Страдания и Звёздный свет (ЛП) - Пекхам Каролайн. Страница 26

— Мы можем использовать звездную пыль, чтобы послать это повстанцам? — с надеждой спросила я.

Когда мы прибыли сюда, я разрушила заслоны, окружающие это место, так что мы сможем использовать звездную пыль, чтобы войти и выйти. В конце концов, армия была чертовски дорогой, и что может быть лучше, чем вознаградить тех, кто сражался за нас, куском сокровищ прямо из логова Дракона, против которого мы сражались. Если это не поднимет их дух после тех потерь, с которыми мы столкнулись, то я не знаю, что сможет.

— Конечно, моя королева, — сказала Джеральдина. — Это так же просто, как перемещение самого себя — ты просто бросаешь звездную пыль на объект, о котором идет речь, и говоришь звездам, куда его отнести. Пуф!

Она бросила россыпь звездной пыли на ближайшую кучу сокровищ, и та исчезла в мерцающей вспышке, от которой на моих губах появилась почти настоящая улыбка.

Я схватила мешочек со звездной пылью и быстро начала подбрасывать ее над сокровищами в комнате, отправляя их на крыльях звезд в лагерь, который мы оставили в горах.

Сет с восторгом наблюдал, как мы с Джеральдиной прокладывали путь через огромное хранилище, как только могли, отправляя каждую груду золота, бесценные украшения и ценные безделушки из этой комнаты в самое сердце лагеря повстанцев.

На это ушло меньше времени, чем следовало бы, каждый кусочек сокровищ исчезал, разносясь по всему королевству, пока не осталось ничего, кроме нескольких мешочков со звездной пылью в пустом хранилище с разрушенной дверью.

— Давайте, нам нужно уходить, пока его чешуйчатая задница не появилась здесь, — призвала я, поворачиваясь к двери, но Джеральдина побежала назад, зажав в руке кинжал, она добралась до задней стены и поспешно вырезала послание на камне.

«Да здравствуют истинные королевы!»

Я по-волчьи улыбнулась посланию, оставленному для Лайонела Аскрукса, схватила последнюю звездную пыль — все, что нам понадобится, чтобы перенести отсюда нас и остальных — и направилась к лестнице. Но улыбка обернулась льдом, когда она расплылась по моим губам, — удар в сердце едва не заставил меня перевернуться на спину, когда я подумала о Дариусе и представила его заливистый смех, как он принимает участие в этой бойне вместе со мной.

Он заслуживал того, чтобы быть здесь, чтобы разгромить этот ад, в котором он родился, и украсть клад своего дерьмового отца.

Лайонел чертовски разозлится, когда поймет, что все его сокровища пропали, но это было похоже на укус осы в лапу медведя. Мне нужно было больше, нужно было ударить его сильнее.

Макс бросил на меня настороженный взгляд, когда часть сокрушительной боли внутри меня вырвалась наружу, и я оперлась рукой о стену, отводя взгляд от его глаз, чтобы снова отгородиться от него. Здесь было небезопасно, для этого не было времени, но когда моя рука нагрела бетонную стену так сильно, что она треснула под моей ладонью, меня осенила идея, которая помогла мне собраться с силами.

— Иди вперед и приготовь всех к отбытию, — сказала я, мои крылья вспыхнули у позвоночника, огонь пробежал по бронзовым перьям, когда я еще глубже погрузилась в форму Ордена, а остальные двинулись мимо меня. — Я заставлю это место гореть.

Сет дико завыл, когда пламя ожило в моих руках, и они втроем бросились бежать, как только вышли на лестницу.

Я провела пальцами по стенам, следуя за ними, моя магия пела пламени и побуждала его расти, расти и расти, каждый дюйм моей плоти воспламенялся, пока я призывала силу своего Феникса, чтобы продолжать двигаться по ступенькам.

