История мира - Уэллс Герберт Джордж. Страница 26

Если так когда-либо и существовали человеческие жертвы, то их заменили жертвами домашних животных еще до начала исторического процесса. Пиктографическая же письменность развивалось там задолго до первого тысячелетия до нашей эры.

Подобно тому, как первобытные цивилизации Европы и западной Азии сражались с кочевыми народами пустыни и севера, так и ранние китайские цивилизации имели на своих северных рубежах массу кочевых народов. Это было множество племен со сходным языком и образом жизни, которые впоследствии вошли в историю под именем гуннов, монголов, тюрков и татар. Они изменялись, разделялись, объединялись, точно так же, как и нордические народы в северной Европе - в Центральной Азии они, скорее, меняли свое название, чем суть. Эти монгольские кочевники узнали лошадь гораздо раньше, чем нордические народы, и, похоже, что в окрестностях Алтайских гор независимо от других, после 1000 г. до н.э. они открыли железо. Точно так же, как и западные, восточные кочевники достигали определенного политического единства, и тогда завоевывали, правили и оживляли новым духом ту или другую оседлую и уже цивилизованную страну.

Вполне возможно, что самая ранняя цивилизация Китая вовсе не была монгольской, равно как самая ранняя цивилизация Европы и западной Азии не была ни нордической, ни семитской. Весьма возможно, что наидревнейшая цивилизация Китая была цивилизацией какого-нибудь темнокожего народа, подобной самым ранним цивилизациям египтян, шумеров или дравидов, и что первая собственно история Китая начинается уже после завоеваний и смешении рас. Во всяком случае, около 1750 г. до н.э. Китай уже является обширной системой небольших царств и городов-государств, и все они признают определенную зависимость и более-менее регулярно выплачивают дань великому жрецу-императору, "Сыну Неба". Династия Шань угасла еще в 1125 г. до н.э. После нее пришла династия "Чоу" и удерживала Китай в сомнительном единстве вплоть до времен царя Ашоки в Индии и Птоломеев в Египте. Постепенно в этот длительный период "Чоу" Китай распадался на части. В Китай вторглись гунны и основали собственные княжества; местные князьки перестали платить дань и сделались независимыми от императора. Один из китайских ученых утверждает, что в

VI в. до. н.э. в Китае существовало от пяти до шести тысяч независимых государств. Сами китайцы в своих хрониках называют этот период "Эпохой Хаоса".

Но эта эра хаоса была отмечена живой интеллектуальной деятельностью; существовало множество локальных центров искусства и культурной жизни. Когда мы узнаем историю Китая получше, то убедимся, что здесь имелись собственный Милет и свои Афины, Пергам и Македония. Пока же что нам следует остановиться на весьма неполной и неясной характеристике того периода, поскольку у нас нет знаний, чтобы представить подробно и правильно составленную историю.

Точно так же, как и в разобщенной Греции имелись философы, а у покоренных и взятых в неволю иудеев были пророки, так и в разъединенном Китае в тот же самый период времени существовали свои философы и учителя. Во всех этих случаях неуверенность и непостоянство в общественных отношениях, казалось, становились причиной пробуждения интеллекта. Конфуций по происхождению был аристократом и даже обладал каким-то чиновным значением в небольшом княжестве Лю. Здесь он основал нечто вроде академии для поисков и обучения мудрости, что, по своим намерениям, весьма приближалось к подобным намерениям в Греции. Бесправие и хаос, царящие в Китае были для Конфуция причиной глубокой озабоченности и тревог. И вот тогда-то он разработал определенный идеал лучшего правления и лучшей жизни и, путешествуя от одного княжества к другому, он искал повелителя, который пожелал бы воплотить в жизнь его законодательные и воспитательные идеалы. Такого правителя он так нигде и не нашел; однажды, правда, ему показалось, что достиг своей цели, но придворные интриги свели на нет его влияние и уничтожили все реформаторские планы. К месту было бы вспомнить, что через полтора века греческий философ Платон тоже искал своего правителя и какое-то время был советником тирана Дионисия, который правил в Сиракузах на Сицилии.

