Да здравствует ворон! - Абэ Тисато. Страница 31

Вот оно, чудовище! Она невольно попятилась, обхватив себя руками.

Надзукихико попытался успокоить его, но гнев божества не затихал. В конце концов он отдал обезьяне какой-то приказ, и та увела Сихо. Момо побежала за ними, сам Ямагами тоже ушел, и у источника осталась лишь Масухо-но-сусуки и Надзукихико.

– Что делать?! Обезьяна убьет госпожу Сихо!

– Не паникуй. Он просто приказал запереть ее, а не убить, – с мрачным видом успокоил молодой господин придворную даму.

Всем было так весело – и вдруг все переменилось. Масухо-но-сусуки чуть не плакала.

– Что произошло?

– Бабушка госпожи Сихо при смерти.

Масухо-но-сусуки ахнула.

Пожилая женщина добралась сюда из мира людей, чтобы забрать внучку домой. Девочка холодно отказалась, но та, оказывается, не бросила свою затею и остановилась в доме тэнгу.

– Неизвестно, оправится ли она.

Узнав об этом, Сихо сказала Цубаки, что хочет пойти и навестить бабушку. Тот же, заподозрив, что девочка может не вернуться, отказал ей и жутко разозлился. Масухо-но-сусуки никак не могла понять его.

– Госпожа Сихо любит Ямагами-сама. Она бы наверняка вернулась.

– Я тоже так думаю. Но сейчас с ним нет смысла разговаривать.

Вспомнив, в какое чудовище превратился Цубаки, Масухо-но-сусуки содрогнулась.

– И что теперь будет?

– Не будем терять надежду. Я подожду немного и снова поговорю с ним. Все изменилось, – тихо ответил Надзукихико. – Мы теперь не боимся его, да и он, когда немного остынет, должен к нам прислушаться. Я надеюсь.

Он вдруг отвел глаза.

– Да, кажется, я ошибался.

Когда Надзукихико загорелся идеей найти имя бога, Сихо сказала ему, что бессмысленно просто искать прежнее имя и нужно обратиться к душе нынешнего Ямагами.

И правда, даже услышав нужное, как они думали, имя, Цубаки не изменился, а вот малейшее разногласие тут же разбудило в нем зверя. Вернуть ему прежний облик могло только доверие, которое уже возникло между ними, и это должен был понимать и Надзукихико.

Масухо-но-сусуки не стала его утешать. Некогда было тужить, их ждала уйма дел.

– Что ж, тогда вы, Ваше Высочество, займитесь Цубаки. А я схожу посмотрю, как там госпожа Сихо.

– Ты отправишься на территорию обезьян?

– Если ее заперли там, в глубине, она может простудиться. Нужно ее как-то согреть.

Надзукихико чуть заколебался, но неохотно кивнул.

– Сейчас здесь неспокойно, будь осторожна.

Масухо-но-сусуки собрала немного еды, верхнюю одежду, взяла одеяло, которое Надзукихико принес из внешнего мира, и отправилась к обезьянам.

Добраться до темницы, где держали Сихо, оказалось непросто. Стоило немного углубиться в тоннель, как ее остановили помощники Оодзару. Она пыталась узнать у них, где держат Сихо, но те лишь равнодушно смотрели на нее, так что она даже засомневалась, понимают ли они ее речь.

Масухо-но-сусуки не знала, что там, дальше. Вероятно, логово обезьян, но насколько большое и сколько там обезьян? Если Сихо увели туда, куда не могли пробраться даже Ямаути-сю и молодой господин, вряд ли она найдет ее своими силами. Она продвинулась еще вперед, повернула то в одну сторону, то в другую, уклоняясь от встречи с обезьянами, побродила вокруг – и вдруг услышала чей-то плач. Однако и тут сторож молча преградил ей путь.

Масухо-но-сусуки была в отчаянии.

– Я вовсе не собираюсь делать что-то плохое. Но в темнице холодно. Хотя бы передайте госпоже Сихо это. Пожалуйста!

Сколько она ни умоляла, обезьяна лишь злобно смотрела на нее и угрожающе рычала. Видя, что даже силой прорваться не выйдет, Масухо-но-сусуки совсем растерялась.

– Что тебе нужно?

Из-за спины сторожа выдвинулась огромная согбенная фигура Оодзару. Девушка удивилась, но ей не хотелось, чтобы обезьяна поняла, что ей страшно.

