История мира - Уэллс Герберт Джордж. Страница 59

Освобожденные французской революцией силы были растрачены напрасно. В Вене был собран большой конгресс победивших союзников, чтобы, по возможности, вернуть то состояние вещей, которое было нарушено революционной бурей. В течение почти сорока лет в Европе продолжался мир, как следствие крайнего исчерпания сил.

Глава пятьдесят шестая

БЕСПОКОЙНЫЙ МИР ПОСЛЕ ПАДЕНИЯ НАПОЛЕОНА

Имелись две основные причины, не позволившие, чтобы мир этот стал по-настоящему полным усмирением общественных и международных трений, и которые подготовили ряд войн, длящихся с 1854 до 1871 г. Одной из этих причин было стремление монархических правительств к возврату недостойных привилегий и ограничение свободы мысли, печати и науки. Второй причиной была совершенно невозможная система границ, вычерченных дипломатами венского конгресса.

Особенное желание возвратиться к давним отношениям проявляла испанская монархия. Здесь даже была воскрешена инквизиция. Когда Наполеон посадил на испанском троне своего брата, Иосифа (1810 г.), испанские колонии за Атлантическим Океаном последовали примеру Соединенных Штатов и восстали против европейской державной политики. Генерал Боливар был Вашингтоном Южной Америки. Испания не имела возможности подавить этого мятежа, который тянулся, как и война Штатов за независимость, и в конце концов, Австрия, действуя в духе Священного Перемирия, внесла предложение, чтобы европейские монархи помогли Испании. В Европе против этого выступала Англия, но на самом деле весь этот план реставрации монархизма был перечеркнут быстрыми действиями Монро, президента Соединенных Штатов (1823 г.). Он заявил, что Соединенные Штаты будут считать любую попытку введения на их полушарии европейской системы правления враждебным актом. Таким вот образом появилась доктрина Монро, опирающаяся на принципе, что в Америке нет места какому-либо не-американскому правительству; именно эта доктрина и удержала Америку без малого сто лет вне влияния великих держав и позволила новым государствам испанской Америки руководить своей судьбой по собственной воле.

Потеряв колонии, испанский монархизм мог зато в собственном доме управлять как ему того хотелось, пользуясь поддержкой "европейского концерта". В 1823 г. Французская армия, получив от одного из европейского конгрессов специальные полномочия, подавила народное восстание в Испании; в это же самое время Австрия справилась с революционными выступлениями в Неаполе.

В 1824 г. Умер Людовик XVIII, после которого на трон вступил Карл Х. Карл тут же взялся за подавление свобод прессы и университетов и за отстройку абсолютистского правления; правительство выделило миллиард франков на компенсации для дворянства за сожженные замки и секвестры 1789 г. В 1830 г. Париж восстал против этого возврата к старым порядкам; на место Карла теперь пришел Луи Филипп, сын того самого Филиппа, принца Орлеанского, который был казнен во время террора. Другие континентальные монархии проявили ко всем этим событиям совершеннейший нейтралитет, тем более, что Великобритания открыто поддержала революцию, в Германии же и Австрии можно было отметить сильные волнения. Тем не менее, Франция осталась монархией. Луи Филипп (1830 - 1848) в течение восемнадцати лет управлял Францией в качестве конституционного короля.

Такими вот были нежелательные последствия и влияния установленного Конгрессом мира, вызванные реакционными стремлениями монархистов. Границы государств, неумело вычерченные дипломатами Венского Конгресса, несли в себе зародыш конфликтов, которые назревали постепенно, но тем самым были еще более опасными для мира всех народов. Весьма неудобно управлять народами, которые говорят на различных языках, тем самым воспитываются на различных литературах и обладают различными понятиями - тем более, если все эти различия обостряются религиозными спорами. Только лишь явно обозначенный совместный интерес - как, например, общая необходимость защиты у швейцарских горцев - может оправдать объединение народов, имеющих различную веру и язык, но и в самой Швейцарии имеется широкая локальная автономия. Там же, как, например, в Македонии, разнородное население смешано в мозаику деревень и округов, кантональная система просто необходима. Но, как только глянешь на карту Европы, вычерченную Венским Конгрессом, то появляется впечатление, будто все это сделано лишь затем, чтобы привести отдельные народности к отчаянию.

