Меня зовут Шон - Макгоуэн Клер. Страница 44

Когда я стала перелистывать страницы, из блокнота что-то выпало. Зеленый листок бумаги — больничный рецепт без указания имени врача. Он был подписан неразборчивой закорючкой. Название лекарства тоже не было указано. Я вспомнила таблетки, которые привозил мне муж. Он, «врач», уговаривал принимать их, объясняя, что это нужно для лечения моей тревожности, для профилактики проблем с психическим здоровьем, как у моей матери. И я их, конечно, принимала, потому что верила, что у него есть медицинское образование. Неужели кто-то дал ему пустые бланки рецептов, чтобы он заполнял их по собственному усмотрению?

Едва до меня начало доходить, что это означало, как послышался шум и дверь в кабинет открылась.

— Вам помочь?

Сьюзи

Полицейские приехали на следующий день. Неудивительно — я ведь им так и не позвонила, чтобы сказать, что ничего не знаю, и очистить себя от подозрений.

Они были очень вежливы, аккуратно вытерли ноги о коврик и поблагодарили за чай, который я подала в фарфоровом чайнике, с шоколадно-имбирным печеньем на тарелке. Я извинилась, что не испекла его сама, потом одернула себя за излишнее усердие. В конце концов, для них я была всего лишь соседкой, которая никакого отношения не имела к аварии. Я лихорадочно прокручивала в голове придуманную историю в поисках дыр. Можно ли как-то нас связать? Наверное, да, если Нора сумела меня отыскать. Но я все еще не могла понять, как ей это удалось.

Их было двое — мужчина и женщина в одинаковой темной форме, с рациями, висевшими на поясах. Благодаря телевизору, я поняла: это значит, что ко мне послали не детективов — скорее всего, это обычное дознание. Мы сидели в гостиной, когда вдруг стало ощутимо прохладно.

— Простите за холод. У нас, должно быть, отопление… как его?.. — слово вылетело из головы — прямо как у ребенка. — Наверное, сломалось что-то.

— Из-за снега много проблем, — вежливо ответила женщина. — В это время года нам часто звонят из-за замерзших пожилых людей. Они экономят на отоплении, чтобы оставались деньги на еду.

Я завернулась в кардиган, устыдившись своего богатства и положения.

— Муж сказал, вы по поводу какой-то аварии? — я намеренно использовала слово «муж» словно щит: «Я замужем. Я никакого отношения не имею к тому человеку, кем бы он ни был».

— Верно. Месяца три назад произошла авария на боковой дороге, параллельной той, что проходит мимо вашего дома, в нескольких милях отсюда. Водитель врезался в дерево.

Я нахмурилась:

— Какой ужас… Кажется, я об этом не слышала.

А вдруг они выяснят, что это не так? А вдруг они могут проверить историю моих поисков в интернете и узнать, что я читала новости об аварии?

— Это, наверное, из-за льда? Здесь дороги песком не посыпают.

— Нет, это случилось еще до холодов. Было солнечно и сухо, и на дороге, насколько нам известно, не было никаких препятствий.

— Странно. И расследование до сих пор продолжается? — Почему им понадобилось столько времени, чтобы добраться до нас?

Они переглянулись:

— Дело не из срочных. Сокращения, сами понимаете.

Мне хотелось предложить объяснение — например, внезапный приступ, или аневризма, или еще что-нибудь, вроде потрясения, которым стали для тебя мои новости и завуалированная угроза… Но невинный очевидец не стал бы этого делать, и я промолчала.

— Вы ничего не слышали? — спросила женщина.

— Не припомню. Когда это было?

Она назвала дату, которая навечно запечатлена в моей памяти, и я притворилась, будто просматриваю календарь в телефоне. Интересно, могут они узнать, что в тот день меня несколько часов не было дома? А наша система сигнализации регистрирует время моего прихода и ухода? Неважно, прошло уже много времени. Никто не вспомнит. И Нора тогда еще не переехала сюда. Разумеется! Должно быть, твоя смерть подвигла ее на поиски. И она нашла меня, чтобы уничтожить.

