Охотник на богов (СИ) - Райро А.. Страница 26

— Выше!

— Ну… в каком-то другом мире.

— Нет!

— В параллельной вселенной.

— Не-е-е-т!

— В другом измерении, на другой планете…

— Нет!

— Иди нахрен, Годф!

— Нет! — обрубил Годфред. — Ты не туда думаешь, дурило! Мы находимся в том же самом мире, в котором ты жил до этого. Кстати, не так далеко от того места, где ты склеил ласты. Ты свой мир даже не покидал! Ты просто переместился в очень-очень-очень-очень-о-о-о-очень далёкое будущее!

Ноги меня всё-таки не удержали, и я плюхнулся прямо в ванну с водой, сполз туда задницей и так остался сидеть.

— Но это же… — еле выдавил я. — Будущее… оно же не такое должно быть… а где космические корабли… где великие цивилизации… где технологии…

Годфред усмехнулся.

— Была такая цивилизация. Её называют Одинай. Так вот ты — как раз её представитель, из зачатка той цивилизации. Она развилась до невероятных высот, а потом погибла, и на её руинах сейчас выживают люди новой цивилизации. Начинают с самого начала, с самых истоков.

Я снова зажмурился.

— Это будущее?… Я в будущем?..

— Мне кажется, ты слишком быстро мутируешь и тупеешь. Я же тебе уже сказал, что это будущее. Или ты мне не веришь?

— Как тебе можно верить, когда ты постоянно врёшь!

— Я не вру, а недоговариваю. Это разные вещи. Я вообще врать не умею. Я же бог. Мозарт не даст мне соврать, что врать мы не умеем.

— Но это будущее больше похоже на прошлое, — пробормотал я. — Ты видел какие тут телевизоры?

— Мне всё равно, какие тут телевизоры, криворукий! Мне главное, что тут есть боги, и они могущественны!..

Он вдруг осёкся.

Всё с ним стало ясно. Он переместился сюда, чтобы воплотиться богом, когда они уже обрели власть и силу, а не просто прозябают в каком-то Альманахе Богов, в далёком прошлом. Хотя, думаю, дело было не только в этом.

— А почему погибла цивилизация Одинай? — спросил я.

— А я откуда знаю? Я переместился сюда вместе с тобой. Лучше спроси у Мозарта, он всё это время жил и видел гибель Одинай. Только вряд ли бог хоть что-то расскажет человеку, не особо надейся. Мозарт подчиняется тебе только потому, что побывал в твоём накопителе, но будь его воля, он бы тебя сожрал, не поперхнулся бы…

В дверь вдруг постучали.

— Тайдер! Ты скоро? — Это был голос Браны. — Я нашла для Мозарта одежду, и он выглядит теперь намного приличнее, чем раньше! И быстрей освобождай ванную, остальным тоже надо привести себя в порядок! Врачеватель Луин придёт уже через два часа!

— Скорой выйду! — крикнул я, стараясь сделать голос бодрым, но шок от паршивых новостей всё ещё не прошёл.

Где-то через минуту я всё-таки встал на ноги прямо в ванной и начал стягивать с себя мокрые брюки, затем выжал их, как мог, и бросил на пол. Что бы ни случилось, надо сохранять холодный рассудок.

Потом дотянулся до куска мыла — оно единственное лежало на стальной раковине — и быстро намылил волосы… свои новые чёрные волосы, к которым ещё предстояло привыкнуть.

— И это всё? — возмутился Годфред. — Это вся твоя реакция? Я тебе такие новости сообщил… одна паршивей другой… а ты башку мылишь. Нормальный вообще? Может ты уже сбрендил, как Артазар Утренняя Звезда?..

— У меня вопрос, — перебил я его, продолжая мылить голову. — Что насчёт Богини Смерти?

Годфред среагировал так, что моё тело парализовало. Пальцы замерли, и кусок мыла выскользнул из ладони, булькнувшись в воду.

— Предупреждать надо, дурень! Зачем так сразу-то?..

— Ты ведь в будущее не просто так переместился, да? Ты от неё сбегал? От Богини Смерти?

— Ты можешь не повторять её имя? А то мне как-то не по себе. Представь, что тебя преследует твоя бывшая, потому что хочет убить. Ты сильно обрадуешься?

— Значит, Богиня Смерти — твоя бывшая?

Я спросил это на полном серьёзе, но Годфред разозлился.

— Думай, что несёшь, балбес!!!

Моё тело внезапно подскользнулось и плюхнулось в ванну. Я так сильно приложился задом о стальное дно, что всё-таки сматерился, да так, что едва себя остановил, чтобы не заорать от злости во всю глотку.

