Охотник на богов (СИ) - Райро А.. Страница 30

Он уставился на Мозарта в ужасе и восхищении, покачал головой и по привычке схватился за амулет (уже другой амулет, в виде красного глаза).

Мозарт глянул на меня, спрашивая разрешения поздороваться. Я кивнул.

— Мозарт, — представился морфи. — Бог Гор.

Мне нужно было показать, что он не опасен, пока я не прикажу ему быть опасным. Луин, судя по всему, пользовался уважением и авторитетом в Гипериосе, а значит, мог повлиять на мнение людей. Лишние проблемы в виде их ненависти и страха мне были не нужны.

— Мозарт не атакует, если не будет необходимости, — сказал я. — К нему нужно относиться с уважением, как и к его хозяину. Тогда всё будет в порядке.

Да, это было нахально с моей стороны, но Луин среагировал, как надо.

— Ну конечно, — кивнул мужчина. — Вряд ли кто-то посмеет не уважать Тайдера ЛасГалена. Особенно, если Гильдия посчитала тебя нашим спасением, хотя прямо об этом и не говорит. Но мы не дураки, всё понимаем. Даже наш суровый кириос Кэйнич.

Ещё несколько минут он разглядывал морфи и только потом приступил к осмотру моего укуса и раны на спине после удара о лодку. И опять экзорцист использовал очередной амулет, поводив им над ранами. Луину хватило минуты, чтобы, на место укуса перестало ныть. То же самое он проделал и с раной на спине.

— Заживёт к утру, — объявил он уверенно, после чего заспешил к ещё одному пациенту по соседству.

Вместе с ним ушёл и Беласко. Он больше не проронил ни слова, только кивнул на прощание Бране.

Как только оба экзорциста покинули дом, Брана уткнула руки в бока и с претензией глянула на Мозарта.

— И что теперь? В наш дом теперь будут приходить, как в музей, да? Чтобы посмотреть на нашего бога? А посуду мыть потом мне? Ну уж нет!

Брана быстро распределила обязанности по уборке кухни и мытью посуды. Досталось даже Мозарту.

Это было странно.

Бог помогал на кухне тем, кто ненавидит богов. Жуткая ирония.

И кстати, как-то Годфред назвал Мозарта малолетним богом, и я решил уточнить, но Годф уже прочитал мои мысли.

— Ну да, он малолетний. Его возраст — всего двести-триста тысяч лет, не больше. По людским меркам Мозарту лет семь. Можно сказать, это такой большой и жуткий ребёнок. Поздравляю, теперь ты папаша! Дай обниму!

Вот чёрт.

Я потёр лоб и взглянул на своего огромного морфи с бородой и красными дредами. Вот тебе и мальчик лет семи. Приехали.

— А тебе-то сколько? — спросил я у Годфреда.

— Не твоё дело, — веско обозначил он, но что-то подсказывало мне, что Годфред по людским меркам далеко не подросток.

Тогда сколько же ему на самом деле? Миллион?..

Этой ночью спалось мне хреново.

Можно сказать, вообще не спалось.

В голове мельтешили мысли. Я переместился в будущее… я мутирую из-за бога… мне нужно его воплотить, а значит, получить ещё одного морфи… нужно выжить… нужно получить седьмой ярус мастерства… нужно освободиться… нужно получить гражданство… нужно, чтобы от меня отстали и дали жить спокойно… нужно узнать информацию о Богине Смерти и не дать ей меня прикончить второй раз…

Подумав о ней, я сразу же вспомнил синие глаза Афены. Да уж, для кого-то смерть выглядит именно так. Красивая блондинка по прозвищу Глобус, вокруг которой всё рушится.

Сейчас она спала в соседней комнате, и я всё время вслушивался в шорохи, ожидая, что она внезапно явится, чтобы меня добить.

Крис спал на кровати у другой стены, но даже его храп не помешал мне услышать странные звуки.

Сначала я подумал, что это в коридоре. Но нет. Звуки шли из соседней комнаты, где спала Афена. Кажется, там что-то скреблось.

Я полежал около минуты, а потом тихо поднялся.

В углу нашей с Крисом комнаты всё так же стоял Мозарт и охранял меня. Он не спал и внимательно наблюдал за обстановкой.

— Будь наготове, — шепнул я ему и направился в коридор.

