Сказка о злой душе (СИ) - Зелень Тина. Страница 3

— Помоги ему! — крикнул Дарий.

— Кому? — я решила снова пошутить. — Тому, кто побольше или поменьше? — и опять мой юмор никто не оценил. Нужно прекращать неуклюжие попытки вписаться в общественное поведение.

Монстр уже давно повалил незнакомца на спину и с остервенением пытался разгрызть ему горло. Но мужик был не так прост. Он не давал чудовищу сомкнуть пасть голыми руками. Вот это силища.

Подхватив топор, я двинулась к сладкой парочке. Неспешным шагом я приблизилась к дерущимся и, не придумав ничего умнее, замахнулась топором. Это был мой бенефис. Ни разу в жизни не колола дрова. Но, судя по всему, я была талантливым лесорубом. Тварь жалобно хрюкнула и остолбенела, когда поняла, что в ее башке застрял инородный предмет. Я молодец. Попала аккуратно между глаз. Хоть по линейке измеряй. Тварь завалилась набок, а незнакомец, вскочив на ноги, быстро подхватил меч и с одного удара отсек голову монстру.

Минуту спустя

Мужик напротив меня тяжело дышал и старался не упасть в обморок от бессилия. А я судорожно думала, как мне добраться до топора и вернуть его в свои руки. Отрубленная голова четырехглазого монстра укатилась от тела на несколько метров.

— Что с ребенком? — незнакомец указал рукой в сторону кареты и сплюнул кровь.

— Простудился.

Мой сынок снова бился в припадке, пытаясь изгнать демонов. Правда, на этот раз он катался по снегу. Кажется, мне пора вызывать экзорцистов.

— Ты издеваешься? — злобно рыкнул мужик и сделал шаг в мою сторону.

— Нет. У него сопли с утра текут.

— Вы — эльфы! Вы не болеете простудами!

— Плохие новости. Мы эльфы, лишенные магии.

Собственно, а чего выделываться? Глубокий красный шрам на моем лице, который наискосок шел от середины лба через переносицу и всю щеку, наглядно демонстрировал мои способности к регенерации.

— Вас так наказали?

— Нас так предали.

Алира практически полностью исчерпала себя, когда спасала своего хозяина от очередной глубокой раны. Это был ее основной промах. Враги не были идиотами и знали, куда нужно бить в первую очередь. Пройдя порталами сквозь пространство, они ворвались в покои Алиры и насильно забрали остатки ее магии. Но на этом изуверы решили не останавливаться. Острый клинок, смазанный специальным ядом, обезобразил прекрасное лицо Алиры, затем была очередь Дария. Они отобрали не только зачатки магии малыша, но и часть разума, подслив ему в голову темные мысли. Алиру и ее сына могли убить, но, судя по всему, это была изощренная месть господину. В один миг великий правитель лишился единственного наследника мужского пола и красивой подстилки в кровати. Как Алира ни старалась, но исправить последствия нападения не смогла.

— Мама! Я хочу к маме! — мальчик завыл не своим голосом.

— Тебя ребенок зовет. Чего стоишь?

Ох, эти неуклюжие попытки призвать мою совесть.

— Я не его мать.

Воин глубоко вздохнул и злобно на меня зарычал. Так, что-то с ним не так. Глаза светло-янтарного цвета, широкие плечи и явное пренебрежение к холоду. Оборотень.

— Одна кровь. Одна плоть. Ты его мать! Курица бестолковая, иди к ребенку!

Так и хотелось крикнуть: «Ура! Органы опеки и попечительства пожаловали в мой скромный дом. Где вы были все это время?»

— Ты видишь оболочку, но не знаешь, что у меня внутри, — я постучала пальцем по своему виску. — Это не мой мир, — я указала рукой в сторону кареты. — А там в снегу орет не мой сын.

— Чужая душа, — с каким-то благоговением произнес мужик.

Я безразлично пожала плечами, мол, ты тут самый умный, тебе виднее. Меня больше интересовал топор. Холодное оружие должно было вернуться в мои руки немедленно.

— Если хочешь жить, то ты должна отдать мне все свои знания!

Начался торг.

— Как правильно обслуживать эльфийский хрен? Ты уверен? — я не пыталась шутить. Это были знания Алиры.

— Что? — мужик пошатнулся и чуть не упал на задницу от услышанного.

— Давай договоримся на берегу. Я передаю тебе все свои знания, а ты устраиваешь мне комфортную жизнь, насколько это вообще возможно в этой дыре.

— А ребенок?

— Можешь забрать себе. Мне не жалко.

