Алое сердце черной горы (СИ) - Миронов Кирилл. Страница 20

— Повернуть историю вспять..? — Артемир с подозрением посмотрел в глаза Датокила, учуяв, что тот пытается играть на его уязвимых патриотических чувствах.

— Именно об этом я и хотел с тобой поговорить, Претендент. — Датокил в мгновение ока посерьезнел так, как никогда ранее, в своих словах особенно выделив последнее. — С тем, что у нас теперь есть, нам не нужно бежать и прятаться, теперь мы можем начать войну и вернуться в Равению, неся знамена победы.

— Ты сошел с ума?! — Артемир в испуге вскричал и огляделся, будто опасаясь того, что их мог услышать комендант Надзора. — Что так сильно меняют баснословные запасы необработанного альца?! У нас нет практических навыков по огненному оружию, у нас уже давно нет воли к борьбе, и древо нашего народа повсюду испещрено гнилыми жилами Надзора! Даже если мне от этого тяжко на сердце, у нас нет шансов…

— Сарги хотят, чтобы все так думали. — сказал с нажимом Датокил и сильно постучал по лбу пальцем. — Но если разобрать подробнее: войск Надзора меньше, чем нас, и они давно расслаблены нашей покорностью; волю к борьбе может вдохнуть истинный, чистокровный лидер, и он у нас есть; — Датокил подмигнул Артемиру, — а с использованием альца мы преодолеем разрыв в вооружении. — Все это время Датокил загибал пальцы рук в перечислении, и, наконец закончив, опустил руку.

— Но для всего этого нам нужно уметь производить огненное оружие, а мы не можем! — пламенно возразил Артемир.

— Ага, то есть с моей концепцией ты согласен, остался вопрос лишь в деталях. — лукаво улыбнулся Датокил.

— Да тьфу на тебя!.. — раздраженно сплюнул Артемир. — Знаю я, как ты любишь говорить то, что я желаю слышать… Но все это больше похоже на бред, нежели на план действий. — Артемир развел руками.

— Это еще пока, со временем мы… Что такое? — прервав речь от того, что Артемир резко поменялся в лице, смотря ему за спину, Датокил нахмурился и обернулся, чтобы увидеть, как в него целится из ружья какой-то тощий старик в потрепанных тканевых обносках, лысая и загорелая голова которого была окаймлена седой и неухоженной бородой с бакенбардами. Глаза же его зеленые, огромные и широко раскрытые, жадно пожирали равенцев.

Глава VIII

— А ты еще кто такой? Как ты здесь оказался? — от неожиданности Датокил даже забыл оценить угрозу, которую представляло оружие незнакомца, появившегося из ниоткуда.

— А вы?.. Вы… настоящие?! — голос старика был высоким, неровным и срывался на фальцет. Несмотря на то, что он был единственным вооруженным здесь и сейчас(во всяком случае, никто и не подумал усомниться в том, что ружье способно стрелять), Артемир учувствовал в нем скорее жертву, нежели охотника.

— Мы из плоти и крови, и мы прибыли издалека. Мы не угроза тебе. — Артемир старался говорить как можно спокойнее, медленно поднимая руки над головой. Опыт поведения с Йоном Аппулием дал о себе знать: незнакомец заметно смягчился.

— Я узнаю ваши смуглые лица и черные волосы… — рассматривая Артемира и Датокила, старик подопустил ружье. — Вы же равенцы? Неужели они стали отправлять вашего брата в экспедиции?

— Мы не экспедицией здесь, мы по своей воле. — мягко объяснил Артемир, вспомнив рассказ Йона Аппулия про этот вид саргийского наказания. — И мы прибыли на своем судне, сбежав от гнета саргийского Надзора.

— Ты думаешь, стоит нам с ним откровенничать? — тихо проговорил Артемиру в ухо Датокил. — Мы не знаем, кто он, и что за ним стоит.

— Не надо шептаться, я вам ничего не сделаю. — незнакомец совсем опустил ружье. — Мы с вами на одной стороне. — тут неожиданно старик горделиво выпрямился и провозгласил. — Я — сарг Октавиус Марий, но при этом враг всей Саргии и Нордиктовской Лиги, как и благородные равенцы.

— Я — Артемир, а спутник мой — Датокил. Если все так, как ты говоришь, то ты станешь нам другом. — Артемир осторожно улыбнулся.

