Всё началось с дракона (СИ) - Бутузова Ирина Анатольевна. Страница 44

— Мал…, — она спрятала лицо у меня на груди и обняла крепче, какое-то время молчала, а потом кивнула и отстранилась, — Хорошо. Возвращаемся.

Я хотел услышать другое, но и так тоже сойдет. Всему свое время. Мы ещё постояли минуту, глядя друг на друга, а потом Ирис отвернулась и пошла к выходу, а я следом, думая, что ко всему прочему, теперь добавилось и это. И кроме дерева, её у меня могут забрать и люди. Вот же чёрт!

Глава. 19. Дворец, интриги и прочее…

Ирис.

И… Я повернула за еще один угол и остановилась. Опять не туда. Да что ж такое-то?!! Почему это вечно происходит со мной во дворцах? В любых! Словно проклятием резко характеристики на ориентацию снижают. Вот вроде стены и коридоры, и в академии таких телега, ан нет, там нормально всё, а тут снова заблудилась.

Я еще раз, с какой-то ноющей зубной болью, оглядела роскошные стены, и полы с золотым узором, и статуи, и скамейки со светящимися рунами. И снова стены, с золотыми фресками. Дворец явно старый, такое обилие золота везде, словно его стаскивали сюда по привычке, как в какую-то пещеру или схрон.

Мягкое золотистое сияние, идущее от стен, словно убаюкивало, шептало, куда-то затягивало…. С тех пор, как у меня появился хвост, золото стало невообразимо притягательным. Я спрашивала у Мала, почему у драконов такая к нему любовь? Так он мне целую лекцию прочитал, что оно необходимо, как катализатор, для магических процессов в теле. Особенно в боевой форме, поэтому у сильных — и рога золотые, и гребень, и когти, и глаза.

А в обычной форме почти не проявляется, разве что как узор в виде чешуек на коже, но это тоже редкость, и бывает только у сильных и одновременно «старых» драконов. По поводу «старых» тоже занудствовал, оказывается я вообще так, пешком из-под стола только вышла, он — ну взрослый, хотя именно до старости, еще далеко. Но! У него такой узор на спине и боках есть! Хотя, Мал, говорит, что и у меня между лопаток три чешуйки видно, но врет, поди. В таком месте самой-то сложно посмотреть, а других спросить я всё забываю.

Уж не знаю, в какую часть дворца я забрела, но народ тут словно вымер, и спросить дорогу-то не у кого. Я с тоской посмотрела назад, но я уже столько прошла, что скоро по кругу должна бы в исходную точку вернуться, так что я тряхнула головой и свернула за очередной угол.

Оба на! А тут и не коридор уже вовсе, а сад? Проход вывел на улицу в место, густо заросшее белыми чайными розами. От бутонов шел такой мощный, ошеломляющий запах, что даже голова немного закружилась. Белыми были же и каменные дорожки, и узорчатые мостики, и лилии в пруду, и ажурные беседки. Целых три, с дальней стороны самого большого пруда, которых тоже было три, и они каскадом переходили один в другой, загибаясь с двух сторон полумесяцем к входу.

А внутри этого полумесяца, полукругом стояли мраморные статуи. Две вместе по центру, и по две на отдалении от них по сторонам. Любопытно.

Я медленно подошла к самой крайней и прочитала: «Оджин — негасимое пламя», и следующая «Сина — бездонное небо», и следующая «Дарин — каменный великан», и еще «Валин — холодная вода».

Кто они? Имена вроде знакомые, точнее прозвища, но как-то очень смутно. А в центре, те две фигуры, были абсолютно одинаковые, и я даже уже не читая знала, что там написано. Зилам и Мализ! Ого?!

Скульптуры были сделаны удивительно точно, только не понятно, зачем они тут? В их ногах росло странное растение, напоминающее миниатюрное деревце с сине-красными, а поэтому сильно выделяющимися из общей гаммы, листьями. От него шла странная аура, вроде и не враждебная, но почему-то мне стало очень страшно. Я отступила на шаг и уперлась во что-то мягкое. И это мягкое ещё и со мной поздоровалось.

— Доброе утро, — зажурчал знакомый голос и, резко обернувшись, я увидела Парми. Теперь уже точно не доброе, но эту мысль я оставила при себе и только вежливо кивнула в ответ. Она осмотрела меня через полуприкрытые веки и ухмыльнулась, всего на секунду, тут же наклеив на лицо улыбку, — Гуляем? Или почтить великих пришла?

