Столкновение в проливе Актив-Пасс - Конецкий Виктор Викторович. Страница 8

Повреждения носовой части были незначительными. Только отсутствие левого якоря придавало носу судна какой-то непривычный и растерянный вид.

— Боюсь, капитан, что сегодняшнее происшествие означает конец «Фиско лайн», — сказал агент.

— Это почему? — спросил капитан.

Агент обязан был оказать поддержку. Для этого он здесь и находился. А поддержку приходилось оказывать ему. Ничего себе: конец «Фиско лайн»! Капитан слишком хорошо знал все перипетии и сложности рождения этой компании.

— Кто наш адвокат? — спросил капитан, когда они шли по причалу к трапу.

— Мой друг, — сказал агент. — Он будет драться не за страх, а за совесть. Но ото конец «Фиско лайн», — повторил он. Очевидно, он уже видел все последствия для себя лично в этом случае: потеря работы, подмокшая репутация и т.д. и т.п.

Под вспышками блицев они прошли на судно. Вахтенный матрос у трапа был одет чисто, повязка вахтенного была на месте, вахтенный штурман блестел золотом новенькой формы, боцман копался у стрелы четвертого номера — судно продолжало жить ритмичной, невозмутимой жизнью.

Полицейские чиновники вели себя корректно. Они, конечно, проверили всех действующих лиц на алкоголь, но сделали это так, что проверяемые не заметили, — техника на грани фантастики. Никакие документы изъяты и опечатаны не были. Даже курсограф они не тронули. Несколько вопросов под магнитофон: расстояние до мыса Элен в момент столкновения, кто находился на мостике, предпринятые действия перед столкновением и после. Капитан отвечал предельно скупо: «Дали аварийный задний, положили руль право на борт…»

Лоцман Краббе сидел тут же, подтверждающе кивал головой.

Письменных свидетельств полицейские не потребовали.

Часть 2

Начало следствия

— 1 -

ЗАЯВЛЕНИЕ О МОРСКОМ ПРОТЕСТЕ:

Я, Хаустов Николай Гаврилович, капитан т/х «Сергей Есенин», приписанного порту Владивосток, принадлежащего Дальневосточному пароходству и плавающего под флагом СССР, 23 июля 1970 года вышел из порта Иокогама, Япония, имея на борту 3754 тонны стали и генерального груза, и совершил плавание в порт Ванкувер, Канада, куда прибыл 02 августа 1970 года.

ЗАЯВЛЯЮ:

02 августа 1970 года около 12.07 судового времени произошло столкновение канадского парома «Королева Виктории» и советского т/х «Сергей Есенин» в проливе Актив Пасс в районе мыса Элен.

Т/х «Сергей Есенин» в 09.34 судового времени 02 августа принял на борт лоцмана Краббе и карантинные власти. Закончив оформление прихода карантинными властями, судно под проводкой лоцмана Краббе направилось в порт Ванкувер для выгрузки. Предварительная прокладка и точки поворота были сделаны мной заранее. Погода была хорошая, видимость — 10 — 15 миль. На мостике стояла усиленная вахта, на руле стоял старший рулевой Наумов Г. Н., на баке у якорей, готовых к отдаче, стоял боцман Менкин В. С. Судно следовало маневренным режимом, имея 95 оборотов в минуту главного двигателя. Работала РЛС «Дон». Около 11.30 судно должно было лечь на истинный курс 64 градуса и через проход Боундари выйти в пролив Джорджия. Однако лоцман Краббе неожиданно заявил, что судно направится в пролив Джорджия через пролив Актив Пасс, которым до этого времени судно никогда не пользовалось. Лоцман проверил в моем присутствии состояние приливо-отливных течений в проливе Актив Пасс и расписание движения паромов. После проверки лоцман Краббе заявил, что в момент прохождения пролива Актив Пасс приливо-отливных течений не будет, а также в соответствии с расписанием паромов не будет. За 20 минут до подхода к мысу Элен вахтенный 4-й механик был предупрежден о подходе к узкости. Ввиду сложной навигационной обстановки все три помощника были оставлены на мостике. Мною лоцману было предложено уменьшить скорость судна, на что лоцман Краббе ответил, что данная скорость является лучшей для прохода пролива Актив Пасс. Также лоцман запросил около 11.55 по УКВ «Корабль» на 16-м и 06-м каналах о наличии судов в проливе Актив Пасс. Ответа на запрос не последовало. Около 11.58 разошлись с двумя рыболовными судами, дав один короткий сигнал тифоном, и изменили курс 05 градусов вправо, машине был дан средний ход вперед по моему распоряжению. Разошлись левыми бортами, причем мое судно прошло на очень близком расстоянии, приблизительно на 0,08 мили от банки Энтерпрайз. Пройдя траверз банки Энтерпрайз, дали один длинный сигнал, других сигналов не было слышно. Около 12.04 судно, дав один короткий гудок и положив руль 20 градусов вправо, начало огибать мыс Элен на расстоянии 0,08 мили, определенном по радиолокатору, когда неожиданно появилось судно справа по носу, на курсовом угле 20 — 40 градусов правого борта, следовавшее не своей стороне узкости, впоследствии оказавшееся канадским паромом «Королева Виктории». Лоцман сразу же дал средний задний ход, а я немедленно дал полный ход назад, трижды повторив эту команду телеграфом. Мое судно уваливалось вправо на расстоянии 0,08 мили от мыса Элен. Около 12.07 суда столкнулись. В момент столкновения существовало приливное течение, скорость 2,1 узла и истинное направление 45 градусов. Сразу же после столкновения объявлена общесудовая тревога по борьбе за живучесть судна. Около 14.10 с помощью буксира и своим, малым задним ходом суда разошлись. Мое судно направилось в порт Ванкувер и в 16.45 пришвартовалось к причалу Сентениел Пиер № 1. Мною был вызван сюрвейер для осмотра повреждений.