Я решила подстраховаться:

— В ежедневнике ничего нет, а я уже не помню. Я стараюсь выходить на улицу почти каждый день, но гуляю в разных местах. И случаются перерывы, сами понимаете. А что было тогда… Простите.

Они собрались уходить, и у меня на душе полегчало от мысли, что это была все же обычная процедура. Ничего они не знают.

— Спасибо, миссис Томас.

Я не стала поправлять их: не все ли равно, какая у меня фамилия. Потом, когда мне уже задышалось свободнее в предвкушении момента, когда за ними закроется дверь, женщина сказала:

— Кстати, миссис Томас… Мы обратили внимание, что несколько недель назад был звонок в полицию с вашего адреса.

— Да?

«Какого черта?!» —_: в панике промелькнуло у меня в голове. Неужели Ник им что-то рассказал? Разве он знает?

— Кажется, по поводу пропавшей собаки.

Я облегченно выдохнула.

— А… Точно, точно. Конечно. Бедный Поппет. Я просила Ника не беспокоить вас такими пустяками.

— К сожалению, у нас не хватает ресурсов на поиски собак или еще каких-то питомцев, но ваш муж поступил правильно. В этом районе действуют банды, промышляющие кражей породистых животных. Вы ничего странного не замечали? За домом никто не следил?

Такое мне в голову просто не приходило. В конце концов, после всего произошедшего, было бы просто нелепо, если бы пропажа Поппета оказалась единственным настоящим преступлением в этих местах. Но что, если разные пугающие события вообще не имеют никакого отношения к нашим с тобой отношениям?

Я притворилась, что пытаюсь припомнить.

— Было несколько звонков, когда на другом конце никто не отвечал. Что-то в таком роде. Я тогда подумала, что кто-то может прощупывать наш дом, но у нас хорошая сигнализация, и не стала волноваться.

— Очень мудро с вашей стороны.

Они переглянулись, и у меня свело живот, словно на американских горках, когда думаешь, что все закончилось, и тут начинается новый круг. Как же глупо, самонадеянно с моей стороны было принимать их за простых служак. Они что-то знали. Наверняка знали. Это не просто рутинное дознание.

— Кстати, миссис Томас, наша система автоматически делает выборку по именам в базе данных. И мы не могли не обратить внимание, что ранее в этом году против вас выдвигалось обвинение в преступлении.

— Что?! — едва успев приподняться с дивана, я в ужасе рухнула обратно.

— Взлом машины в Восточном Лондоне…

Боже правый!

— …Пострадавший назвал вас в числе возможных подозреваемых. Некто Дэмьен Хендерсон.

Я уставилась на них с оскорбленным видом, в котором, как надеялась, они не увидят фальши:

— Дэмьен?!

— Вы с ним знакомы?

— Мы работали вместе. Я читала его сообщение о взломе машины, но… Мы переехали сюда гораздо раньше! Это бред!

— Вот и в полиции решили так же, поэтому тревожить вас не стали. Но, может, у вас есть предположения, почему он выдвинул такое обвинение, миссис Томас? — женщина посмотрела мне в глаза поверх блокнота.

Они знали! Наверное, они догадались, почему он мог так заявить и что я за человек.

— Я… — о боже! Осторожнее, Сьюзи… — Мы расстались не в лучших отношениях, вот и все. Но это было давно, а с тех пор мы не встречались.

Это была ложь. Я соврала, даже не собираясь этого делать. Черт!

Они снова переглянулись. Я даже немного позавидовала, что бывают люди, способные вот так обмениваться мыслями, не произнося ни слова. У меня какое-то время так было с тобой. Во всяком случае, мне так казалось. Но не с Ником. Темы для разговоров у нас иссякли давным-давно, и, даже решив поужинать где-нибудь в ресторане, мы оба утыкались в телефоны, едва договорившись их не доставать. Твой уход ощущался даже в мелочах.

— Хорошо. Спасибо за помощь.

Все? Или у них еще что-то осталось в запасе?

— Надеюсь, вы выясните, что случилось, — сказала я, провожая их до дверей. — Бедная жена. Наверное, для нее это трагедия.

Полицейские уже сели в машину, когда я вдруг поняла, внезапно похолодев, что они даже словом не обмолвились о жене.