– Я принесла одежду для госпожи Сихо. Женщинам нельзя переохлаждаться! – отважно заявила она, однако Оодзару стоял неподвижно и лишь глядел на нее.

Где-то с громким звуком упала капля воды. В пещере царила тьма, которую чуть разгонял один маленький светильник в углублении на стене, однако безжизненное желтое свечение огромных круглых глаз Оодзару было прекрасно видно.

Масухо-но-сусуки ждала, что он прогонит ее, тот же, к ее удивлению, хмыкнул и посторонился.

– Хорошо. Можешь войти.

Неожиданно.

– Можно?

– Да, но только тебе, – равнодушно сказал он, и в его словах она не услышала никакого скрытого смысла.

Масухо-но-сусуки внимательно посмотрела на Оодзару. Они толком никогда не разговаривали, и при этом она не замечала, чтобы тот был как-то особо жесток с Сихо, – пусть не был и ласков. Даже пожив какое-то время на священной земле, девушка все еще видела в обезьянах чудовищ, но ей показалось, что в отсутствие Надзукихико с Оодзару можно договориться.

– Благодарю.

Великан молча пропустил ее мимо. Вход маленькой комнатки, где заперли Сихо, был забран решеткой. У ног посвященной сидела Момо, однако в темнице все равно было слишком холодно. Крохотная комната, пол и стены жесткие, долго здесь не протянуть.

Масухо-но-сусуки просунула руки между прутьями и накинула одеяло и куртку на плачущую Сихо, уткнувшую лицо в колени.

Подождав, пока девочка наплачется и уснет, Масухо-но-сусуки покинула обезьянью территорию. Дальше находилась спальня Цубаки. Как там дела? Удалось ли молодому господину переубедить его? Она беспокоилась, но хотя бы раскатов грома слышно не было.

Девушка осторожно заглянула внутрь и увидела там юношу с красивыми светлыми волосами, которые словно светились.

– Это ты, Масухо? Что ты хотела?

Лишь на миг она насторожилась, не понимая, кто это. Голос и внешность юноши совершенно изменились, тем не менее она почти сразу же узнала Цубаки и вежливо поклонилась.

– Госпожа Сихо заснула в темнице.

– Ясно… Значит, я должен пойти к ней, – пробормотал Ямагами и, протиснувшись мимо Масухо-но-сусуки, вышел из комнаты.

Девушка опять заглянула внутрь. Там сидел молодой господин, обхватив руками голову.

– Все в порядке? Что случилось? – испуганно подскочила она к нему.

Судя по виду Цубаки, она решила, что разговор закончился хорошо, но лицо молодого господина оставалось жестким.

– Я вспомнил, что случилось в прошлом. Вспомнил, почему мы стали жить в Ямаути.

Она не могла смотреть, как дрожат его ноги, поэтому подала руку и помогла ему встать.

– Ямаути создали как угодья для Ямагами-сама.

– Угодья?

– До того как прибыть сюда, Ямагами был великим божеством, которое имело свой огромный храм. Обычно ему преподносились богатые дары, и по всему внешнему миру он владел огромными храмовыми территориями, где готовились подношения. Однако по каким-то причинам этот бог почти в полном одиночестве вынужден был прийти сюда. Разумеется, при этом он перестал получать подарки. Чтобы восполнить их нехватку, он создал внутри горы иной мир, сделав его своими новыми угодьями. Это и была Ямаути. А затем ему понадобились прислужники, которые в этом новом мире возделывали бы землю, охотились бы, ткали. Вот почему мы, ятагарасу, прибыв на гору Тюо как прислужники Ямагами, получили от него человеческий облик. Мы должны были заменить ему жрецов и прислужников из внешнего мира.

Масухо-но-сусуки вспомнила известные всем в Ямаути строки. «Когда пожаловал бог гор Ямагами-сама на эти земли, хлынула с горных пиков вода, тут же покрылись цветами деревья и склонил рис свои отяжелевшие колосья…»

Сейчас лучшие изделия, которыми были знамениты земли Ямаути – восточные, западные, южные и северные – доставляли в Тюо. С тех пор как закрыли ворота Кин-мон, этими дарами пользовался старейшина ятагарасу и его приближенные, но когда-то все это предназначалось Ямагами.

Ямаути была создана как угодья Ямагами, а ятагарасу обрели человеческий облик для того, чтобы подносить своему божеству дары – пищу и священное вино, различные изделия – и исполнять ритуальные танцы кагура.