Ревизор Возвращение в СССР 7 (СИ) - Винтеркей Серж. Страница 50

Он привёл меня в помещение с высокими потолками. Четверть его занимали демонтированные стеллажи. Большие ворота напомнили складские комплексы.

— Это же склад, а не цех? — уточнил я у него.

— Да. А тебе какая разница?

— Никакой… — ответил я, осматривая полы в помещении. Старый бетон выкрошился, ямы кое-где достигали приличных размеров.

— Чем вы так полы разбили? — спросил я.

— Тележками, — ответил Жорин. — Не на спине же мешки таскать.

Он подвёл меня к замызганной бетономешалке, обычной «груше». Электродвигатель и провод тоже были угвэзданы застывшим бетоном.

— Что ж так оборудование-то строительное ухайдокали? — в сердцах спросил я. — Ещё одну такую найдёте? — главный инженер кивнул. — Удлинители есть? Куда запитываться?

Главный инженер сделал себе пометки в блокноте и показал на щиток на стене.

— Цемент? Песок? Щебень? — продолжал интересоваться я.

По мере моих вопросов лицо главного инженера все больше разглаживалось. Похоже, он уверился, что я по крайней мере понимаю, с какого конца к бетономешалке подходить.

— Песок и щебень перед воротами сгрузили, — доложил Никита Андреевич. — А цемент должны подвезти до конца недели. Ждём.

— Цемента ещё нет? — с сожалением спросил я. — Жаль. Можно было бы приступить прямо сейчас. Что тянуть? Кстати, цемент какой марки?

— Четырехсотый.

Кивнул одобрительно. На пол — пойдет. Мы воровать не будем, нормальный будет пол.

— Еще доски нужны будут для опалубки. Помещение большое, секциями заливать будем.

— Сколько досок и каких? — кивнул головой главный инженер.

— А какой размер помещения?

— Восемнадцать с половиной метров на сорок два где-то, — немного неуверенно ответил Жорин.

— Так. Доски трехметровые. Значит надо будет шесть секций делать, — начал подсчитывать я. — Шесть трехметровых и двенадцать двухметровых.

— Хорошо, — появилась очередная запись в блокнотике.

— А, кстати, воду где брать?

— Вода вон, видишь, дверь? — показал главный инженер в дальний угол. — Там туалеты, душевые.

Набегаемся с вёдрами-то туда-обратно… Надо что-то придумать.

— Кстати, ведра тоже нужны будут.

— Вёдра… — записал себе в блокнотик Никита Андреевич.

— Вёдра четыре штуки. — подсказал я. — Ещё лопаты совковые 12 штук, с запасом, непременно ломаться будут, бетон тяжелый. Тачки 4 штуки, бочку двухсотлитровую и шланг метров… — я прикинул расстояние до санузла плюс там внутри. — Ну, метров пятьдесят, чтоб с запасом… Найдёте?

— Будем искать, — медленно проговорил Никита Андреевич, записывая что-то в свой блокнотик.

Можно было бы еще больше тачек попросить, — подумал я про себя, но потом решил, что не стоит. Посмотрим, какого качества их предоставят. Да и сроки работы небольшие. Уж месяц должны выдержать, особенно если новые будут. А если какую фигню нам притащат, так по месту буду решать. По идее хлебозавод заинтересован в выполнении своего заказа в срок, так что не должны нас с инструментом прокинуть. Но все же заранее закинуть удочку нужно, чтобы потом претензий не было, что не предупредил:

— Тачки лучше новые, если старые и будут ломаться, работа затянется.

— Можно посмотреть на песок и щебень? — попросил я.

— Пошли, — поманил меня рукой главный инженер.

Мы вышли через калитку в воротах. Прямо перед ними вывалена куча песка. Годный песок, речной, мелкий. Взял в нескольких местах на проверку горсть, пропустил сквозь пальцы. Да, знатный песок, не зыбун из мелкой пыли.

Неподалеку лежали горы щебня. Его тоже внимательно осмотрел. Чистый, битый, камешки не слишком крупные. Это хорошо, бетономешалка дольше продержится.

Мы вернулись в помещение склада.

— И какой толщины слой вы хотите залить? — спросил я.

— Сантиметров десять в самых тонких местах. А там, — он показал на ямы в бетонном полу. — Как получится.

— Правила, уровни дадите? — спросил я.

— Найдём, — ответил главный инженер, опять доставая блокнотик.

