Встреча с хичи. Анналы хичи - Пол Фредерик. Страница 48

Шли мы не очень быстро, потому что коридоры Пентагона были заполнены. Лейтенант остановил нас на перекрестке, и мимо нас провели группу заключенных. Почему-то освобождали целый блок камер. Эсси толкнула меня в бок и показала на мониторы на стене. На одном были только надписи: «Седьмой комиссариат», «Туалеты для заключенных», «Причал номер пять» и другие. Зато на другом…

На втором мониторе было изображение причала, и приближалось что-то большое. Большое, громоздкое, построенное людьми. То, что это не артефакт хичи, видно было с первого взгляда. Дело не только в линиях и в том, что сооружено оно из серой стали, а не из голубого металла хичи. Главное свидетельство – зловещие ракеты, торчащие из гладкого корпуса.

Я знал, что Пентагон испытывает шесть таких кораблей, пытаясь оборудовать их двигателем для полетов быстрее света. И я на это не жаловался: ошибки строителей этих кораблей были учтены при сооружении «Истинной любви». Но вооружение кораблей видеть неприятно. На кораблях хичи его никогда не бывает.

– Пошли! – рявкнул лейтенант, глядя на нас. – Вы не должны здесь находиться. Идемте. – Он двинулся по относительно пустому коридору, но Эсси задержала его.

– Здесь быстрее. – Она указала на стрелку «К причалу».

– Запрещено! – выпалил он.

– Не для доброго друга Пентагона, который заболел, – ответила она и потянула меня за руку, и мы двинулись в самый запруженный и шумный коридор. У Эсси есть свои тайны, но эта разъяснилась довольно быстро. Сюда вели захваченных террористов с крейсера, и Эсси просто хотела на них взглянуть.

Крейсер перехватил украденный корабль, как только тот вышел из полета быстрее света. И выстрелил в него. Очевидно, на борту было восемь террористов – восемь! В корабле хичи, предназначенном для пятерых. Трое выжили и попали в плен. Один был без сознания. Один остался без ноги, но был в сознании. А третий спятил.

Именно этот третий привлекал к себе всеобщее внимание. Не он, а она, молодая черная девушка – говорят, из Сьерра-Леоне, – и она непрерывно кричала. На ней была смирительная рубашка. Было видно, что девушку давно держали в этой рубашке, ткань ее грязна и дурно пахнет, волосы у девушки спутанные, лицо бледное, как у мертвеца. Кто-то окликнул меня по имени, но я вместе с Эсси протискивался вперед, чтобы взглянуть получше.

– Она говорит по-русски, – сказала Эсси, нахмурившись, – но не очень правильно. Грузинский акцент. Очень сильный. Говорит, что она нас ненавидит.

– Я мог бы догадаться, – ответил я. С меня достаточно. Когда лейтенант пробился к нам сквозь толпу, выкрикивая яростные приказания расступиться, я позволил ему оттащить меня, а потом снова услышал, что меня окликают по имени.

Значит, это не лейтенант? Это вообще не мужской голос. Голос доносился из толпы заключенных, которых куда-то переводили, и я увидел, кто это. Китаянка, Джейни, как там ее?

– Боже, – сказал я лейтенанту, – а ее-то за что?

Он рявкнул:

– Это военная тайна и не ваше дело, Броудхед. Вперед! Вам нельзя здесь быть!

Нет смысла спорить с человеком, принявшим решение. Я больше его не спрашивал. Просто подошел ближе и спросил Джейни. Все остальные заключенные тоже были женщины, а охранники – все, несомненно, давно не получавшие увольнительные или получившие нахлобучку от кого-то типа лейтенанта, – все они хорошие люди. Смолкли и слушали.

– Оди полетел сюда, потому что взяли его жену, – сказала она с таким выражением, словно говорила: «Это запущенный случай сифилиса». – Поэтому мы полетели сюда на шаттле, а как только вышли, нас посадили в тюрьму.

– Броудхед, – кричал лейтенант, – это была последняя капля. Вы идете, или я вас арестую! – И он положил руку на кобуру, в которой уже было оружие. Эсси улыбнулась ему, улыбнулась вежливо.

– Не волнуйтесь, лейтенант, – сказала она, – нас ждет «Истинная любовь». Остается только найти бригадира и решить некоторые вопросы.

