Контуженный: Каторжанин - Гор Алекс. Страница 6

– Кажется, ты не понял, с кем имеешь дело, Шустрый. Тут все под нами. Будешь бузить, проживешь недолго.

– Ты мне не ответил, а это очень невежливо, – протянул я и начал считать, тыкая пальцем в арестантов, – пять, десять, пятнадцать, двадцать. Нет, перебор, придется двоих оставить в живых.

Мужики подобрались и немного отодвинулись от меня.

– Ты кого напугать решил, сопляк? – прошипел старший в этой шайке.

– Кто из вас хочет жить? – спросил я и осмотрел тяжелым стылым взглядом мужиков, все еще крутя в пальцах ложку.

– Зря ты грубишь. Я это запомню, Шустрый! – прошипел мужик со шрамом и махнул рукой своим товарищам, – пойдемте, пусть пока живет.

Я не стал их останавливать, и они обошли меня стороной, направившись к выходу из отсека. Может, и стоило показать сейчас свои зубы, но, немного подумав, я все-таки решил пока свой рейтинг опасности не обваливать. Камера встретила меня молчанием, не могут они не знать, что на входе меня поджидали.

Я оглядел мужиков, сидящих за столом, и улыбнулся, видя их напряженные лица:

– Вечер в хату, товарищи сидельцы.

– Здравствуй, Шустрый, как первая смена, понял теперь, как тут все устроено? – спросил Румб.

– Нормально, но что-то надрываться так бесконечно долго мне не хочется, но ты ведь не об этом хотел спросить.

– Да, Шустрый, Шрам по твою душу заглядывал. Мы же говорили, что они так просто этого не оставят. Что с ним решили? – прямо спросил у меня Гизо.

– Ну, как видишь, никого из них я не убил, хотя очень хотелось. Ушли, но думаю, попробуют что-нибудь против меня предпринять.

– Да, эти могут, тут ведь понимаешь, необязательно напрямую тебя убивать, достаточно спровоцировать тебя и обвалить тебе рейтинг опасности, тогда тебе или на Арену идти, или система тебя в утиль спустит.

– А тут давай поподробнее, Румб, как они могут меня спровоцировать? – заинтересованно спрсил я у разговорчивого заключенного.

– Да как, найдут должников, тут таких много, заболел, не смог на работу выйти, а есть-то надо, вот и лезут в долги, а потребовать с них всегда можно. Вот и натравят на тебя пару тройку таких. Ты их завалишь и всё. Двадцать баллов накопил, и здравствуй, Арена.

– Ты, парень, – задумчиво проговорил Гизо, – по сторонам внимательно смотри, на провокации не ведись, если какой замес начнется, то постарайся не убивать, выруби, я же понимаю, что ты обученный, сам когда-то таким был, да только сожрало меня это место. Оно всех сжирает и тебя сожрет или обчешет.

– Понятно мне всё это, мужики, поэтому и не стал я их тут валить. Лучше скажите мне вот что, – садясь за стол, спросил я, – есть тут места, где искин не видит, не могут же везде камеры стоять, станция-то огромная. Где мне этих доброхотов ждать?

– Есть такие места, и их довольно много, но дело в том, что браслеты видно везде, даже если искин не видит тебя через камеры, то он видит тебя через браслет, и тех, кто рядом с тобой, а у тебя еще и обруч. Если один браслет показывает, что его носитель мертв, то изолируются и проверяются все, кто был рядом с ним в этот момент.

– Логично, – признал я, – а есть ли способ их экранировать?

– Может, и есть, только я тебе его искать не советую, умельцы тут разные бывали, многое пробовали, только вот итог у всех один. Нет их больше, – авторитетно заявил старший по камере.

– Ладно, мужики, благодарю за науку, устал как собака, пойду в лузу.

– Сочтемся, Шустрый, сочтемся.

