Случайные знакомые - Бучестер Пэт. Страница 16

Джон вспомнил ее последние слова, которые она пробормотала перед тем, как заснуть. Пока что он не сделал ничего, чтобы она смогла полностью довериться ему. Но уже дала понять, что чувствует себя рядом с ним спокойно. Он никому не позволит обидеть или унизить ее. Глядя на сонную, безмятежную Сильвию, Джон пообещал сделать все возможное, чтобы отныне ее жизнь была спокойной.

Стараясь ступать тихо и осторожно, Джон вышел из комнаты. Ему нужно позвонить в резиденцию Найтов. Ему было крайне интересно знать, как Кинг воспримет сообщение о том, что Сильвия живет у него.

Джон не решался беспокоить Сильвию, и она теперь отсыпалась вволю. К половине седьмого он выстирал и высушил все вещи. Даже изящное шелковое белье. Джинджер не забыла и занесла ему специальный порошок.

Стирка была для него всегда довольно трудным делом. Обычно он откладывал ее до тех пор, пока у него оставалась последняя пара чистых носков. Стирать одежду Сильвии было почему-то приятно. Сегодня эта работа казалась ему интимным действом и доставляла удовольствие.

Он думал о том, что, стирая белье Сильвии, узнал о ней нечто новое, волнующее. В противоположность верхней одежде ярких кричащих цветов она предпочитала нижнее белье мягких, чувственных оттенков. Настоящая Сильвия Найт скрывалась за подчеркнутой независимостью. Ей вовсе не хотелось выставлять напоказ свою нежность и ранимость.

Внимательно рассматривая одежду, Джон пришел к любопытному выводу, что в этой красивой женщине странным образом смешались искушенность и невинность. Она сумеет справиться со смущением и предстать перед незнакомым человеком в чужом купальном халате. Однако, вежливо улыбаясь и сдержанно беседуя, внутренне будет съеживаться от страха.

Конечно, она не захочет провести дружескую вечеринку в банном халате с чужого плеча и разгуливать в нем как ни в чем не бывало перед посторонним мужчиной.

Джон нахмурился. Непонятно, с чего это он вдруг так решил? И с каких пор стал исследователем привычек Сильвии Найт? Он не знал ответа на такой вопрос. Однако был твердо уверен, что Сильвия не захочет показаться Гарри и Джинджер в его халате. Кстати, они вот-вот должны появиться в его квартире.

Гарри и Джинджер совершенно не похожи друг на друга, у них разные привычки. Зато они оба были до удивления точными людьми и всегда приходили вовремя.

Джон вошел в комнату, которую теперь считал спальней Сильвии, и тихо позвал:

— Сильвия!

Он боялся испугать ее. Однако, чтобы собраться и привести себя в порядок, у нее оставалось не более получаса. А он не знал, сколько времени ей потребуется.

Сильвия даже не пошевелилась и не откликнулась. Он стал шумно выдвигать и задвигать ящики шкафа, раскладывая в них выстиранное белье. Затем снова окликнул ее, на этот раз немного громче. Никакого результата.

Он подошел к кровати. Сильвия лежала, закрыв глаза, длинные ресницы отбрасывали густые тени. Ему очень хотелось снова дотронуться до нее. Она повернулась набок и лежала теперь лицом к нему. Халат распахнулся, обнажив нежную упругую грудь. Полы завернулись, стройные ноги Сильвии тоже оказались обнаженными и словно поддразнивали его мягкой округлостью бедер и маленькими ступнями.

— Сильвия, проснись, — он говорил умоляюще. — Не заставляй меня дотрагиваться до тебя, дорогая. Мои благие намерения, кажется, вот-вот испарятся.

— Какие благие намерения?

Джон даже вздрогнул, когда она заговорила. Голос был немного хрипловатый, все еще сонный. Глаза закрыты.

— Когда я принес тебя сюда, то не мог остаться с тобой.

— Не потому ли ты боялся поцеловать меня в губы? — спросила Сильвия и открыла глаза. — Это и есть твои благие намерения?

— Я оставил без поцелуев не только губы. Есть еще много замечательных мест, до которых я не дотрагивался.

— Ты всегда проводишь такой тест на самообладание, когда приводишь в свой дом женщин? — поинтересовалась она.

— До этого здесь никто еще не оставался.

— В этой кровати или в твоей?

