Ураган страсти - Конн Фиби. Страница 35

Джейсон провел рядом с Амандой не более трех минут, однако лицо его за это время стало пепельным.

– Что случилось? Как думаешь, чем она больна? Рослый мужчина глубоко вздохнул и прошептал:

– Мне кажется, это холера, и нам крупно повезет, если мы не потеряем половину лагеря.

– О нет! – Габриель смертельно побледнела и едва не лишилась чувств. Зная, что истерика не принесет никому из них пользы, она усилием воли заставила себя успокоиться. – Ты уже сказал Сэму?

– Нет еще. – Джейсон сжал в руках ее ладонь и произнес: – Вы с Джоанной провели с больной все утро, поэтому вам придется остаться здесь и присматривать за детьми, если они вдруг заболеют.

Габриель в оцепенении только кивнула в ответ.

– А у меня родители умерли от холеры… Друг за другом в течение нескольких часов. Но поскольку тогда я не заболела, может, мне повезет и на этот раз.

Не в силах больше сохранять хладнокровие, Джейсон порывисто обнял Габриель и, крепко прижав ее к своей груди, погладил ее шелковистые волосы.

– Когда-то доктор Уитмен, миссионер пресвитерианской церкви, уверял меня, что ему успешно удавалось лечить холеру с помощью обильного питья и теплых одеял. Я не знаю, что еще мы можем предпринять.

Габриель лишь на минуту задержалась в объятиях любимого, после чего отстранилась и гордо выпрямилась:

– Мы с Джоанной присмотрим за семьей. А тебе, видимо, пора позаботиться об остальных.

Джейсон поднес ее руку к своим губам, нежно поцеловал и посоветовал:

– Хорошенько, с мылом, искупай детей. Отскреби их дочиста щеткой, а потом сожги все их вещи. Найди для них одежду, к которой их мать не прикасалась в течение последних нескольких дней. Питье кипяти и старайся поддерживать чистоту. Пусть спят прямо на земле – я принесу вам чистые одеяла. И не подпускай их к матери, как бы они ни просили тебя разрешить им увидеть ее.

Габриель только рассеянно кивнула. Когда Джейсон, сорвав с себя одежду, стал бросать ее в огонь, Клейтон решил, что тот лишился рассудка.

– Боже мой, парень, что ты делаешь?

– Принеси мне другие штаны и рубашку, а также мыло и чистое полотенце. Судя по всему, Аманда Даффи слегла с холерой, и я не хочу, чтобы эпидемия распространилась по всему лагерю.

Клейтон бросился к гужевым мулам, и руки его заметно дрожали, пока он рылся в багаже в поисках нужных вещей.

– Конечно, мы не можем бросить тут их фургон, но что же нам теперь делать? – спросил он, совладав с собой.

– Я собираюсь отвести остальные фургоны вперед на сотню ярдов, – отозвался Джейсон, – а затем, если больше никто не заболеет, продолжить путь. Но, по всей вероятности, этот случай будет не единичным.

– Боже, как же нам защитить девушек? – встревожено осведомился Клейтон.

Наполнив кувшин водой, Джейсон взял мыло и принялся старательно тереть свое загорелое тело.

– Габриель и Джоанна провели все утро вместе с Даффи, поэтому я вынужден был оставить их там.

Клейтон устало опустился на землю.

– Не все умирают от холеры, Джейсон. Кое-кто все же остается в живых.

– Да, а некоторые вообще не заболевают, как бы часто они ни подвергались опасности заражения. Будем молить Бога о том, чтобы среди нас нашлось как можно больше таких счастливчиков.

Одевшись и оседлав Дюка, Джейсон отдал приказ трогаться в путь, однако вскоре распорядился сделать привал. Затем сообщил всем по очереди, что Аманда Даффи серьезно больна и караван станет лагерем прямо здесь. К тому времени когда он добрался до последнего фургона, среди переселенцев уже распространились слухи о холере. В тысяча восемьсот тридцать втором году эпидемия была занесена из Азии в Европу, пересекла океан и, добравшись до Нового Орлеана, быстро распространилась вверх по реке Миссисипи, оставив после себя тысячи жертв, среди которых были и родители Габриель. И вот теперь, в сорок седьмом, болезнь снова дала о себе знать, распространившись по берегам рек Миссисипи и Огайо. Тем, кто следовал на запад в надежде избежать ее смертоносной хватки, стало ясно, что на этот раз удача от них отвернулась. Фургоны образовали большой круг, середину которого переселенцы использовали как загон для домашнего скота.