Конфуций умирал разочарованным. "Нет разумного правителя, который пожелал бы, чтобы я стал его учителем, - жаловался он, - и вот уже пришло время, когда мне приходится уйти". Тем не менее, учение его обладало большей жизнестойкостью, чем сам он мог представить в последние, безнадежные годы, и оно весьма творчески и широко повлияло на весь китайский народ. Учение это составляет одну из так называемых китайцами Трех Наук, наряду с учениями Будды и Лао Цы.

Смыслом учения Конфуция была жизненная позиция дворянина или аристократа. Гаутама думал исключительно о покое самоотречения, греки стремились к знаниям об окружающем мире, еврейские пророки к справедливости, Конфуций же все свое внимание посвятил личной жизненной позиции. Он был самым общественным из всех великих учителей. Он страдал от царящих в мире хаоса и бед и потому желал сделать людей благородными, чтобы вместе с ними облагородить весь мир. Желая подчинить человеческую жизнь определенным правилам, он продумывал здравые заповеди для всяческих жизненных обстоятельств. Его идеалом был изысканный, способный управлять собой светский джентльмен - идеалом, который Конфуций в зародыше уже обнаружил в северном Китае и придал ему постоянные формы.

Учение Лао Цы, который долгое время управлял императорской библиотекой во времена династии Чоу, было по сравнению с учением Конфуция более мистичным, неясным и неуловимым. Похоже, что он провозглашал стоическое безразличие к богатствам и могуществу мира сего, а также возврат к мнимой простоте жизни давних времен. Лао Цы оставил произведения, написанные лаконичным и неясным стилем. Он писал загадками. После смерти Лао Цы его учение, подобно учению Гаутамы, обросли легендами, множеством необычных обрядов и суеверных понятий. В Китае, точно так же, как и в Индии, элементарные магические понятия и страшные легенды встали на бой с новыми идеями и смогли покрыть их рядом гротескных, иррациональных и дряхлых обрядов. Как буддизм, так и таоизм (который прикрывается именем Лао Цы), в той форме, в которой мы встречаем их сейчас в Китае, является религиями монахов, храмов, жрецов и жертв, настолько древних по форме -основанных не столько на способе мышления, сколько на понятии принесения жертв - как религии древних Египта и Шумера. Только учение Конфуция, благодаря своей простоте, ясности и прозрачности, устояло против подобных искажений.

Северный Китай с реки Хуанхэ сделался конфуцианским по мысли и духу; южный Китай - бассейн Янгцы - принял таоизм. С этого времени в китайской истории обозначается постоянный конфликт между этими двумя мирами: между духом севера и духом юга, между (в последнее время) Пекином и Нанкином, между чиновным, скрупулезным, консервативным севером и скептическим, талантливым художественно, непостоянным и жаждающим новых знаний югом.

Раздробленность Китая Эры Хаоса достигло вершины в VI веке до н.э. Династия Чоу была столь ослаблена и дискредитирована, что Лао Цы оставил не сулящий ничего хорошего двор и полностью погрузился в частную жизнь.

Ситуацией воспользовались три номинально вассальные государства: Ци и Цинь на севере, а также Чу, буферное военизированное княжество в долине Янгцы. В конце концов Ци и Цинь заключили союз, завоевали Чу и навязали всему Китаю договор о мире и разоружении. Царство Цинь заняло главенствующее положение. И, наконец, в тот период, когда в Индии правил Ашока, монарх из рода Цинь захватил жертвенные аксессуары императора Чоу и взял на себя его обязанности возлагателя жертв. Его сын, Ши-Хуань Ди (царь с 246, император с 220 г. до н.э.) носит в китайских хрониках имя "Первого Всеобщего Императора".

Более удачливый по сравнению с Александром, Ши-Хуань Ди правил тридцать шесть лет в качестве царя и императора. Его сильное правление начинает новую эру объединения и благосостояния китайского народа. Он яростно сражался против нашествий гуннов из северных пустынь, и это именно он начал гигантский труд строительства Китайской Стены для защиты страны от подобных нападений.