Мозарт кивнул и пошёл за мной, приготовив лук. Внезапно прямо передо мной, у самых ног, появился опоссум или как там его…

Жмот — я так его назвал.

Зверёк серьёзно смотрел на меня блестящими чёрными глазами и мотал головой, будто умоляя никуда не ходить. При этом я заметил, что в его хваткой лапе зажата конфета-ириска. Умудрился всё-таки стащить у Браны, мелкий падлюга.

Опоссум жестикулировал лапами, пытаясь показать что-то ужасное.

— Не суетись, Жмот. И верни конфету на место, — почти бесшумно ответил я ему и отодвинул с дороги.

Тот фыркнул и сунул конфету в рот.

— Еще раз такое повторится, — сощурился я, — и отправишься на остров вместе с рюкзаком.

Сейчас мне было не до опоссума. Я вышел в коридор и приблизился к двери комнаты, в которой спала девушка, после чего ещё раз прислушался.

Скрежет из комнаты не прекращался. Совсем слабый, еле слышный. Мне даже подумалось, что если бы не слух Годфреда, то я бы ничего не услышал. Ведь никто в доме, кроме меня одного, его не уловил. Даже Брана, а она чуткая.

Я взялся за дверную ручку и повернул, ожидая, что дверь будет заперта, но нет. Ручка легко поддалась. Я шагнул в комнату, всё время напоминая себе, что, возможно, иду к Богине Смерти.

Внутри было темно и пахло чем-то приятным. Духами, возможно.

К моему зрению сразу же подключилось зрение Годфреда, и очертания комнаты стали видны. Кровать, стены, шкаф, одежда на стуле и даже книга на полу.

Сделав ещё пару бесшумных шагов, я наконец разглядел то, что происходит с девушкой, и замер на месте…

Она спала на широкой двуспальной кровати.

Её глаза были закрыты, но, казалось, она не спит, а только притворяется. Афена лежала на спине, раскинув руки. Одна её ладонь ухватила простынь, а вторая скребла ногтями по деревянной спинке кровати.

Именно этот скрежет я и услышал.

Девушка порой мучительно выдыхала, приоткрывала рот и что-то произносила, бормоча во сне, а порой даже тихо стонала.

Ну и ну.

То ли ей просто дурной сон снится, то ли всё же что-то не так.

Я шагнул ещё ближе.

На Афене была только одна коротенькая сорочка, но она лишь слегка прикрывала стройное тело. За тонкой тканью угадывалась грудь, очень даже приятного размера, и затвердевшие соски. Сорочка совсем задралась, оголяя и бёдра.

Я невольно пялился на её почти голое тело, но при этом не выпускал из головы, что эта девчонка может быть опасна, пока я не выясню, что она скрывает, и скрывает ли вообще.

Мозарт вошёл в комнату вместе со мной и остался у двери, прицелившись из лука точно в лежащую девушку.

Я поднял руку, давая понять морфи, что подам знак, если помощь понадобится, а сам приблизился к кровати и встал рядом, пристально наблюдая, как Афена стонет во сне и всё сильнее скребёт по деревянной спинке.

Девушка продолжала что-то шептать, и я наклонился ниже, чтобы расслышать.

Мой слух уловил только обрывистые фразы:

— Вырваться… хочу вырваться…

Меня прошиб холодный пот.

Неужели в ней говорит Богиня Смерти, которая хочет вырваться? Только знает ли сама Афена, что с ней что-то не так?..

Внезапно девушка открыла глаза и уставилась прямо на меня. Скрежет её ногтей о спинку кровати прекратился. Несколько секунд Афена смотрела на меня, соображая, кого видит в темноте, а потом на её лице отразился ужас.

— Тайдер? Ты что тут делаешь?..

— Всё в порядке. Не бойся.

Я приложил палец к губам, и она смолкла, но ужас с её лица так и не прошёл.

— Ты стонала, вот я и пришёл тебя проверить.

— Я?.. — Она, конечно, мне не поверила. А потом ещё и увидела, что явился в майке и трусах. — Знаешь, что? Я всё расскажу Бране! Скажу, что ты совсем границ не видишь! Ты зачем ко мне полез? Изващенец!

Девушка рывком села на кровати, собираясь вскочить, но я придержал её за руку и показал на спинку кровати, где остались еле видимые следы от ногтей.

— Если не веришь, глянь туда.

Она уставилась на спинку и замерла.

— Это моё?