Скандинав (СИ) - Гуров Валерий Александрович. Страница 5

Глава 3

Я первым делом обработал рану, благо (насколько я мог судить по ее внешнему виду) заражения удалось избежать. Благо на пути встретился ручей, из которого мне удалось взять чистую холодную воду и промыть рану как следует. После я кое как разорвал свою рубаху, оторвав от оной рукав. Сделал компресс и перевязал себя. Не ахти что, но на первое время пойдет.

Далее я некоторое время брел в одиночестве, размышляя, но очень скоро понял, что понятия не имею куда идти. Вокруг пересечённая местность, то рощицы встречаются, то поля. Идти без должной подготовки затруднительно. Ноги увязают в поросли, мышцы быстро забиваются, да еще и рана беспокоит. Я вообще удивлен, как с таким повреждением еще могу куда бы то ни было идти.

Но раз так, то решаю — падаю на след тех славян, с которыми говорил ранее. Те идут не быстро, но хорошо утаптывают траву, оставляя за собой подобие тропинки.

Внимание на меня не обращают. Что с меня взять то? Не вооружен, ценности не имею и скорее всего сдохну скоро. Плетусь — ну и пусть. В отличие от братьев я понятия не имеб, куда идет эта «дорога», поэтому ускорившись, превозмогая боль в боку от ранения, сближаюсь с братьями.

— Да погодите вы, куда учесали!

— Чего тебе? — после некоторой паузы откликается Мирослав.

Никто не останавливается и даже не оборачивается, безразличие зашкаливает. Однако теперь я понимаю, что корни такого отношения растут в отсутствии у славян сил. Шли на жилах, просто потому что надо. Не один я такой — уставший и выжатый, как лимон.

— Братцы, может мне кто расскажет, что произошло? — спрашиваю.

— Чего привязался? — говорит Борислав, второй брат.

Братья переглядываются, и Борислав корчит такую гримасу, что все понятно без слов — катиться мне к черту. Мирослав же останавливается, оказавшись не столь категоричен.

— Чего тебе надобно?

— Расскажи, что тут стряслось, я ничего не знаю толком.

— Ты про это… — Мирослав вздыхает, явно с облегчением, наверное, думал, что я начну спрашивать с него провиант или еще чего. — Ничего хорошего не случилось. Че говорить, опять эти даны обнаглели, сил уже никаких нет. С одними по человечески договоришься, руками ударишь, дела наладишь, так другие лезут, как блохи — не изведешь. Да ты это и сам видел, — в глазах Мирослава появляется грусть.

— Говорили же нашему голове, что даны — это собаки, нелюди, — присоединяется к разговору Борислав. — Да как по-другому дела вести?

— Тебе, похоже, вправду головешку отшибло накрепко? — Мирослав вздыхает. — Мне бы так… такое не забывается.

— Нападение я помню, братцы, — я нарочито касаюсь раны. — Просто смириться никак не могу. С чего бы собакам этим нападать, никак сообразить не могу. А что башку отшибло, это правда… вот вас вспомнить не могу, — с прищуром обвожу братьев взглядом, делая вид, что припоминаю. Мне с такой то раной беспамятство может с рук сойти.

Разумеется, что ни того, ни другого я не видел раньше, но сейчас важно отыграть по Станиславскому, чтобы братья ни в чем меня не заподозрили. У них все еще свежи воспоминания о том, как я на их глазах «воскрес» прости господи упырем. Получается убедительно:

— Ну ты скажешь, они тоже от куска арабского долю хотят, — хмыкает Мирослав.

— Да кто же им даст, — зло шипит Борислав.

— А что до нас, неудивительно, что не помнишь, ты, видать, братец пришлый, не ладожский.

— Угу, — быстро поддерживаю зарождающуюся легенду.

— Словене мы ильменские, коренные ладожане. — поясняет Борислав. — Сам то кто? Мирослав хоть и говорит, что видал тебя в Ладоге, а я тебя среди городских не припомню.

— Так говорю ж, пришлый. В Ладоге первый день был, — нагло вру. — Бежал, чтобы в рабство не попасть.

Борислав вымеряет меня взглядом.

— Кто тебя возьмет в рабы хворого, — ухмыляется он. — Мороки больше. А чего хотел то в Ладоге? Зачем пришел?

— Как че, бурлаком податься на пороги волховские, — пожимаю плечами, докручивая свою легенду.

— Вон оно, ну бурлаки это дело нужное, — соглашается Борислава.

— К Дешевъко хотел попасть что ли? — спрашивает Мирослав.

— Да, — соглашаюсь, хотя понятия не имею кто это такой. Кликуха такая или имя, из разряда «как у меня»?

— Почему к нам не пошел, чем мы тебе не по нраву пришлись?

— Э-э-э…

Выходит мои собеседники имеют отношение к бурлакам, неужто торговцы? У кого еще интерес на Волхове?

— Да с того, что Дешевъко платит сверху, от чего же еще, — Борислава зло пинает камушек лежавший на земле. — Ты бы тоже, Мирослав платил, коли так тебя зажали.

— Я вообще думаю, что это Дешевъко собак на Ладогу навел, потому что сам ушлый и с такими же ушлыми только может договориться, — заявляет Мирослав.

Слушаю внимательно, впитывая информацию как губка. Вон как интересно поворачивается. Выходит, я повстречал необычных ладожан, а из тех, кто занимается торгом с арабами, для того нанимает викингов в охрану «путей сообщения». Самая настоящая славянская элита. И выходит я стал свидетелем разборок в духе девяностых между Мирославом и Бориславом и неким Дешевъко, которые подобно Толе Уверенному являются авторитетными бизнесменами этого времени и держат в своих руках торговые пути с арабским миром.

Выходит, атака захватчиков, этого самого Рюрика Ютландского ничто иное, как внутренний междусобчик «бизнесменов» из девятого века. По крайней мере, все именно так со слов братьев. Ни о каком вокняжении Рюрика речи не идёт.

— Ладно, че гадать, — Борислав отмахивается. — Пустой разговор, с Дешевъко мы еще потолкуем по свойски.

— И куда вы теперь путь держите? — осведомляюсь у братьев, а то, что Дешевъко это пидор — я уже понял.

— Точно не местный, — усмехается Мирослав. — В Новгороде месяц другой отсидимся, эти собаки туда не сунутся, подождем пока наши наемнички подойдут и порешают со своими соплеменниками. Что еще делать? Зря что ли деньги им платим?

— Потом и в Ладогу воротимся, — подтверждает Борислав. — Не в первой.

— В Новгород? — переспрашиваю.

— Ну да, до туда они не пойдут.

Хмурюсь, по привычке потянувшись к консоли, чтобы вывести информацию о древнем городе. Разумеется, ничего не выходит, но о Новгороде я помню итак. Если верить последним научным исследованиям, Новгорода в 862 году еще не существовало — по археологическим изысканиям, датой основания города считается 918 год (плюс-минус 41 год). Именно в то время в Новгороде стоит крепость с деревянной защитной стеной. По словам же братьев, Новгород уже существовал… да, в летописи говорилось о том, что в 862 году Рюрик… Меня как током прошибает.