Принцесса и медведь (СИ) - Зеленая Марья. Страница 6

— Не бойся. Я хочу тебе помочь, — ровный успокаивающий голос в конце концов пробился сквозь наползающую дурноту.

Виола показала Бьорну окровавленную ладонь, и его глаза расширились от изумления.

— Идем наружу, здесь ни хрена не видно, — ошалело пробормотал он.

Он помог ей выбраться из палатки и повел за собой. Ее шатало от боли и слабости, она споткнулась о чье-то тело и чуть было не упала. Бьорн обнял ее за плечи и помог дойти до костра. Усадив ее на бревно, он опустился перед ней прямо на землю и протянул руку.

— Покажи.

Виола послушно вложила искалеченную кисть в его раскрытую ладонь. Он внимательно осмотрел обрубок, из которого все еще обильно струилась кровь.

— Виола!

Она подняла на него измученный взгляд.

— Нужно прижечь рану, иначе кровь не остановить. Тебе придется еще немного потерпеть.

Слова доходили до нее как сквозь толщу воды. В ушах звенело, в голове кружилась серая муть.

— Ты слышишь меня?

Она взглянула ему в лицо. Обветренное, покрытое грязью и брызгами засохшей крови, на лбу — рассеченная рана, на скуле — здоровенный синяк. Потемневшие глаза смотрели на нее с участием и тревогой.

— Да, — разлепив пересохшие губы, выдавила она.

— Хорошо, — кивнул Бьорн и позвал: Рагнар!

— Чего? — откликнулся тот откуда-то издалека.

— Водка еще осталась?

— На донышке.

— Тащи сюда.

С другой стороны лагеря донесся мерзкий клекот Ингвара:

— Чего ты возишься с этой падалью?

Виола вздрогнула от его голоса.

— Завали хлебало, Брокково отродье! — рявкнул Бьорн. — Еще раз подойдешь к ней — подвешу тебя за яйца.

— Как страшно, я аж штанишки намочил, — огрызнулся тот.

— Всегда знал, что ты вонючее ссыкло, — пробурчал Бьорн.

Он поднялся с земли. К нему подошел Рагнар и протянул небольшой сосуд в холщовом мешочке. Бьорн вытащил пробку, склонился над Виолой и поднес фляжку к ее губам.

— Хлебни! Три глотка.

В нос ударил резкий запах спирта, но она не стала сопротивляться. Глоток — и крепкий алкоголь опалил горло. Виола зажмурилась, из-под век заструились слезы.

— Фу! — скривилась она, отпихивая от себя фляжку. — Гадость!

— Пей еще! — велел Бьорн.

Она глубоко вдохнула и кое-как сделала еще два глотка. Ее передернуло. Какая мерзость! Но вот по жилам побежало хмельное тепло, и напряжение начало понемногу отпускать.

Она бездумно уставилась на языки пламени. Кровь сочилась из обрубка и капала на песок. Все это какой-то дурной сон!

Тем временем Бьорн стоял лицом к огню. Через минуту он повернулся, и Виола увидела в его руках стрелу, наконечник которой светился вишнево-красным.

— Сейчас будет немного больно. — К ним подошел Рагнар. — Вот, зажми между зубов.

С этими словами он протянул ей скрученный в жгут кусок ткани.

Сердце дико заколотилось в груди.

— Не надо! — пролепетала Виола.

— Прости, но ничего не поделаешь: рану нужно прижечь, — сказал Бьорн.

— Давай я, а ты подержи девчонку, — предложил Рагнар, и Бьорн с явным облегчением отдал стрелу ему.

Все остальное произошло в считанные мгновения. Рагнар сунул Виоле в зубы жгут, а Бьорн крепко обнял ее сзади за плечи. Свободной рукой он схватил ее запястье и протянул его Рагнару. Когда раскаленный металл прикоснулся к обрубку, дикая боль пронзила ее насквозь. Челюсти изо всех сил стиснули жгут, а из глотки вырвалось нечленораздельное клокотание.

Что-то противно зашкворчало. Завоняло паленой плотью… Ее собственной паленой плотью… К горлу подступила тошнота.

Через секунду Рагнар убрал наконечник, но рука продолжала невыносимо гореть, продирая до костей мучительной болью. Бьорн прижал Виолу к себе, и она еще несколько минут беззвучно рыдала у него на груди.

Когда его рубаха насквозь промокла от ее слез, боль начала понемногу отпускать.