Лейтенант вытаращил глаза.

– Мэм, – он запинался, – мэм, вы не сможете увидеться с бригадиром здесь!

– Несомненно, сможем. Мой муж нуждается в медицинской помощи, поэтому он должен оставаться на корабле, верно? А бригадир Кассата вежливый человек, правильно? Вест-Пойнт? Курсы манер, вежливости, прикрывания кашля и чихания. И передайте бригадиру, что у нас отличный бурбон и моему мужу нужна помощь, чтобы его прикончить.

Лейтенант с безнадежным выражением ушел. Эсси посмотрела на меня, я посмотрел на Эсси.

– Что теперь? – спросил я.

Она улыбнулась и погладила меня по голове.

– Прежде всего я должна отдать распоряжения Альберту относительно бурбона – и кое-чего еще, – сказала она и произнесла несколько фраз по-русски. – А теперь подождем бригадира.

Бригадир пришел вскоре, но к этому времени я о нем почти забыл. Эсси болтала с караульным, оставленным лейтенантом, а я размышлял. И думал я – для разнообразия – не о Кларе, а о безумной африканке и ее почти таких же безумных сообщниках. Они меня пугали. Террористы вообще меня пугают. Прежде были ООП [7] и ИРА [8], и пуэрто-риканские националисты, и сепаратисты из Сербии, и дети богатых американских, немецких или итальянских родителей, выражающие презрение к своим папочкам, – да, множество террористов, всех сортов и оттенков, но они все были разъединены. И больше всего меня пугало, что они объединились. Бедные и рассерженные научились объединять свой гнев и свои возможности, и теперь не было сомнений в том, что они могут заставить мир слушать себя. Захват одного корабля их не остановит; на какое-то время станет полегче, только и всего.

Но для того чтобы решить эту проблему, смягчить их гнев, разрешить их нужды – для этого нужно нечто большее. Лучший и, возможно, единственный выход – колонизация планет типа Пегги, но он очень медленный. Транспорт может перевезти к лучшей жизни ежемесячно три тысячи восемьсот бедняков. Но за этот месяц рождается примерно четверть миллиона новых бедняков, и легко произвести фатальный арифметический подсчет:

250 000

– 3 800

______

246 200

новых бедняков появляется ежемесячно. Единственная надежда – новые, гораздо более вместительные транспорты, сотни и тысячи их. Сотня удержит нас на нынешнем уровне. Тысяча излечит сразу и навсегда – но откуда возьмутся эти тысячи больших кораблей? Потребовалось восемь месяцев и гораздо больше денег, чем я предполагал, чтобы построить «Истинную любовь». А во сколько обойдется в тысячу раз больший корабль?

Из размышлений меня вывел голос бригадира.

– Это совершенно невозможно, – говорил бригадир. – Я позволил вам увидеться с ней, потому что меня просили об этом. Забрать ее с собой – это вне обсуждения! – Я подошел к ним, взял Эсси за руку, и он сердито посмотрел на меня.

– Еще вопрос об Уолтерсе и этой китаянке, – сказала Эсси. – Мы их тоже хотим захватить с собой.

– Правда? – спросил я, но бригадир не слушал меня.

– Что еще, бога ради? – спросил бригадир. – Не хотите ли, чтобы я передал вам свою секцию Пентагона? Или один-два крейсера?

Эсси вежливо покачала головой.

– Спасибо, но наш корабль удобнее.

– Боже! – Кассата вытер лоб и позволил Эсси отвести себя к креслу и к обещанному бурбону. – Ну что ж, – сказал он, – Уолтерса и эту Джи-ксинг ни в чем серьезном не обвиняют. Просто они не имели права прилетать сюда без разрешения, но если вы их заберете, мы об этом забудем.

– Великолепно! – воскликнула Эсси. – Теперь остается только женщина Уолтерс!

– Я не могу взять на себя ответственность, – начал он, но Эсси не дала ему закончить:

– Конечно, нет! Мы понимаем это. Поэтому обратимся к высшему начальству, правильно? Робин! Позвони генералу Манзбергену. Немедленно, чтобы не было никаких проволочек.

Нельзя спорить с Эсси, когда она в таком настроении, к тому же мне хотелось знать, к чему она ведет.