Дорога к тебе - Делински Барбара. Страница 44

Джек стоял в коридоре, прислонившись спиной к стене, засунув руки в карманы, и не знал, то ли ему смущаться, то ли злиться, то ли обижаться.

— Я так собой гордился, когда расспрашивал о Рэйчел, пытаясь узнать подробности ее жизни, и тут вдруг приходит Чарли и обвиняет меня в том, что я пытался подкупить ее при помощи кольца. Вы об этом знаете?

— Я не знала, что Чарли такое говорила, — невозмутимо сказала Кэтрин. — А кольцо я видела.

— И что же Рэйчел с ним делала? Выставляла его как доказательство моего грубого материализма? А остальные сидели и смеялись? Но если она считала его таким безвкусным, то почему не продала и не отдала вырученные деньги в Международный фонд по спасению моржей или там не знаю уж куда?

— Для протокола, — рассмеявшись, сказала Кэтрин, — скажу, что мне лично кольцо понравилось. По правде говоря, и Рэйчел тоже.

— Но Чарли сказала…

— Чарли еще слишком молода и слишком бедна. То, что она вам сказала, скорее отражает ее собственные чувства, и не в последнюю очередь чувство зависти. Так что она выдала вам свою собственную интерпретацию, которая отнюдь не совпадает с тем, что на самом деле сказала Рэйчел.

— А что же на самом деле сказала Рэйчел?

Кэтрин ответила ему умоляющим взглядом.

— Я подарил ей это кольцо, потому что любил ее, — пояснил Джек. — И не могу поверить, что она этого не поняла.

— Вы подарили ей кольцо тогда, когда ей было нужно не оно, а вы сами. Она беспокоится, Джек, когда видит, что вы покупаете девочкам чересчур щедрые подарки.

— На дни рождения. На Рождество. Вот и все. А что прикажете делать? Если им нужны плейеры для компакт-дисков, или патагонские куртки, или кожаные рюкзаки, а у меня есть деньги, то почему бы и нет? Я ведь редко их вижу и практически ничего больше для них сделать не могу.

— Вы действительно так считаете? Вы ведь могли бы просто проводить с ними больше времени. Это именно то, чего Рэйчел больше всего хотела, то, чего ей недоставало. Ей не нужны были деньги. Они у нее были и раньше, и это не сделало ее счастливой.

— Ах вот оно что! — Джек провел рукой по волосам. — Ну, мы с Рэйчел уже это проходили. У нее были деньги, и она от них с презрением отказалась. А вот я вырос в бедности. В ужасающей бедности, и для меня деньги кое-что значат.

— Но ведь дело не в деньгах, — внезапно воодушевившись, сказала Кэтрин. — Да зарабатывай вы хоть миллиарды — Рэйчел бы это нисколько не волновало, если бы эмоционально вы были с ней. Но вы были настолько поглощены работой, что утратили жизненные ориентиры. За день вы страшно изматывались, так что вечером на долю Рэйчел и девочек доставалось все меньше и меньше. Я ведь тоже это вижу — вы каждый день приходите сюда с кейсом, ноутбуком и телефоном. Нет-нет, — она предостерегающе подняла руку, — я ничего не имею против. Я думаю, это прекрасно, что вы здесь. Еще я думаю, что если бы вы примерно так же, как сейчас, относились к работе, когда были женаты, то были бы женаты до сих пор. Вот только к чему это приведет теперь? Не смотрите на меня так. У вас озабоченный вид. Конечно, вы беспокоитесь за Рэйчел, но дело ведь не только в этом. Я вижу, как вы разговариваете по телефону, слышу, о чем вы говорите. Сколько вы еще это выдержите?

Джек с минуту молча смотрел на Кэтрин, затем опустил глаза.

— Не знаю, — наконец сказал он.

Он по-прежнему думал об этом, когда вернулся в палату, и потом, по дороге домой. Он думал об этом, когда, проснувшись посреди ночи, обнаружил на постели Рэйчел спящую Хоуп с мокрыми от слез щеками. Думал и утром, когда окончательно проснулся, а Хоуп уже не было.

Сидя на краю постели и потирая затекшее плечо, он все еще не знал, на что решиться. Раскрыв окно и с наслаждением вдохнув прохладный утренний воздух, Джек потянулся и, положив руки на подоконник, выглянул наружу.