Без всякой необходимости Венский Конгресс разрушил голландскую республику: он склеил вместе протестантов-голландцев с католиками, говорящими по-французски, принадлежавшими к давним испанским Нидерландам (австрийским), образовав королевство Нидерландов. Не только давнюю венецианскую республику, но и всю северную Италию до Милана Конгресс отдал говорящим по-немецки австрийцам. Французская Савойя была скомбинирована с куском Италии, чтобы восстановить королевство Сардиния. Австро-Венгрия, которая уже и без того была опаснейшей смесью различнейших стихий: немцев, венгоров, чехов, словаков, югославов, румын и итальянцев, теперь превратилась в совершенно невозможную державу с тех пор, когда Венский Конгресс присудил Австрии часть Польши, отобранную в 1772 и 1795 годах. Основная часть поляков, которые были католиками и республиканцами, была отдана в наименее цивилизованное правление православного царя и протестантской Пруссии. Царю была передана и совершенно этнически отдельная Финляндия. Очень непохожие норвежцы и шведы были объединены под скипетром одного короля. Германия, как читатель сам в этом вскоре убедится, очутилась в опаснейшем состоянии замешательства. Определенная часть Пруссии и Австрии принадлежала к Германской империи, остальные же части Германии вновь очутились за ее границами; помимо всего прочего, сама Германская Империя состояла из множества малюсеньких державок. Датский король являлся членом этой империи, благодаря нескольким владениям в немецкой Гольштинии. Люксембург принадлежал Империи, хотя его монарх одновременно был королем Нидерландов, а значительная часть населения его страны говорила на французском языке.

Никто не обратил внимания на то, что народ, который говорит по-немецки и основывает понятия на немецкой литературе; народ, который говорит по-итальянски и основывает понятия на итальянской литературе, а так же народ, который разговаривает на польском языке и опирает собственные понятия на польской литературе, всегда будет чувствовать себя лучше, всегда будет более полезен и меньше вредить другим людям, если будет иметь вести собственные дела на своем собственном языке и в тех границах, в которых на этом языке говорят. Так можно ли удивляться, что самой популярной песней в Германии того периода была такая, которая заявляла, что там, где звучит немецкий язык, там и германская отчизна!

В 1830 г. Французская Бельгия, подогретая примером революции во Франции, взбунтовалась против соединения ее вместе с голландцами под властью короля Нидерландов. Европейские державы, опасаясь революции или же аннексии Бельгии Францией, поспешили успокоить мятежников и дали им собственного монарха, Леопольда I Саксонско-Кобургско-Готского.

В 1830 г. начались и бесплодные революционные выступления в Италии и Германии, а также серьезное восстание в российской части Польши. В течение целого года республиканское правительство в Варшаве сопротивлялось царю Николаю I (вступил на трон после Александра в 1825 г.), но, в конце концов, уступило силе, которая применила самые жестокие меры и даже насилие. Польский язык начали преследовать, место католического костела заняла православная церковь, которая сделалась правящим вероисповеданием...

В 1821 г. Греция подняла восстание против турок. В течение шести лет греки вели отчаянную войну, а все европейские правительства присматривались к ней с невозмутимым спокойствием. Свободное общественное мнение протестовало против этой бездеятельности; добровольцы из всех европейских государств спешили влиться в ряды повстанцев, пока, наконец, Англия, Франция и Россия не предприняли совместные действия. Французы и англичане в битве под Наварином (1827 г.) уничтожили турецкий флот, царь же в это время вступил со своими войсками на территорию Турции. Адрианопольский трактат (1829 г.) признал независимость Греции, но не позволил ей вернуться к давней, республиканской традиции. Для Греции отыскали немецкого короля, князя Оттона Баварского, в наддунайских же провинциях (нынешняя Румыния) и в Сербии были посажены христианские губернаторы. Много еще крови должно было пролиться, пока Турция была полностью изгнана из этих мест.