Когда экзо-бог вмешивался в управление моим телом, получалось ещё хуже — я становился неуклюжим, меня будто перекашивало параличом.

— Больше так не делай! — процедил я. — Если я сверну себе шею, то и ты сдохнешь. Так что насчёт Богини Смерти? Почему она хочет тебя убить?

— Не твоё дело. — Годфред вдруг замолчал.

Он молчал до тех пор, пока я не помылся, не вылез из ванной и не взял полотенце.

И вот в голове снова прозвучал его голос:

— Та девчонка, которая сейчас сидит в соседней комнате… это была она. Это она умертвила твоё прошлое тело. И она называла себя Богиней Смерти. Это точно она. Она.

Годфред всё повторял «Она, она».

Мой экзо-бог, и правда, её боялся.

— Ты шутишь, да? — Вот в это я не поверил. — Если мы переместились в будущее, то как она тут оказалась? Она тысячу раз должна была уже состариться и умереть.

— Не знаю, как она тут оказалась, но это она, — серьёзно ответил Годфред. — Только вот насчёт того, носит она в себе Богиню Смерти или нет, я не могу сказать ничего. При ней мне приходится сразу скрываться, поэтому выяснить всё про эту Афену Гаспер ты должен сам, иначе нам хана. Причём обоим сразу. И чем раньше ты узнаешь про эту девчонку всё, что нужно, тем лучше. Если она больше не носит в себе Богиню Смерти, то и хрен с ней, а вот если носит, то… плохо… очень плохо. Я совсем не ожидал, что она тоже тут, но нам придётся от неё избавиться, если она случайно увидит меня в твоём теле.

Волнение Годфреда передалось и мне.

Связываться с Афеной мне не особо хотелось, она странная, и это ещё слабо сказано. Вокруг неё ведь действительно всё рушится, тут Кристобаль нисколько не ошибся.

На то, чтобы вытереться и накинуть на себя потасканный и застиранный халат, у меня ушло ещё несколько минут, но прежде чем выйти из ванной, я спросил Годфреда ещё кое о чём.

— Ты сможешь сделать так, чтобы врачеватель Луин подумал, что избавил меня от кармы на мутацию магии? Нам ведь нужно, чтобы тебя не засекли экзорцисты, а, говорят, он хороший экзорцист.

— Я могу обманывать экзорцистов, но только если ты будешь поддерживать во мне энергию. Меня надо кормить, если ты не понял. А я, повторюсь, большой гурман.

— На ужин как раз будет жареный батат.

— Я не ем батат, дурило! — психанул Годфред.

— Дурило — это ты, Годф. Даже Мозарт понимает шутки лучше тебя. Я уже догадался, что для силы тебе нужны души. Тогда ты прямо сейчас можешь подкрепиться. Душа грувима сойдёт?

Я вытянул правую руку с перстнем и провернул на нём маленький череп. Когда тот раззявил челюсти, и показалась белая жемчужина, Годфред среагировал. На этот раз по моему телу пронеслась волна нетерпения и какой-то странной жадности, будто я внезапно захотел есть. И не просто есть, а жрать!

— Дай мне душо-о-онку… — застонал Годфред. — Да-а-ай скорее, кривору-у-укий…

Я нажал пальцем на жемчужину, не давая ей раскрыться.

— Если назовёшь меня криворуким ещё раз, никакой душонки не получишь.

— А «дурило» можно говорить?

— И «дурило» нельзя.

— И «балбес»? И «затупок»? И «сволочь, говнюк, сукин сын, подонок»? А «индивид, не имеющий здравого рассудка с самого рождения» — так хотя бы можно?

— Нет, нельзя. Теперь ты будешь называть меня «коллекционер». Или «хозяин». Или «дружище».

— Да я лучше удавлюсь, чем назову тебя «хозяин» или «дружище», сраный шантажист!

— И «сраный шантажист» тоже нельзя.

Я отчётливо ощутил, как Годфред меня ненавидит, но в то же время очень хочет получить душу из моего накопителя.

— Ладно, коллекционер. Договорились. Давай душонку сюда, а то она прокиснет же…

Я убрал палец с жемчужины на перстне, и накопитель раскрылся, выпуская захваченную душу грувима.

— О-о, наконец-то! — с жадностью произнёс… я.

Это сказал я сам!

А потом ещё и открыл рот во всю ширь! И вдохнул воздух, заглатывая белое облако души, вырвавшееся из накопителя!