— Я был бы этому счастлив, — старик лучезарно улыбнулся в ответ на знакомство дрожащими губами, — я так устал от одиночества на этом куске земли… — глаза Мария заблестели. — Уже много сезонов дождей прошло с тех пор, как мой последний товарищ по экспедиции сгинул в небытие, оставив меня прозябать в тоске и одиночестве… — Марий замер в неподвижности, устремив невидящий, наполненный печалью взор куда-то себе под ноги.

— Так значит, ты со своими товарищами, ныне почившими, смог доплыть сюда без средств навигации? — Артемир недоуменно потянул бровями вверх. — Один из моих знакомых саргов, Йон Аппулий, сказал, что экспедиция — это просто приговор на мучительную гибель в открытом океане.

— Да, так оно и есть, в общем-то. — горестно усмехнулся Марий. — Когда нас ссылали в экспедицию за убийство дочери провинциального лорда, никто и помыслить не мог, что наши ноги еще раз смогут ступить на сушу.

Артемир и Датокил синхронно воскликнули:

— Убийство дочери провинциального лорда?!

Марий яростно замахал руками перед собой, быстро затараторив:

— Нет-нет, мы не хотели никого убивать! — внезапно он понурился. — Это был несчастный случай во время экспериментальных изысканий…

— Экспериментальных изысканий?.. Так ты — ученая голова? — глаза Датокила жадно сверкнули.

— Да, наше ученое братство занималось изучением альца в Храме Наук, что в Меденосной провинции. — Марий ударился в воспоминания, сев на землю и скрестив ноги перед собой, положив на них ружье. — Мои предшественники рассказывали, что раньше Храм был местом вольных исследований, где ученые могли искать путь к знаниям, им близким. Но, после образования Нордиктовской Лиги, наш лорд обязал нас изучать только свойства альца, по возможности находя ему новые разрушительные применения.

— Не могу сказать, что не понимаю этого лорда. — негромко сказал Датокил, который вместе с Артемиром уже успели подойти близко к Марию и сесть рядом с ним.

— Разумеется, мы безропотно покорились воле правителя, который стал частенько посещать наши лаборатории, приводя с собою свою юную дочь — Кассию. — Марий хрипло вздохнул. — Бедное дитя заинтересовали наши изыскания, и она приходила впоследствии одна. И вот, как-то раз… — Марий прервался, подавившись горловым бульком, — как-то раз она зашла к нам в оловянную кузницу, сверкая новыми парадными доспехами, которые так ей шли. — Марий не удержал чувств, и они начали изливаться из его глаз горькими слезами. — И стоило ей приблизиться, как один из наших образцов взорвался, из него вылетел огромный кроваво-красный разряд, будто молния, и поразил бедную девочку прямо в кираску. — Марий, как ребенок, сжал кулаки и начал яростно тереть ими глаза, стараясь вместе со слезами стереть и болезненные воспоминания. — Удар был настолько сильным, что раздавил доспех вместе с Кассией. — справившись, наконец, с собой, Октавиус перестал тереть раскрасневшиеся глаза и подвел итог рассказу. — Боль от потери дочери обернулась яростью, которую лорд излил на наш Храм. Он сжег заживо Старшего Изыскателя, а нас сослал в экспедицию. Далеко не всем из нас удалось увидеть эту землю, возникшую перед нами посреди океана, а те, кому посчастливилось сойти с корабля, умерли в течение тех лет, что мы влачили здесь.

— И сколько же ты жил тут в одиночестве?.. — приглушенно-тусклым голосом поинтересовался Артемир, бросив на Мария полный сострадания взгляд.

Усмехнувшись и качнувшись вперед-назад пару раз, Марий прикинул:

— Десять, или двадцать, а может пятнадцать… Да тьфу! — Марий раздосадовано сплюнул. — А и не помню я уже сколько лет, давно перестал вести учет…

— Так вот почему ты спросил, реальны ли мы, когда увидел нас впервые. — Датокил неспешно встал на ноги. — Ты проверял, не покинул ли тебя рассудок…

— Да, — согласился Марий, — то было бы немудрено. Хотя для сохранения ума здоровым я все это время выполнял последний приказ прежнего лорда — изучал чудеса альца. — Марий кивнул с горделивым видом человека, исполнившего свой долг. — Даже несмотря на то, что я не исследователь более. Да я даже более не сарг!..