— Ни в той, ни в другой. Ты — первая.

«И единственная», — добавил он про себя.

Он повернулся к шкафу и снова вытащил из ящика одежду, которую только что положил туда.

— Гарри и Джинджер будут здесь через двадцать пять минут, — сказал он и бросил охапку одежды на кровать. — Конечно, Гарри не будет возмущен или шокирован, если ты проведешь вечер в моем халате. Но это будет чертовски волновать меня. Поэтому одевайся поскорее.

Сильвия смотрела на него и не пыталась скрывать лукавую улыбку. Джон быстро развернулся к двери и величавой походкой удалился из комнаты. Его грубоватые манеры уже нисколько не коробили ее.

Старшие братья преподнесли ей множество уроков, как вести себя, когда сталкиваешься с мужской заносчивостью и эгоизмом. Поэтому она прекрасно знала, что сейчас лучше всего оставить его наедине с уязвленным самолюбием, чем пытаться успокаивать.

Она стряхнула одежду, которую он положил на кровать. Джон выбрал для нее на сегодняшний вечер серебристые облегающие брюки и свободный хлопчатобумажный свитер красного цвета, который был украшен спереди узором из разноцветных листьев.

Он не удосужился положить ей нижнее белье. Холодок пробежал у нее по спине при мысли, что, вполне возможно, он исключил белье совершенно сознательно. Просто не стал делать секрета из того, что хочет ее. Но она надеялась, что он не будет очень навязчивым и не станет слишком часто повторять о своих намерениях. Хотя понимала, что такой стиль поведения ему несвойственен. Скорее всего, Джон будет идти напролом, попирая ногами ее самолюбие, и не захочет ждать слишком долго.

Сильвия запахнула халат, потуже завязала поясок и направилась к туалетному столику. Ее белье было разложено по ящичкам в идеальном порядке. Теперь у нее не было причин для отговорок, она совершенно спокойно могла бы уехать в Нью-Йорк. Она хорошо отдохнула. Было не очень поздно для того, чтобы взять машину напрокат или выяснить время ближайшего рейса на Нью-Йорк.

Можно извиниться перед Гарри и Джинджер, поблагодарить Джона за его заботу о ней и затем уехать. Наверное, она так и должна поступить. Но Сильвия, не задумываясь, вынула белый лифчик и трусики вместо того, чтобы запаковать вещи в чемодан. Оглядев комнату, она нигде не обнаружила своего чемодана. Очевидно, Джон унес его куда-нибудь, чтобы хорошенько проветрить. Но сейчас отсутствие чемодана и своевольные действия Джона не имели никакого значения. Когда чемодан понадобится ей, он его принесет. А пока она решила остаться.

Она и сама не знала, почему от ее стремления покинуть этот дом не осталось даже следа. Во-первых, она сможет здесь выспаться хорошенько. Наверстать упущенное за те бессонные ночи, когда она, только задремав, просыпалась от малейшего шороха, не в силах сомкнуть глаз до утра. Во-вторых, оставшись здесь, она хорошенько и не спеша обдумает предложение Джона. И выяснит, тянет ли ее к нему.

Если она уедет сейчас, то, может быть, больше никогда в жизни ей не придется столкнуться с ним и узнать, какой он на самом деле.

Однако, если она останется, вполне возможно, он заставит ее испытать сокрушающую боль разочарования. Такую, какой она не знала никогда в жизни. Да, она мечтала о нем с первой минуты знакомства. Он был идеалом ее юношеских грез. И остался им, хоть она и переросла свою детскую влюбленность в мужчину намного старше ее. Только теперь она поняла, что каждого мужчину, с которым ее сталкивала жизнь, сравнивала с Джоном Ломаксом. И ни один не мог соперничать с ним. Все они проигрывали и исчезали из ее жизни.

Конечно, для нее было потрясением узнать, что он тоже думал о ней все эти годы. Она верила и не верила, когда он говорил ей, что пытался, но не мог ее забыть. Она должна воспользоваться случаем и изучить то таинственное притяжение, которое всегда возникало между ними.

А может быть, им стоит начать отношения, которые смогут навсегда изменить ее жизнь. Если сейчас она соберется и уедет, это будет новым глупым поступком в ее жизни. Она так никогда и не узнает, реальны ли ее чувства к Джону или это только плод ее богатого воображения.