— Мм? — я скосила глаза на статуи, — Великих?

— А ты не знаешь? — ахнула Парми и всплеснула руками, а потом еще и снисходительно похлопала меня по плечу, — Хотя, конечно. Откуда тебе знать? Ты же с людьми выросла.

Вот же стерва! Хорошо хоть сразу ядом не плюнула. И откуда она знает-то уже? Тот советник проговорился? Фабиас? Или Мал сам просветил?

— Расскажешь? — теперь уже улыбку приклеила и я.

Она подошла к двум одинаковым статуям и погладила одну из них по щеке, а потом пожала плечами и повернулась:

— А почему нет? Это просто детская сказочка.

И при этих словах я еле сдержалась, чтобы не заулыбаться во все зубы. Никогда не знаешь, где найдешь!

— Эти шестеро, — начала она, — были величайшими талантами среди драконов. От каждой ветви по одному, кроме белых. И близнецы, которые никогда не расставались. Мир тогда был юн и не изведан, полон тайн и опасностей….

Люди, едва выползли из пещер, потрясая обугленными палками, гномам еще хватало их гор, а эльфы не желали иного, чем взращивать свои деревья.

Стремление познать этот мир было велико, и ведомые им, шестеро отправились в путь, стремясь отыскать сокровища или тайны, которые бы принесли им вечную славу и силу.

Многое выпало на их долю. Они спасали бедствующих, кормили голодных, защищали слабых, чем и сыскали себе определенную известность и уважение. Мир раскрывался перед ними словно цветок перед солнцем, и однажды, когда они совсем уверились в своей удаче и силе, они зашли в древний лес. Он не хотел им открыться, путая, сопротивляясь, но только добавлял азарта его покорить.

Ценой огромных усилий, упорствуя и не желая отступать, они прошли в его середину, и на круглой, словно тарелка, поляне нашли дерево. Оно было молодым, хрупким, по сравнению с исполинами леса, но от него шла невероятная сила. А его сине-красные листья светились и нашептывали слова.

Друзья удивились и прислушались, а потом и склонились перед ним, и деревце поведало им будущее. Будущее не было прекрасным, наоборот, оно было столь устрашающим, что молодые драконы остолбенели. И тогда оно же указало им путь, сказав, что для этого, все они должны остаться с ним, поделиться силой, и тогда это страшное будущее не наступит.

Драконы были не на словах лучшие, а потому они, конечно же, согласились, но два одинаковых были не нужны, а потому одного из братьев выкинуло из того леса. Он долго не мог смириться с такой участью, долго искал путь обратно, но все тщетно. Лишь найдя шестого — белого, для завершения круга, он мог бы снова попасть к друзьям.

Поклявшись, что успеет, что обязательно всех вернет, один из братьев вернулся домой. Не сразу, но благодаря талантам и мудрости, подаренной деревом, он стал повелителем драконов….

Она замолчала, не спуская с меня глаз. И? Чего я должна ответить-то?

— Красивая сказка, — кивнула я, — А почему «великие» всё же?

— Из-за жертвы, — пожала она плечами, — Они остались там, чтобы остальные драконы не исчезли потом.

— Хрень какая-то, — тихо, но все же вслух пробубнила я себе под нос, а Парми внезапно заливисто расхохоталась.

— Знаешь, я погорячилась там, на турнире, — также резко оборвала она свой смех, — Просто меня так взбесило случившееся. Терпеть не могу, когда не держат слово.

— Иногда слова слишком тяжелые, чтобы было можно их удержать, — фыркнула я, а Парми снова прикрыла глаза, рассматривая меня сквозь ресницы.

— Ты его любишь? — холодно поинтересовалась она, на что я лишь неопределенно повела плечами, — Так и думала. Это тяга, как дурман! Особенно, когда он рядом. И ты зря от моего предложения отказалась. Я пыталась тебя защитить.

О как?! Защитить? С чего бы вдруг?

— Белых драконов очень мало, — словно отвечая на мой вопрос, снова зажурчала она ручейком, — А мне хватит влияния, чтобы даже на него найти управу. Так что я спрошу ещё раз — ты хочешь вступить в мой клан? Со временем я сделаю тебя своим первым помощником, а может, и когда-нибудь передам полномочия главы.