Её величество попаданка - Санна Сью. Страница 4

Ортания некоторое время молчала, явно подбирая слова. Понять её было несложно. Поди расскажи так, чтобы иномирный собеседник сразу проникся.

Но настоятельница с задачей справилась. Набрав в грудь воздуха и уставившись в правый верхний угол, она заговорила:

– Женщин с разгоревшейся в полную силу искрой Феникса в нашем мире не любят, потому что боятся. А вот рождённых с нею, но вовремя угнетённых ограничителями силы – ценят, как золото. Всё потому, что фениксианок рождается ничтожно мало, но только от них могут появиться на свет одарённые наследники аристократов. Амирана была одной из таких девушек. Она попала к нам сразу после рождения, и её сила тут же была запечатана. Мы восемнадцать лет учили её покорности, этикету и умению пользоваться теми достоинствами, что у неё остались. Это был заказ очень сильных и опасных магов. С ними не спорят. Ослушаться мы не могли. А теперь вместо идеальной королевы у нас есть только ты, Мирослава.

Настоятельница всхлипнула горько, но жалеть её мне и в голову не пришло.

– В моём мире говорят: «Пути Господни неисповедимы», – безразлично пожала я плечами. – Значит, так было предопределено свыше. Я пока не разобралась в тонкостях вашего мироустройства, но услышанное мне уже не нравится. Как вы вообще можете принимать сторону мужчин и лишать женщин силы и власти? Вы же сами женщины! Должны знать, что мы мудрее, хитрее и не так кровожадны, как мужчины. Под нашим правлением мир однозначно стал бы лучше.

Я вдруг почувствовала, что взгляды некоторых сестёр превращаются из настороженных в любопытные. Но не у Ортании. Настоятельница невесело усмехнулась.

– Да если бы так… – устало бросила она. – Вот только история нашего мира знает другие факты. Раньше, когда силу таких женщин не ограничивали, на Амате было куда неспокойнее, чем сейчас. Вступившие в полную силу одарённые фениксианки жаждали власти и стремились переделать мир под себя. Каждая была хитра, коварна и обладала силой, способной подчинять армии. Они виртуозно плели изощрённые интриги и заговоры. Везде, где рождались новые дочери Феникса, проливалась кровь.

– Я не такая! – отрезала я. – Я очень миролюбивая и вообще конфликтов не люблю.

Хотя, справедливости ради, власти я хотела всегда. Но ведь я никогда не опускалась до подлостей и интриг. Всю жизнь была прямой и честной. Как ни крути, а воспитание и окружение всегда накладывают отпечаток. Не стоит вешать на меня грехи своих кровавых диктаторш.

– А нам и не остаётся больше ничего, как только в это верить, – покорно склонив голову передо мной, еле слышно пробормотала настоятельница. – Наши амулеты и магия тебя уже не возьмут. Вся надежда на то, что ты не забудешь нашу помощь, как и обещала.

– Не забуду, – заверила я и соскочила с кровати. – Давайте уже начнём, а то времени у нас совсем мало.

– Да поможет нам Ветреница, – согласилась настоятельница и тоже поднялась. – Идём за мной, Мирослава. Для начала нам нужно поработать над твоей внешностью и внутренней сутью так, чтобы герцог Дымтей Архейский не понял, что ты не Амирана. Теперь я уже не так сильно сомневаюсь, что ты сможешь обвести его вокруг пальца.

Ортания пошла к выходу, а я последовала за ней, одетая лишь в длинную тонкую ночнушку. Спину я держала ровно, а голову высоко, но в душе совсем не была уверена в себе так, как хотела показать. Дело в том, что никакой магии или хотя бы изменений в себе я хоть убей не ощущала. Наверное, от страха на стрессе ляпнула те слова многозначительным тоном, но стоило опасности немного притупиться, как я стала собой – Мирой Огневой, без всяких искр Феникса.

Глава 4

Мы минут пять шли по узким, извилистым коридорам, освещённым россыпью мелких светящихся шариков, и, совершенно неожиданно, завернув за угол на очередном повороте, вышли в круглую каменную комнату со стрельчатыми окнами без стёкол. Я поёжилась. Сквозняк тут гулял такой, что лёгкая рубаха развевалась на мне, как знамя.

– Молельня Ветреницы, – пояснила Ортания, и только тогда я обратила внимание на обстановку.