— Маяки будем выставлять? — спросил я.

Главный инженер посмотрел на меня, задумавшись.

— Не будем.

— Хорошо. Ну, и главное, — повернулся я к нему, — сроки и деньги.

— Сроки — до конца августа. Деньги — пять тысяч.

— Договорились, — сказал я, подсчитывая в уме — по пятьсот рублей на человека, если нас десять будет. Очень хорошая оплата за месяц работы. — И как мне узнать, когда цемент привезут?

— Придёшь в четверг после обеда, — ответил главный инженер. — Может, уже и подвезут. Тогда с пятницы можете начинать.

— В выходные можно будет работать? — поинтересовался я. — Охрана пропустит? А нам пропуска сделают? Может, заранее оформим?

— Кстати, о пропусках… — что-то вспомнил Никита Андреевич. — Сначала к директору с тобой сходим. Он хотел посмотреть… А по выходным да, работайте конечно.

Жорин повёл меня по лестнице на второй этаж. Мимо бухгалтерии, через канцелярию. Хлебозавод разместился в одном здании, по сравнению с механическим заводом, здесь всё маленькое, кукольное, компактное. Дверь в кабинет директора была открыта. Хозяин кабинета сидел за обычным письменным столом. У него был посетитель. Увидев нас, он прервал общение и замахал нам рукой.

— Заходите, заходите, Никита Андреевич! — позвал он нас.

Мы вошли. Главный инженер представил меня как командира студенческого стройотряда. Директор встал и подошёл ко мне. Сухощавый, подтянутый седеющий мужчина лет пятидесяти выше среднего роста.

— Добрянский, — представился он. — Иван Васильевич.

— Ивлев Павел, — представился я.

Директор пристально посмотрел мне в глаза. Что он там хотел увидеть?

— Для завода очень важна та работа, которую вам предстоит сделать, — строго произнёс директор. — Срыв сроков недопустим. Я лично буду контролировать, как идут работы.

— Конечно, — согласился я. А что я ещё мог сказать?

Жорин и директор перекинулись парой слов по оформлению моего стройотряда для проходной. Решили, что достаточно будет списка. Проходить будем, предъявляя паспорт.

Никита Андреевич проводил меня до проходной. Попрощались с ним, договорившись, что я сегодня-завтра принесу ему список стройотрядовцев с паспортными данными.

Теперь только осталось собрать отряд. Пошёл по друзьям. Начал с Мишки. Друг обрадовался — еще бы, пятьсот рублей! Тут же дал мне переписать данные своего паспорта.

— А с поступлением твоим мы как стройотряд совместим? — спросил я друга, сообразив, что у него в августе экзамены.

Мишка задумался, нахмурился. Похоже, что, ошалев от перспектив заработать огромную для школьника сумму денег он напрочь позабыл про дальнейшую учебу.

— А ничего, если я всего несколько дней работы пропущу? — спросил он меня. — Брянск ведь близко, между экзаменами промежутки по три дня минимум. Я буду вечерним поездом после экзамена возвращаться и с вами работать.

— Без проблем, конечно, — заверил я друга. — Мы же в стройотряде сами себе хозяева. Хлебозаводу важно, чтобы мы работу вовремя сделали и качественно при этом. А сколько нас в какой день будет работать им вообще не важно.

— Отлично тогда! — Мишка просиял.

— А ты потянешь и поступление, и работу на стройке? — с сомнением спросил я друга. Не хотелось бы, чтобы он жертвовал учебой из-за разового заработка.

— Потяну, — уверенно ответил Мишка, энергично кивая головой. — Мне сказали, что там конкурса практически и нет, поэтому вступительные экзамены очень сложно завалить. Они сами заинтересованы планы по набору выполнить.

А, ну да! Каждый недобранный студент — чьи-то отсутствующие контрольные, курсовые и дипломные работы, из которых часть ставки формируется у преподавателя. Общался со знакомыми профессорами в прошлой жизни, даже самого звали преподавать. Когда хорошо вник в их бизнес, отказался. Не в коня корм.

— Тогда решили, — подвел я итог. — Под твою ответственность.

Лёху Мужицкого и остальных ребят Мишка пообещал обойти сегодня за остаток дня. Не всех я лично знаю, поэтому попросил Мишку пригласить всех ребят завтра на школьный стадион к семи часам с паспортами. Я перепишу их данные, заодно все познакомимся. На том и разошлись.