На следующее утро я пошел к распределительным терминалам уже сам, ничего сложного в этом теперь не было, и опять мне выпала смена на обогатительной фабрике, только на этот раз она оказалась за номером пять. Работа ничем от вчерашней не отличалась. Кроме разве что другой руды, видимо, разные фабрики изготавливали разный продукт. Всё время я внимательно следил за тем, кто меня окружает, и старался ни с кем старался не разговаривать. Несмотря на все это, никто меня не провоцировал, и вообще меня старались обходить стороной, я заметил, что людей моей комплекции тут вообще очень мало, попадались, конечно, экземпляры, но это были скорее исключения. Никто не пришел за мной и на третий день, и на пятый, и на десятый, каждый раз меня назначали на одну и ту же работу, таскать контейнеры с рудой. От скучной и однообразной деятельности хотелось выть, но вряд ли бы мне это тут помогло. После окончания десятой смены на выходе я с удивлением прочитал на экране терминала, что мне добавлен один балл полезности. Посчитав, что для того, чтобы мне обнулить рейтинг опасности, мне надо отработать без эксцессов тысячу смен, я чуть не взвыл, не видать мне приличной работы еще два с половиной цикла, охренеть математика. Перевоспитание по космическим технологиям, хочешь хорошую работу, веди себя прилежно, не хочешь вести себя по-человечески, добро пожаловать в страну вечной охоты. Еще и Арену придумали, вот это вообще мне непонятно, как-то не вяжется это с общей концепцией. Нет уж, я чокнусь от этих контейнеров, надо что-то делать. Это не жизнь, не в моих правилах существовать подобно рабу, а это как раз натуральное рабство и есть, работа за еду.

На следующий день я на работу не пошел, во-первых, у меня уже накопилось некоторое количество паек, и я мог себе это позволить, а во-вторых, у меня просто не было настроения. Я уже выяснил, что попасть на Арену может любой, и многие так и делают, когда отчаяние или нужда толкает их на этот шаг. Оказывается, история создания Арен в исправительных учреждениях уходит своими корнями в глубокую древность.

Как мне тогда сказал Культя:

– Пустота, Шустрый, она не для слабых, во всех нас, кто покинул поверхность родных планет, живет ее дух, он зовет, он толкает вперед и заставляет лететь в разных направлениях и искать. Искать лучшую жизнь и то, чего никто и никогда не видел. Пустота дает человеку право, право на выбор своего пути. На заре формирования Содружества, когда несколько крупных государств столкнулись в своей звездной экспансии, они первое время воевали друг с другом, но на смену любой войне приходит мир. Были созданы новые законы, но везде осталось право самостоятельного выбора своего пути. Так и тут, никто тебя не тащит вступить в бой на площадке Арены, но у тебя есть на это право, право собственной силой и волей доказать, что ты чего-то да стоишь».

Не очень понятно, но это так и есть, вот и мне захотелось посмотреть на то, что она из себя представляет. Раз в восемь дней можно было попасть туда, и сегодня я намерен ее посетить, по крайней мере, я смогу сам увидеть, что это такое, и с чем его едят. Пришлось, правда, договориться с Румбом и Культей, чтобы они отвели меня туда и показали, что к чему.

Глава 2. Зов крови

Сразу после обеда, когда оба моих провожатых освободились, работа у них, как оказалось, вполне несложная, мы направились куда-то в глубину станции. Арена располагалась в отдельном большом отсеке, расположенном в центральном шпиле, скорее всего, это было сделано для того, чтобы туда могли попасть обитатели всех секторов, как человеческих, так и ксеносов. Шли мы туда около получаса, и всё это время Культя, как бывший участник боев на ней, рассказывал, что нам предстоит сделать. Во-первых, вход туда стоил три приема пищи, они списывались с браслета при входе в отсек Арены, так что слишком часто посещать ее было делом накладным, надо было три дня отработать ради того, чтобы сэкономить на входной билет, такая вот тут пищевая экономика. А что тут удивительного, за развлечение надо платить, бесплатно сюда попадали только за превышение порога рейтинга общественной опасности. Несмотря на всё это, зрителей на скамейках, расположенных вокруг площадки, хватало.

Арена представляла собой круглое ристалище, огороженное стеклянным куполом, вокруг него были расположены сектора, отделенные такими же стеклянными перегородками, я с удивлением увидел, что напротив нас, с другой стороны Арены, сидят самые настоящие инопланетяне, или, как их тут называют, ксеносы, я впервые воочию видел их и с интересом рассматривал диковинных созданий. Странно было наблюдать совершенно не похожие на нас виды разумных существ, а ведь они тоже о чем-то общались между собой, размахивали конечностями и вообще вели себя практически так же, как мы. Правда не все, некоторые виды сидели неподвижно и, не отрываясь, смотрели на то, что происходит внизу. А внизу шел бой, человек сражался с человеком, у обоих в руках были однотипные клинки, практически одинаковые прямые мечи. Один из бойцов был явно сильнее и наседал на своего противника, стараясь подловить его на неверном движении. Мне показалось, что второй участник, который медленно сдавал свои позиции, вообще впервые держит меч в руках, настолько нелепы были его некоторые движения. Однако он каким-то непостижимым образом раз за разом умудрялся отбивать нацеленные на него удары или уворачиваться.