Цементная блондинка (Право на выстрел) - Коннелли Майкл. Страница 30

— Вы знали об этом, господин заместитель? В личном деле детектива Босха о том упоминается. Когда он подал заявление о приеме на работу в полицию, он должен был ответить на вопрос, становился ли он когда-нибудь жертвой преступности. И он написал, что потерял мать.

Наконец Ирвинг произнес:

— Нет, этого я не знал.

— Я думаю, что в пятидесятые годы «бродяжничество» являлось эвфемизмом слова «проституция» — тогда в Лос-Анджелесе как раз было принято отрицать существование проблемы преступности — такой, например, как безудержная проституция на Голливудском бульваре. Я права?

— Этого я не помню.

Чэндлер попросила свидетеля подойти к ней и вручила Ирвингу тонкую пачку бумаг. Она дала ему почти целую минуту, чтобы он смог с ними ознакомиться. Читая, Ирвинг нахмурил брови, и Босх не мог видеть его глаз. На скулах свидетеля непроизвольно заиграли желваки.

— Что это такое, мистер Ирвинг?

— Это то, что мы называем «регулярным полицейским рапортом», содержащим детали расследования убийства. Он датирован третьим ноября тысяча девятьсот шестьдесят второго года.

— Что значит «регулярный полицейский рапорт»?

— Каждое нераскрытое дело ежегодно рассматривается — мы называем это «регулярной ревизией» — до тех пор, пока не становится ясно, что надежды на его раскрытие равны нулю.

— Как зовут жертву и каковы обстоятельства ее смерти?

— Маржори Филлипс Лоу. Она была изнасилована и задушена тридцать первого октября тысяча девятьсот шестьдесят первого года. Ее тело было найдено в аллее позади Голливудского бульвара, между улицами Виста и Говер.

— Каково заключение следствия?

— Тут сказано, что в момент его составления, то есть через год после совершения преступления, по-прежнему нет никаких рабочих версий и прогнозы относительно удачного раскрытия дела достаточно безнадежны.

— Благодарю вас. И последнее. Нет ли на верхнем бланке места, специально отведенного для перечисления ближайших родственников погибшей?

— Есть. Здесь написано, что ее ближайшим родственником является Иероним Босх. Рядом, в скобках, значится: Гарри. Здесь также есть пометка, что это — ее сын.

Несколько секунд Чэндлер листала свой желтый блокнот, давая присяжным возможность переварить услышанное. Было так тихо, что Босх даже слышал, как шуршит по бумаге ручка Чэндлер, делавшей какие-то пометки в блокноте.

— Далее, — сказала она. — Господин Ирвинг, если бы вы знали о том, что произошло с матерью детектива Босха, заставило бы вас это обратить более пристальное внимание на случай, связанный с применением им огнестрельного оружия?

— Затрудняюсь сказать, — ответил он после долгого молчания.

— Он застрелил человека, подозреваемого в совершении поступка, абсолютно идентичного тому, что было сделано с его матерью — преступления, которое так и осталось нераскрытым. И вы говорите, что это не повлияло бы на ход вашего расследования?

— Да, я... Сейчас я этого не знаю.

Босху хотелось уронить голову на стол. Он заметил, что даже Белк перестал царапать в своем блокноте и неотрывно следил за обменом репликами между Ирвингом и Чэндлер. Босх постарался погасить бушевавшую в нем ярость и сконцентрироваться на том, откуда Чэндлер могла получить эту информацию. Он понимал, что адвокатше, скорее всего, удалось ознакомиться с его личным делом, но там ведь не было никаких деталей, связанных с преступлением или прошлым его матери. Что касается «регулярного рапорта», то его она, видимо, получила в архиве, сославшись на Закон о свободе информации.

Тут Босх осознал, что пропустил несколько вопросов, заданных Ирвингу, и снова стал внимательно смотреть и слушать. Ему хотелось бы иметь такого же адвоката, как Денежка Чэндлер.

— Господин заместитель, посетили ли вы или кто-то из ваших следователей место, где произошла стрельба?

— Нет, мы там не были.

— Следовательно, информация относительно того, что там случилось, была предоставлена вам командой стрелков, которая, в свою очередь, получила ее от стрелявшего детектива Босха. Так?