Которой, впрочем, тут практически и не было. С потолка свисали качавшиеся лианы, где-то тихонько трынькали колокольчики, а в центре зала зияла круглая дыра. К ней-то настоятельница и поспешила. А потом как прыгнет в эту яму! Самоубиться, что ли, решила? У меня и сердце вместе с ней упало.

Но не успела я опомниться, как за Ортанией последовали её помощница и ещё три серые сестры. Кошмар какой-то! Я сделала шаг к дыре, чтобы глянуть – может, она и не глубокая вовсе? Звуков падения тел я ведь не слышала, только вой ветра и звон колокольчиков. Но тут монахини повылетали обратно, да так и остались висеть в воздухе. Мне даже показалось, что они стали ещё серее. Вернее, как будто прозрачнее.

– Что это вы делаете, матушка? – спросила я, переступив с ноги на ногу.

Стоять на каменном полу босиком было зябко, очень хотелось уйти.

– Ветреница нам поможет! – прошелестел голос Ортании, словно ветер над ухом, и монахини ринулись ко мне.

Взяли в круг, облетели несколько раз в одну сторону, потом в другую и рассыпались по залу.

– Она невинна, Ветреница нам благоволит! – сообщила во всеуслышание одна из сестёр.

– Слава Ветренице! – подхватили остальные хором.

А я усмехнулась. При чём тут их святая? Это мне слава, что есть голова на плечах! Просто я не спешила подпускать мужчин к себе. Не в той семье родилась, чтобы позволять себе рисковать, вступая в случайные связи. Мужчины, пытающиеся подняться повыше и разбогатеть, бывают такими коварными! Они даже презерватив проколоть могут, лишь бы за счёт ребёнка пролезть в семью. Я вообще для себя решила не выходить замуж, а малыша или даже нескольких родить попозже, зачав искусственным путём. Так что не надо мои заслуги приписывать другим.

– Почти на семь лет старше Амираны, но фертильна, – отчиталась другая. – Искра Феникса разожгла способности к деторождению.

Да я и без их искры не болела!

– Нам повезло, что она из другого мира. Её магия где-то прячется, и я не вижу каналов. Значит, и верховный не увидит, – прошелестела третья.

Они так диагностику, что ли, проводят? Похоже на то. Стало понятнее, но не теплее. Я опять переступила с ноги на ногу и поёжилась.

– Что ж, сёстры, приступим! Во имя Ветреницы! – скомандовала Ортания, и её недопривидения опять налетели на меня серой стаей.

Помельтешили перед глазами минут пять и снова нырнули в колодец, а выбрались из него друг за дружкой какими-то потрёпанными и измождёнными.

– Вы знаете, – проворчала я, потирая плечи, чтобы согреться, – мне кажется, к завтрашнему дню я слягу с настоящей ангиной, и ваш заказчик придёт в ярость.

– Не сляжешь, в тебе кровь огненного Феникса, ты вообще не должна мёрзнуть. Это всё твои прежние установки. Потерпи. Осталось последнее дело – и отправимся в термы, – пообещала настоятельница, а я прислушалась к себе: нет, всё же холодно. – Подойди к усыпальнице Ветреницы, опусти в неё руку и повтори своё обещание нас защищать.

Не нужно быть гением, чтобы понять, чего от меня хотят. Я осторожно, для устойчивости расставляя пошире ноги – кто этих серых знает, вдруг столкнут? – подошла к яме, опустилась на колени, потом и вовсе села боком, чтобы безопасно заглянуть вниз. Ни конца, ни края не увидела. Бездонная пропасть и гул ветра.

Ла-а-адно…

Опустила одну руку, а второй упёрлась в пол.

– Я, Мирослава Огнева, обещаю защищать монахинь, которые мне помогают, всеми своими силами. Клянусь, что не стану их наказывать, когда стану королевой.

Я обернулась к настоятельнице и глянула вопросительно – так?

– Добавь, что не выдашь нас, если вдруг тебя разоблачат.

– Даю слово, что никому про них не расскажу, если меня разоблачат. Но до тех пор, пока и они будут держать мою тайну в секрете, – произнесла и, поднявшись на ноги, отошла от опасной дыры.

И вовремя! Из неё вырвался маленький смерч. Правда, быстро втянулся обратно.