Мститель - Марчук Николай Петрович. Страница 30

– Миха, что видишь? – вызвал я серба по рации. – Доложи обстановку!

Серб Миха и армянин Саша расположились еще выше по дороге, на самой вершине холма. Там среди развалин крепости у них была надежная позиция, прикрытая стеной толщиной в метр. К тому же у них имелся бинокль, так что дорога, мельтешащие на ней турки и даже окрестности порта были видны как на ладони.

– Взрывами повреждены три машины и еще один автобус; один бронеавтомобиль вы подбили в самом начале, еще два бронеавтомобиля сейчас сцепились вместе и не могут разъехаться. Я могу их достать из «пятидесятки». Турки в основном разбегаются, но какая-то часть группируется и, похоже, будет отходить назад. Там есть проулок, по которому можно обойти дорогу. Вам с дороги его не видно, а нам видно. Что делать?

– Сейчас огонь пока не открывайте, а как только они соберутся в этом проулке, гасите их из обоих стволов.

– Принято. Там еще по берегу в вашу сторону чешет какая-то толпа в одинаковых робах, среди них много женщин, есть дети. А за ними гонятся какие-то молодчики, вооруженные дубьем, – доложил серб. – Через минуту они скроются из виду, мне обрыв закрывает обзор.

– Понял тебя! – закончил я разговор.

Скатился на заднице вниз по поросшему травой склону и побежал по дорожке навстречу Ивану.

– Ну, что там? Как дела? Много турок я завалил? – тут же засыпал меня вопросами Тихий.

– Много, – лаконично ответил я. – Автобус в клочья, почти всех, кто там был, на куски порвало. Молодец! – похвалил я парня. – Твоя затея с примотанной к выстрелам взрывчаткой сработала на все сто процентов!

– Ну дык фирма веников не вяжет! – Болтун гордо выпятил грудь. – Что дальше?

– Шуруй за мной. Миха заметил странное движение вдоль береговой линии. Надо посмотреть.

– Винт еще не выходил на связь? – спросил Иван.

– Пока нет.

– Странно, пора бы уже. Танки уже не стреляют, да и минометы, похоже, молчат. Видимо, и у тех и у других бэка закончился. Что ж Винт так медлит?

– Не знаю, Ванек, не знаю, – запыхавшись от бега, односложно ответил я.

Мы подбежали к обрыву. Склон резко уходил вниз, высота примерно метров пятнадцать. Внизу полоска песчаного пляжа шириной метров пятьдесят, дальше начинается водная гладь. Желтый песок с вкраплениями булыжника, известняка и перегнившей морской травы.

Сейчас солнце скрылось за облаками, и морская гладь тут же потемнела – приятный зеленоватый цвет сменился цветом темного свинца мутного бутылочного оттенка. Появились небольшие волны, пока еще без белых пенных барашков, но, судя по тому, что ветер усиливается, а на горизонте облака сменились темными низкими тучами, скоро разразится гроза. Ветер разнесет пламя по городу, и оно сожрет этот чертов Синоп, к чертям собачьим. Правда, потом, скорее всего, прольется дождь, и огонь утихнет, но надеюсь, что к тому времени нас здесь уже не будет. Блин, я все-таки не оставляю надежды на то, что смогу пережить сегодняшний день.

По песку в противоположную сторону от грохочущего взрывами порта бежит толпа людей. Их много, человек сто – сто пятьдесят. В основном женщины и дети разного возраста, но есть и мужчины. Бежать беглецам тяжело: ноги вязнут в мокром песке, увязают в сырой, перепревшей морской траве, кто-то падает, цепляясь за торчащие из песка камни. Все эти люди одеты в какие-то серые рубища-робы. Очень похоже, что это чьи-то рабы. Когда мы освободили рабов с нефтеперегонного завода жирдяя Барака, то они тоже были облачены в подобные одеяния – робы из серой мешковины.

За толпой, которая испуганно бежит по пляжу, гонятся десятка два мужиков с палками в руках, у некоторых из них есть и ружья. Вот один такой стрелок вскинул свой карамультук и шарахнул дуплетом. Одна из женщин, бежавшая в хвосте растянувшейся колонны, взмахивает руками и валится лицом в песок, ребенок, державший ее за руку, падает рядом. Маленькая девочка лет пяти тянет женщину за руку, плачет, что-то кричит, пытаясь поднять раненую. Остальные беглецы пробегают мимо, никто не остановился помочь.

