не поднятый скелет рассыпался на части, половина из которых тут же растворилась в ночном воздухе, а в голове у принца раздался жуткий крик, прервавшийся со звоном лопнувшей струны. Остатки некроэнергии ушли в землю, и эльфу показалось, что та мучительно вздохнула.

Наступила тишина, нарушаемая лишь легким шелестом капель дождя, да шумным дыханием покрывшегося липким потом Никаниэля.

Он чувствовал себя мерзким, гадким, отвратительным. Словно искупавшимся в выгребной яме засранцем. Какого кфхана он вообще взялся за этот скелет?! Тот же когда-то был живым человеком. Пусть и преступником. Не мышью, не кроликом — полноценной личностью. А Ник взял и погаными ручонками влез в законы мироздания. Куда он со своими жалкими потугами в много веков назад запрещенную магию? Еще чуть-чуть и могло случиться что-то непоправимое. А может и случилось…

Внимание принца привлек яркий свет, который все это время продолжало фиксировать его сознание. Люминистилл? Не может быть! Он ведь уничтожил эту нежить!

Раненным волком взвыло чувство опасности, и эльф едва успел увернуться от удара полупрозрачной руки, оставившей на дереве след в виде четырех обожженных черных линий.

Призрак.

Прав был Ангс, говоря, что души преступников не могут уйти с перекрестка. И одну из них Ник только что пробудил. Тварь металась из стороны в сторону, ее светящиеся мертвенно-бледным светом глаза излучали загробную стужу. Завывая, чудище бросилось на принца, и ему вновь пришлось отпрыгнуть в сторону. Вот только в этот раз Никаниэль не упустил момент и, когда бестелесная нежить пронеслась мимо, рубанул по ней Люминистиллом.

Не встретив сопротивления, древний артефакт прошел насквозь, разделив потустороннее исчадье на две части с обугленными краями. Волшебные искры пожирали плоть призрака, как огонь — комок тополиного пуха, и вскоре чудовище навсегда сгинуло в небытие.

Принц устало рухнул на мокрую землю. Люминистилл, наконец, потух, а значит опасности больше нет. По крайней мере, от неживых. На демонов тот почему-то никак не реагировал. Может могущественные артефакторы прошлого не считали их злом? Или просто не смогли настроить меч на тех и на других.

Рядом неожиданно задрожали кусты.

«Ванесса! Вот ведь неуемная коротышка! Проследила все-таки. Хорошо хоть…»

Додумать свою мысль Ник не успел, потому что из зарослей выскочил мокрый босоногий парень с короткими волосами и стремглав помчался в сторону хутора.

Этого только не хватало. Сил преследовать случайного свидетеля у эльфа уже не было.

Доковыляв до лагеря, Никаниэль весь остаток ночи не сомкнул глаз, в ожидании пылающей праведным гневом толпы. Но вот только ни ночью, ни утром никто так и не пришел. Да и днем наемников тоже не преследовали.

На третьи сутки принц окончательно успокоился. Или ребенок испугался рассказывать что-либо взрослым, или ему просто не поверили. Что он мог показать в качестве доказательства? Следы на дереве? Так может он сам их и оставил. В любом случае, у жителей хватало проблем и без этого.

Стоило же на горизонте показались черепичным крышам Шидинала, как Соколы невольно ускорили шаг. Сложно сдерживаться когда, наконец, вплотную подобрался к цели своего путешествия. Больше других поторапливал товарищей, конечно же, Садо. Что неудивительно, ведь рука его с каждым днем выглядела все хуже.

Когда до города оставались уже считанные десятки метров, на встречу отряду выехал всадник. Но не успел тот окликнуть путников, как Ник вдруг споткнулся на ровном месте, словно его по спине огрели палкой. Он обернулся. Истина была не так и далеко. На дороге, в не успевшей испариться после дождя луже лежала стрела, не сумевшая пробить плотную кольчугу из драконидской чешуи.

А вот следующая вонзилась принцу прямо в горло, погрузившись в шею по самое оперение.

Вспышка острой боли, запоздалый испуг, и Никаниэль рухнул, взметнув со все стороны веер кровавых брызг.

Глава 32

Никаниэль очнулся, лежа на чем-то твердом. Последнее что он помнил — это безуспешные попытки сделать вдох.

Казалось бы — чего проще. Самое естественное действие, которому прежде всего учатся все новорожденные. Открыть рот и втянуть в легкие живительную порцию воздуха. То, что мы делаем, не задумываясь. В любом возрасте и при любых условиях.

Оказалось, что со стрелой в горле дышать весьма проблематично.

Вроде как Ник слышал какие-то крики, звон стали, его куда-то волокли, или это он сам пытался ползти… Но то паническое чувство беспомощности накрепко врезалось в сознание. Сам принц никогда не тонул, но то, как ему описывали впечатления, весьма походило на произошедшее недавно. Или уже давно?

Никаниэль прислушался к своим ощущениям. Вокруг темнота. Ни единого звука. Слегка душновато. Почему-то пахнет пылью и дымом. Так вот она какая — смерть. Наверное где-то неподалеку Мерфал и Калиод уже расставили фигуры и сделали первые ходы в партии за душу эльфхеймского престолонаследника.

Жаль.

Ему так и не удалось вернуть Элелельен. Может они встретятся в следующей жизни?

— Валяться долго будешь, эльфенок? — раздался прямо над ухом сухой скрипучий голос. Причем явно женский.

Откуда тут женщина? Ник всегда думал, что и Мерфал и Калиод мужчины. Хотя, возможно, для богов пол не играет особого значения?

— Э-эй. Хорош койку давить. У меня и без тебя дел хватает.

Шершавые пальцы больно ущипнули принца за щеку, и сознание рывком вернулось к хозяину, безжалостной метлой прогнав остатки заторможенности. К тому же оказалось, что если разлепить веки, то можно избавиться от темноты и что-то да увидеть. Поразительное открытие!

Над Никаниэлем нависало морщинистое лицо пожилой гномихи. Седая прядь, выбившись из-под косынки, едва не касалась щеки Ника, и старушка, заметив это, поправила ту узловатым пальцем. Хотя гномы столько и не живут, но на вид ей было лет двести. Казалось, дунь — и развалится.

— Ну наконец. — проскрипела гномиха. — Все, давай, одевайся и проваливай. Хватит глаза мне мозолить.

— Я жив? — потрясенно спросил принц, ощупав горло. Ни стрелы, ни следа от нее он там не обнаружил.

Никаэль сел на лавке, от чего прикрывавшая его простыня соскользнула вниз. Он едва успел поймать ее в самый последний момент и, кажется, покраснел.

— Ой, да чего я там не видела. — старуха отошла на другой конец помещения, оказавшегося заставленным всяким хламом шатром, и накрыла крышкой небольшой горшочек, где курилось какое-то пахучее благовоние. — А жив ты только благодаря Аракаю, эльфенок. Не забудь сделать пожертвование в храме. Хотя… Кфхану под хвост людские храмы! Лучше выпей во славу бога, ну или что вы там эльфы делаете. Все. Кыш-кыш-кыш.