— В целом, да.

— Лично вы не видели вещественных улик: парика под подушкой, косметики в шкафчике в ванной?

— Нет. Я там не был.

— Верите ли вы в то, что все перечисленное мною действительно находилось там?

— Да, верю.

— Почему?

— Все эти предметы были перечислены в рапортах, полученных от нескольких офицеров.

— Но первоначально эта информация пошла от детектива Босха, не так ли?

— До некоторой степени. В той квартире был целый рой полицейских. Босх не говорил им, что писать.

— До того, как они, говоря вашими словами, принялись роиться в квартире, сколько времени Босх провел там один?

— Не знаю.

— Содержится ли подобная информация хоть в одном из полученных вами рапортов?

— Не уверен.

— Правда ли, господин заместитель, что вы собирались уволить Босха и передать дело о применении им оружия окружному прокурору для возбуждения против Босха уголовного дела?

— Нет, неправда. ОВР рассмотрело это дело и не стало принимать санкций. Это — рутинный случай. Кроме того, по их мнению, все было в рамках закона.

«Хоть одно очко в мою пользу», — подумал Босх. Это была первая ошибка, допущенная Чэндлер в допросе Ирвинга.

— Что случилось с женщиной, которая навела Босха на этот адрес? Ее звали Маккуин. Насколько мне известно, она — проститутка.

— Она умерла год спустя. От гепатита.

— Была ли она на момент своей смерти привлечена к расследованию дела детектива Босха и открытой им стрельбы?

— Этого я не знаю, я в то время руководил ОВР.

— А где сейчас два детектива ОВР, проводившие расследование? Кажется, их звали Льюис и Клэрк. Разве они не продолжали вести расследование этого дела еще долгое время после того, как официально было признано, что выстрел Босха произведен в рамках закона?

Чтобы ответить, Ирвингу понадобилось некоторое время. Видимо, у него возникло некоторое подозрение в связи с тем, что его снова возвращали к той бойне.

— Если они и продолжили подобное расследование, то без моего ведома и согласия.

— Где сейчас эти детективы?

— Их тоже нет в живых. Они оба были убиты при выполнении задания пару лет назад.

— Не практиковали ли вы в качестве начальника ОВР скрытые расследования по делам неблагополучных офицеров, которых собирались увольнять? Не являлся ли детектив Босх одним из таких офицеров?

— На оба вопроса могу ответить отрицательно. Категорически нет.

— Что произошло с детективом Босхом в связи с нарушением необходимых процедур во время убийства невооруженного Нормана Черча?

— Он был временно понижен в должности и переведен в полицейское отделение Голливуда.

— Иными словами, это означает, что он был на месяц понижен в должности и удален из своего родного отдела по расследованию убийств и грабежей в голливудское отделение?

— Можно сказать и так.

Чэндлер перевернула страничку в своем блокноте.

— Господин заместитель, если бы в ванной не было косметики и никаких доказательств того, что Норман Черч не являлся никем другим, кроме как одиноким человеком, приведшим проститутку к себе домой, остался ли бы Гарри Босх на службе в полиции? Или он подвергся бы уголовному преследованию за убийство этого человека?

— Я не уверен, что понял ваш вопрос.

— Я спрашиваю, сэр, спасли ли детектива Босха так называемые улики, якобы найденные в квартире мистера Черча и якобы связывающие его с убийствами? Спасли ли они карьеру Босха, помогли ли ему избежать уголовного преследования?

Белк поднялся и заявил протест, а затем подошел к стойке.

— Она вновь добивается от свидетеля неких предположений, ваша честь. Свидетель не может строить гипотезы, что могло бы произойти, оперируя набором обстоятельств, которые не имели места в действительности.

Судья Кейс сложил руки на груди и, задумавшись, откинулся в кресле. Затем он резко качнулся к микрофону.

— Мисс Чэндлер готовит почву для того, чтобы обернуть дело так, будто улики в квартире были сфабрикованы. Не стану судить, хорошо ли у нее это получается, но, поскольку такова ее линия ведения процесса, считаю, что на вопрос должен быть дан ответ. Я разрешаю его.