— Какая злобная душа, — мужик мазнул по мне брезгливым взглядом и двинулся в сторону кареты, а я наконец получила возможность добраться до заветного топора

***

Крон

Глава 3

Неделю спустя

— Что именно тебя интересует? — я смотрела на оборотня, который держал спящего Дария на руках. Двуликий аккуратно гладил мальчишку по голове и явно нервничал.

— Твое мнение.

Оборотень по имени Крон приютил нас в своем доме. Что могу сказать? Жизнь налаживается, но не так быстро, как мне хотелось. Зима, холодно, сыро, грязно, пасмурно и отовсюду воняло мокрым зверьем. Двуликие, конечно, этого не замечали, а я порой задыхалась от их ароматов.

— Если ты ничего не сделаешь, то Дарий умрет, — ребенку с каждым днем из-за приступов становилось все хуже и хуже, а попытки изгнать голоса все изощреннее. — Я спокойно переживу его кончину, а вот ты к нему привязался.

— Но его кровь? Она…

— Никому не нужна. И если тебе требуется мое разрешение, то я не против. Вперед и с песней.

Услышать подобное от эльфа было сродни чуду. Чистота крови у высокородных всегда была на первом месте. Но я была иной. Я была злобной душой и не страдала эльфийскими заморочками.

Алира на моем месте предпочла бы смерть и себе, и ребенку, а вот я хотела жить. Дарию тоже можно было дать шанс немного потоптать грешную землю. Глядишь, может мне еще пригодиться.

***

Запретный ритуал принятия зверя. Звучит зловеще, но на самом деле это была обычная процедура по переливанию крови. Правда, не в больнице, а в подвале. Дарию выпустили всю кровушку через одну руку, а затем влили кровь оборотня через другую. По факту малец становился прямым потомком Крона и полностью перенимал его наследственность. Магию у Дария отняли, а значит, конфликт и отторжение были заранее исключены. Генетическое изнасилование прекрасных эльфийских жидкостей прошло как по маслу, и малыш Дарий получил шанс прожить достойную жизнь. Только не высокородным эльфом, а вонючим оборотнем.

***

— Расскажи, почему ты такая? — Крон начал задавать вопросы. Пришло мое время исполнять свою часть сделки.

— Какая? — я решила конкретизировать вопрос.

— Злобная.

— Меня такой создали.

Я погрузилась в свои воспоминания из прошлой жизни. Середина двадцать второго века. Покорение космоса, удешевление энергии, перенаселение планеты, автоматизация, роботизация, чипирование, безработица, антибиотики, ГМО-продукты, ожирение, голод. Прекрасное светлое будущее бездарных управленцев. Фармацевтические компании победили СПИД и другие болячки. Медицина вышла на новый уровень, и в моду вошли «дизайнерские дети». Состоятельные супруги могли слепить себе любого малыша. В начале выбирали пол. Затем были внешние признаки, такие как цвет волос, оттенок кожи или разрез глаз. Но и этого показалось мало. Люди задумались о внутренних изменениях. У малыша искусственным образом появлялись таланты. Музыка, танцы, спорт. Родители и общество хотели воспитывать не только красивых и одаренных детей, но еще и удобных. Малыш в двадцать втором веке не должен капризничать и требовать повышенного внимания. Ученые полезли в мозги, пытаясь снизить активность нейронов, которые отвечали за эмоции. Фокус не удался. Дети из первого поколения все равно закатывали истерики, если что-то шло не так. Пришлось этот момент корректировать еще в стадии эмбрионального развития.

— Тебя создали? Кто?

— Уроды.

А как назвать людей, которые решили, что их доченька обязана быть тихой и покладистой? Мама, слепив из меня точную копию куклы Барби, избавлялась от собственных комплексов, а отцу было наплевать. Главное, чтобы не орала. Первые тревожные звоночки прозвучали в пятилетнем возрасте. Я перестала улыбаться, а это, как ни крути, социальный навык. Затем был забыт страх, и к четырнадцати годам я полностью лишилась эмпатии. Меня интересовал только физический комфорт. Я думала только о себе. Эгоизм в высшей степени. Но за все приходится платить. По миру прошлась волна страшных убийств. «Дизайнерские дети», которым слишком сильно убрали эмоции, вышли на тропу войны. Они стали палачами. Человек, вызвавший дискомфорт у психа, подписывал себя на ликвидацию. Такова была наша природа. Государство решило бороться с напастью своими методами, и «дизайнерские дети» попали под программу стерилизации. Я была в их числе. Оказывается, наша пикантная особенность передавалась по наследству.