Погоня уже совсем рядом, еще немного – и настигнет. Загонщики кричат и улюлюкают в азарте, размахивают палками и выкрикивают угрозы. Если настигнут, то не пощадят, забьют и раненую, и ребенка.

Женщина с окровавленной спиной пытается подняться, она отталкивает от себя плачущую девочку и что-то кричит ей в лицо, та в ответ лишь сильнее сжимает пальцы женщины и отчаянно мотает головой.

Неожиданно от толпы убегающих рабов отделяется силуэт и мчится назад – к раненой женщине с ребенком. Это молодая девушка со стройной спортивной фигурой, она бежит, высоко поднимая ноги, выдергивая ступни из плена мокрого песка. От остальных своих собратьев по побегу девушка отличается стройной и немного экзотической внешностью. Судя по копне пружинящих кудрявых волос и смуглому цвету кожи, в бегунье есть примесь черной крови с африканского материка. Кроме того, на ней не безликое серое рубище, как на остальных, а спортивный топ, короткие лосины и белые кроссовки.

Я понимаю, что к окровавленной женщине и ее ребенку бегунья прибежит одновременно с погоней. Отчаянная деваха! И на что надеется?! И ребенка не спасет, и сама пропадет.

– Огонь по погоне! – приказал я Ваньку. – Только смотри не зацепи девчонку с раненой!

Иван ничего не ответил, лишь нахмурился и, плюхнувшись на землю, устроился поудобней.

Стрелять мы начали одновременно. Я бил короткими очередями, отсекая по два-три выстрела, Ванек сделал так же. Первыми выстрелами мы сбили нескольких турок в первых рядах. По группе загонщиков тут же прошла волна замешательства, они остановились и, немного потолкавшись на месте, развернулись и бросились бежать назад. Вот тут уж мы с Болтуном не стали миндальничать и соблюдать правила приличия, а влепили длинные струи свинца в спины убегающим туркам. Пляж тут же покрылся россыпью мертвых тел.

Уцелевшие турки побежали еще быстрее, некоторые бросились в воду, видимо, пытаясь спастись. Ванек сменил магазин в автомате и вновь открыл огонь, а я добил содержимое барабана до конца. Никто не ушел, все загонщики остались на пляже, правда, некоторые были ранены, они кричали и звали на помощь.

– Добить? – спросил Ванек, вновь меняя магазин.

– Нет, – отмахнулся я, – пусть вопят, так больше суматохи будет.

– А с бабами что делать? – Керчь кивнул в сторону бредущей по пляжу толпы.

– Ничего, пусть бегут куда хотят, нам сейчас не до них.

– Пропадут ведь. Может, все-таки поможем?

– С нами они пропадут быстрее, – тяжело вздохнув, ответил я.

Спортивная мулатка на пляже с трудом смогла оторвать девочку от мертвой женщины и, подхватив ее на руки, быстрым шагом двинулась догонять остальных. На ходу девушка подняла голову, нашла нас с Ваньком взглядом и махнула рукой. Я махнул в ответ.

– Мерси! – донеслось с пляжа. Голос у мулатки был красивый и задорный.

На секунду я заслушался и тут же крикнул в ответ:

– Же танпри!

– Керчь форева! – неожиданно рявкнул стоявший рядом Ванек.

– Епта, напугал, гад! – испуганно шарахнулся я в сторону.

– Классная девчонка, вот бы с ней замутить! – восторженно цокнул языком керчанин.

– Четвертый, четвертый, как слышишь меня? Прием! – затрещала рация у меня в кармане.

– Не получится у тебя замутить с девчонкой, – расстроил я Ивана, – Винт вызывает. Четвертый на связи, слышу тебя нормально. Вы где? Прием! – отозвался я в динамик рации.

– Идем по второму маршруту, подготовьте встречу. Две коробки: одна белая, вторая темная. За нами погоня – четыре тачанки. Надо отсечь. Как понял? Прием!

– Второй маршрут закрыт, ждем вас на первом, – тут же перенаправил я Степана. – Как понял?

– Понял тебя! Встречайте минут через двадцать!

– Принял!

Я отстегнул кобуру с пистолетом и запасным магазином с пояса, выдернул из разгрузки ИПП, потом переложил все это в большой подсумок, куда скидывал пустые барабаны от ручника, сверху положил флягу с водой и пару шоколадных батончиков, которые таскал с собой. Затянул подсумок покрепче и, широко размахнувшись, бросил на песок. Сверток плюхнулся метрах в десяти от мулатки.