— Молодец, девица, — в голосе Рагнара послышалось одобрение, — я думал в обморок хлопнешься. Ан нет, стойкая попалась.

— Да уж, — пробормотал Бьорн, неловко поглаживая ее по волосам, и Виола вдруг ощутила, как часто бьется его сердце.

Глава 4

— Ну все, голубки, отлипайте друг от друга.

Виола подняла голову и увидела Рагнара. Тот всучил Бьорну полоску светлой ткани.

— Перевяжи ей руку.

Бьорн последовал его совету и, забинтовав искалеченную кисть, снова протянул Виоле фляжку.

— Будешь?

Она кивнула. Еще пара глотков, и по телу разлилась отупляющая слабость. Виола уставилась в догорающий костер. В голове беспорядочно метались хмельные мысли.

Потеря мизинца — небольшая трагедия… для мужчины, но не для юной девушки. Виолу скоро должны были представить к княжескому двору, где даже крохотный изъян служил предметом осуждения и насмешек. Придворные сплетники неделями шушукались о том, как у госпожи А между зубов застряла веточка укропа, а госпожа Б появилась на балу в том же платье, что и в прошлый сезон.

Теперь можно забыть о блестящей партии. Придется довольствоваться претендентами, которых прельстит высокое положение отца.

Сизые клубы дыма взметнули к небу горящую искорку. Виола тяжело вздохнула. Что толку сокрушаться, если палец все равно не пришить?

Пока она предавалась горестным размышлениям, Бьорн и Рагнар отошли к своим спутникам — всего в живых осталось шестеро хейдов.

До нее долетали обрывки их разговора.

— Надо сваливать, — сказал один из мужчин. — Думаю, граф пришлет сюда новых солдат, чтобы узнать, куда подевались старые.

— А с этой что делать? — спросил второй.

Виола поняла, что речь идет о ней, и целиком обратилась в слух.

— Давайте все-таки попробуем получить за нее выкуп, — предложил Бьорн.

— Забудь об этом, — буркнул Ингвар.

— Почему я должен об этом забыть?

— Потому, мой недалекий друг, что даже если граф и отсыплет за нее монет, ничто не помешает ему потом перебить нас как собак.

— Мы заберем серебро и сбежим.

— Ага, так он тебя и отпустит. Думаешь, он не захочет отомстить за гибель своих людей?

— Ингвар прав, — подал голос еще один хейд. — Надо убираться отсюда, пока граф еще ничего не знает.

— А чтобы он не напал на нас по дороге, — добавил Ингвар, — возьмем с собой девку, как гарантию безопасности.

«Что? — Виолу прошибло холодным потом. — Нет, что за бред! Никуда я с ними не поеду! Пускай забирают свой выкуп и катятся к чертовой бабушке!»

— Это ты во всем виноват, дерьмо собачье! — снова начал заводиться Бьорн. — За каким хреном ты напал на его солдат?

— Нет, дубина, — парировал Ингвар, — это все твоя вина. Нас пригласили на мирные переговоры, которые ты, кстати, с треском провалил. И что ты сделал, тупица? Похитил графскую дочь. Считай, что ты объявил ему войну.

— Я не хотел возвращаться к ярлу с пустыми руками.

— Да-да, все знают, как ты лижешь ему задницу. Все еще надеешься, что он назначит тебя своим преемником?

— Нет, баранья ты мошонка! — вызверился Бьорн. — Если бы мы получили серебро, то могли бы купить зерна, и нашим людям не пришлось бы голодать. А теперь многие не переживут эту зиму, и все благодаря тебе.

— Забудь о серебре. — Ингвар махнул рукой. — Надо уходить.

— Только сперва мы отдадим почести павшим товарищам, — раздался голос Рагнара.

— У нас нет на это времени, — заметил хейд со светлыми патлами и клочковатой бородой.

— Время есть, Олаф, — возразил Бьорн. — Уходить будем ночью. Вряд ли граф успеет что-то предпринять раньше завтрашнего утра.

— У нас даже найдется время для чего-то приятного, — вкрадчиво произнес Ингвар.

— Что ты имеешь в виду? — насторожился Бьорн.

— Давненько я не был с женщиной…

— А нам какое дело? Если приспичило, то пойди в кусты и поиграйся со своей колбаской.

— Зачем, если у нас есть баба? Пустим ее по кругу.

Виола вздрогнула. Она ошарашено повернулась к хейдам и застыла, пригвожденная к месту их похотливыми взглядами.