Младшей дочери Даффи, Сюзанне, было четыре года, а старшей, Мэри Бет, – шесть. Стараясь обратить все в игру, Габриель сама вымыла девочек и переодела в прелестные миткалевые платьица, которые нашла в их сундуке. Однако Тимоти отличался особой сообразительностью. Когда он отвел Габриель в сторону, глаза его были полны слез:

– Моя мама умрет? Поэтому нас все бросили? – Крепко обняв его худенькое тельце, Габриель попыталась ему все объяснить и заставила хорошенько вымыться.

Вечером Сэм спустился из фургона, чтобы поужинать, однако он был так напуган, что даже не попробовал бульона, приготовленного Габриель. Он лишь виновато опустил глаза и попытался объяснить ей истинную причину своего беспокойства:

– Я знаю, что никогда не был Аманде хорошим мужем, но все-таки старался… Если я потеряю ее сейчас… – Тут он прервался, слезы душили его, и Габриель поспешила ему на помощь.

– Вам незачем изводить себя, Сэм. Прошлое уже не изменить. Мы сделаем все возможное, чтобы Аманда выжила, а остальное уже зависит от вас.

Тут Габриель заметила приближение Джейсона и крикнула, чтобы он держался в стороне, но он передал обещанные ей одеяла из рук в руки.

– Как она?

– Боюсь, ей не стало лучше. Сэм все время с ней, и я попытаюсь уговорить Джоанну провести эту ночь под открытым небом вместе с нами.

Еще никогда Джейсон не чувствовал себя таким беспомощным. Он провел едва ли не самый скверный день в своей жизни, пытаясь переубедить тех людей, которые хотели покинуть лагерь, не понимая, что они могут стать следующими жертвами эпидемии. Он даже заявил, что, если понадобится, пустит в ход винтовку, но никто не оставит караван до тех пор, пока у него есть средства помешать этому.

– Постарайся как следует отдохнуть этой ночью, а завтра утром мы поговорим. Я не брошу вас тут одних, как бы меня ни уговаривали, – пообещал Джейсон.

– А что, кто-нибудь уже предлагал нечто подобное? – удивилась Габриель. – Впрочем, какое бы решение ты ни принял, оно будет правильным.

– Стало быть, теперь ты мне доверяешь? В такое трудное время?

Джейсон не мог понять этой внезапной перемены, ведь он столько раз получал от нее резкий отказ. С угрюмым видом он побрел обратно в лагерь.

– Спокойной ночи, Джейсон, и да хранит тебя Бог, – прошептала Габриель и вернулась к детям.

Она уложила их на одеяла под открытым небом и рассказывала им сказки до тех пор, пока все трое не заснули.

Из фургона вылезла Джоанна и принялась расхаживать из стороны в сторону, чтобы размять затекшие мышцы.

– Послушай, не лучше ли тебе немного вздремнуть? – Габриель очень устала сама и прекрасно представляла состояние Джоанны.

– Да, пожалуй. Вряд ли от меня будет толк, если я засну как раз тогда, когда моя пациентка будет больше всего во мне нуждаться.

– В таком случае спокойной ночи.

Габриель разместилась на одеяле поближе к детям и уже через несколько минут крепко спала. Однако еще задолго До рассвета ее разбудил Сэм.

– Мисс Макларен, – шептал он в отчаянии дрожащим голосом. – Похоже, я тоже заболел, мисс. У меня внутри все горит. Что же теперь делать?

Габриель взяла его за руку и подвела поближе к потухшему костру. Расстелив на земле одеяло, она заставила его лечь.

– Не паникуйте, мы сумеем вас выходить. – Судя по всему, ее слова оказались поддержкой для ее собеседника.

Габриель развела огонь и, вскипятив чайник, забралась в фургон. Убедившись, к своему глубокому удовлетворению, что Аманда еще дышит, девушка вернулась к Сэму и попыталась уговорить его выпить как можно больше жидкости.

Едва ей удалось справиться с отцом семейства, как заплакала Мэри Бет, и Габриель бросилась к девочке. У той был сильный жар, а уже через какое-то время она вся тряслась от озноба. Проснулась Джоанна, и после короткого обсуждения они сошлись на том, что дети останутся на попечении Габриель, а заботу о взрослых Даффи Джоанна возьмет на себя. Еще через час проснулась Сюзанна и стала жаловаться на боль в животе. Только Тимоти, встав на рассвете, чувствовал себя вполне здоровым.