Какое это замечательное место! Здесь не нужны шторы, здесь нет таких понятий, как первоначальная цена и вступительный взнос. Все, что здесь нужно, — это ходить, дышать, слушать и смотреть, любуясь окружающей красотой.

Пока что этого ему было совершенно достаточно.

Джек закрыл окно, снял трубку и позвонил клиенту в Боке, чтобы сообщить, что фирма «Сунг и Макгилл» отказывается от проекта. Проект в Боке представлял собой гибрид офисного здания и универсама. Чтобы удовлетворить требованиям одного чересчур скандального члена комиссии, Джек уже в третий раз переделывал этот проект. Да, он понимает, что в случае отказа от проекта ему не заплатят. Но ему все равно не платят за те переделки, которым приходится подвергать вполне приличные проекты из-за каких-то чиновничьих прихотей. Так что он, в сущности, лишь сокращает собственные потери. Большое спасибо и всего доброго.

Когда он повесил трубку, плечо ныло уже не так сильно. Ничего удивительного — ноша ведь немного уменьшилась. Дэвид будет расстроен. Но эта мысль лишь промелькнула в голове Джека и сразу исчезла. А задержалась совсем другая — что ему не терпится сообщить обо всем Рэйчел.

Глава 13

«Окраска и стрижка» обычно открывалась в девять, но Кэтрин, уверенная в том, что лояльность клиента завоевывается, только когда ты стараешься идти ему навстречу, обычно приходила на работу гораздо раньше. Сегодня утром, в среду, к ней в половине восьмого должна была прийти молодая женщина, которая работала консьержкой в местном пансионате. Даже если бы Кэтрин плохо к ней относилась — а это было не так, — она все равно постаралась бы сделать все наилучшим образом, понимая, что Трейси Ламар является ходячей рекламой ее заведения. Ну а с Трейси было просто приятно работать. Она разрешала Кэтрин пробовать на ней любые новшества, а так как у нее были густые каштановые волосы и приятные черты лица, ей шла любая прическа.

Сегодня они договорились сделать Трейси мелирование. Пока Кэтрин с помощью фольги тщательно распределяла ее волосы, прокрашивая пряди в три различных цвета — от светло-коричневого до пепельно-серого, — обе в основном молчали. Ранние клиенты вообще не относятся к числу слишком разговорчивых, а Трейси тем более не нуждалась в терапии, вполне довольная своим мужем (она как раз недавно вышла замуж) и своей работой. Так что в парикмахерской царила тишина, нарушаемая лишь чуть слышной музыкой. И вдруг Трейси — как и Кэтрин, большая любительница чая, — смакуя душистый травяной чай, мечтательно произнесла:

— Вы только посмотрите! Какой красавец!

Кэтрин проследила за ее взглядом. Парикмахерская находилась примерно в квартале от главной улицы Кармела. Несмотря на ранний час, мимо проходило и проезжало довольно много народа, так что, очевидно, Трейси заметила нечто действительно выдающееся. Это был мужчина, бегун, который, однако, промелькнул перед глазами так быстро, что Кэтрин успела восхититься только его трусами и размеренными движениями.

— Вы когда-нибудь бегали? — вновь приступая к работе, спросила она. Просунув конец расчески, она ловко подхватила выбившиеся пряди. Кэтрин знала, что Трейси занимается аэробикой — они часто сравнивали группы и инструкторов, но бег — это уже нечто совсем другое.

— Это не для меня, — сказала Трейси. — Я довольствуюсь теми упражнениями, что уже делаю. Бег для меня настоящая пытка.

Кэтрин принялась прокрашивать кисточкой завернутую в фольгу прядь.

— Вот он снова, — сообщила Трейси.

Кэтрин сначала подумала, что это не может быть тот же самый мужчина, однако техника бега была точно такой же, да и трусы явно были те же самые — синие, нормальной длины. Кэтрин всегда обращала внимание на подобные вещи. Ей не нравились спортивные трусы, которые обнажают пах, и в то же время она не любила длинные и чересчур свободные, в которые можно спрятать хоть памперсы.

— Энергичный парень, — сказала она.

— Он смотрит сюда.

Кэтрин тоже это заметила, теперь обратив внимание на его волосы. Каштановые, с проседью, мокрые от пота и торчащие во все стороны. Она уже видела их раньше.