Я купалась в жаре огня, когда он охватил меня, вдыхала дым и ласкала пламя, проходя одну за другой комнаты поместья и наблюдая, как они все горят. Мои пальцы прочерчивали портреты и гобелены, а оранжевые и золотистые линии огня неслись от меня к каждому предмету мебели, каждой занавеске, каждому ковру. Золотые украшения, висевшие на стенах и инкрустировавшие перила, кровоточили, плавясь, расплавленная жидкость, как дождь, лилась по стенам и по полу.

Я вспоминала все ужасные истории, которые Дариус рассказывал мне о своем воспитании, о каждом ударе и пинке, каждом уроке и наказании. Я думала о человеке, который был выкован в этом аду, о его сердце, храбром и верном, несмотря на все, что он пережил.

Я думала о нем, проходя комнату за комнатой, и жар пламени сжигал слезы с моих щек, как будто они и не падали вовсе. Единственная пауза, которую я сделала, была сделана, чтобы собрать вещи из его старой спальни, сокровенные фотографии, на которых он был запечатлен с Наследниками и Ксавьером, когда они росли, а также несколько фотографий с Каталиной. Они были единственным намеком на радость, которую можно было найти в этом месте, а все остальное я оставила пламени, направившись дальше в дом.

Грохот крыши, треснувшей под моей силой, ослабил узел в моей груди, достаточно, чтобы я смогла вздохнуть. Я закрыла глаза, чувствуя рядом с собой его призрак, мужчины, которого я любила, пришедшего посмотреть на разрушение этого кошмара.

Либо мой разум распался на части от горя, либо у меня просто галлюцинации от вдыхания дыма, но я могу поклясться, что почувствовала прикосновение его губ к моей шее, его мощное тело, прижавшееся к моей спине, и его руки, обхватившие меня.

— Я сожгу все, если это понадобится, — вздохнула я, когда ощущения угасли, а в груди снова стало пусто, ощущение пустоты, которое исчезло и заставило меня признать, что его здесь никогда и не было.

Но когда я вышла на прохладный свет дня с жаром костра, разжигающего самую мою суть, я улыбнулась небу. Для него. Мужчине, которого я так яростно любила и который был так близок мне тогда, словно он смотрел, как я сжигаю мир, и подбадривал меня, пока я это делала.

Калеб вернулся с пропавшими членами семей Наследников, его отцом и отцом Сета, их младшими братьями и сестрами, цепляющимися за своих матерей. Небольшая группа фейри, которых пытали, чтобы они снабжали силой тех, кто был привязан к разлому, стояла позади них, придвигаясь ближе, когда Джеральдина приказала им всем готовиться к путешествию.

Я направилась к ним, изгоняя огонь из своего тела, игнорируя взгляды благоговения, удивления и страха, которые вызывала моя измененная форма, и кивая своим друзьям, когда они смотрели на меня, чтобы узнать, закончили ли мы здесь.

Когда я шагнула в их гущу, Джеральдина бросила горсть звездной пыли на нашу группу, и я была уверена, что к тому времени, когда Лайонел Акрукс доберется до места, которое когда-то называл своим домом, он не найдет ничего, кроме углей и золотой двери хранилища с отверстием в форме Феникса, выплавленным прямо в ее сердце.

За дверью его ждало послание Джеральдины, а также небольшое изменение, которое я внесла в формулировку для его же блага.

Да здравствуют гребаные королевы.

Звезды вихрем вращались вокруг нас, и мой разум кружился вместе с ними, перенося нас через пространство и землю, а затем снова вышвыривая на суровый, продуваемый всеми ветрами горный склон.

Сокровища Лайонела были разложены вокруг нас, кучи золота, сверкающие в свете восходящего солнца, грели мне спину, и я с неимоверным облегчением оглядел свою семью и друзей.

Мы были в безопасности. Живы.

Шум голосов привлек мое внимание к руинам на горе: разрушающиеся строения из бледно-коричневого камня выглядывали из бесконечного моря палаток, созданных из магии земли, а листья и лианы, из которых они состояли, сливались с травянистой землей вокруг них.