Я, капитан, и весь экипаж судна приняли все меры для предотвращения столкновения, строго руководствуясь правилами ППСС и требованиями хорошей морской практики.

Па основании вышеизложенного Я заявляю этот морской протест против всех возможных претензий с чьей-либо стороны как ко мне, так и к судовладельцу.

В подтверждение вышеизложенного представляю выписки из судового журнала № 17, а также в подтверждение обстоятельств, указанных в судовом журнале. Прошу опросить свидетелей, членов экипажа…

Капитан т/х «Сергей Есенин» Хаустов П. Г.

Составление морского протеста Николай Гаврилович закончил около шести утра в понедельник. К этому моменту он не спал ровно сутки, даже больше.

Сутки назад начал слабеть туман над Тихим океаном на подходе к проливу Хуан-де-Фука, и открылся веселый порт Виктории, и поднялся на мостик спокойный лоцман Краббе. Да, еще сутки назад вокруг и на душе были удивительно светлый мир и покой…

В шесть утра третьего августа он прилег и, прежде чем заснуть, коротко поставил все точки над «i». Он считал, что от начала и до конца делал все правильно. Правильно вел себя на мостике. Правильно после аварии. Правильно вел документацию. О штурманах он мог бы сказать только хорошие слова. И на мостике, и в момент аварии, и после штурмана действовали четко и грамотно. У него не было к ним никаких замечаний. Кроме ведения записей чернового журнала суперкарго, но суперкарго не был судоводителем, его привела на мостик тревога, то есть судьба.

В восемь утра Николай Гаврилович был уже на ногах. Он принял душ, побрился, надел свежую рубашку. Закончив туалет, он сел за письменный стол и записал: «1 000 000 $ — убыток моей стране + моя поломанная судьба и судьба женщины, которая дорога мне». Капитан подвел черту в своей записи и добавил: «Я должен выиграть процесс». В том, что процесс будет громким, он не сомневался.

Около полудня в понедельник прилетел представитель торгпредства в Монреале Геннадий Васильевич Свешников. Никакими многозначительными угрозами последствий он мучить никого не стал. Двухметрового роста, тощий, прокаленный тропическим солнцем (раньше работал в Индонезии), довольно веселый, он видел свою задачу не в собственных расследованиях, а в сообщении капитану тех бесчисленных маленьких знаний места пребывания, без которых иностранец чувствует себя в чужой стране, как рыба в песке. Это устройство телефона-автомата, сленг подвыпившего грузчика, правила перехода улицы на зебровой дорожке и под светофором, настроение консула в дождливую и хорошую погоду, роль этого настроения в жизни колонии, размер чаевых в такси и т.д. и т.п. Кроме того, Геннадий Васильевич весело и легко решал такие важные и ответственные вопросы, как, например, утверждение кандидатуры переводчика. Переводчик автоматически оказывался посвященным абсолютно во все интимные вопросы, которые обсуждались между администрацией судна, адвокатами, представителями противной стороны. Переводчику становились известными и задуманная тактическая линия, и стратегия, и все мелочи согласий и несогласий в нашем лагере.