А у нас на Венере. Фантастическая повесть - Червяков Александр. Страница 36

– Ты что за чушь городишь? – спрашиваю. – Какой пульт управления, ты о чём? Нам ловушки для мышей нужны…

– Будет, – отвечает, – вам ловушка. С приманкой даже. Мышь точно попадётся, не сомневайся. Только ты мне пообещай, что одну штуку для меня провернёшь.

Вечером я в общей комнате ужин ем, а у самого из головы всё Сенькины слова про холодильные установки не выходят. Что ему в них понадобилось, какая тут может быть связь между ними и нашими планами мышь поймать? Спрашиваю у отца:

– Пап, а пап! А для чего на станции холодильные установки?

– Ну здравствуйте, – отец мне отвечает. – Да как же на Венере без системы охлаждения? Снаружи температура даже на высоте в пятьдесят километров в атмосфере какая, забыл? Где станция летает – градусов плюс шестьдесят, а бывает и больше.

– А на поверхности без охлаждающих установок ни один экзоскаф даже полчаса не выдержал бы, правильно? – это я говорю.

– Точно. Воздух на станции у нас в жилых отсеках ровно +20 градусов, как в хорошую погоду на Земле. Только сам по себе он таким не получается – его до этой температуры система охлаждения остужает. Одни помещения от систем охлаждения дальше расположены, другие ближе, а поэтому по трубам вентиляции воздух разной температуры подаётся, а какой именно – особая компьютерная система за этим следит. А самая низкая температура на станции у нас знаешь где?

– В складских блоках, в морозильных камерах? – спрашиваю.

– А вот и не угадал! Самые низкие температуры у нас в серверных, там у суперкомпьютеров такие мощные процессоры, что их жидким азотом охлаждают. У него температура почти минус двести градусов. А если процессор не охлаждать, он просто расплавиться может. А ещё жидким азотом охлаждают матрицы фотографических камер на нижней смотровой площадке, я слышал. Но про это ты лучше у Анатолий Сергеевича порасспрашивай, он лучше меня в этих делах разбирается.

Никогда бы не подумал, что система охлаждения на станции такая важная штука. А получается важная – без неё и воздух станет жарче, чем в бане, и компьютеры работать прекратят. Только вот Сеньке всё-таки она зачем?

В школе мне Мишенька по-заговорщицки так на ухо шепчет:

– Я маме всё про наш проект рассказал, она согласилась с нами в складские блоки съездить. Поймаем мышь, сделаем опыт, и по пятёрке за проект нам с тобой обеспечено, понял?

Я отвечаю:

– А мне Сенька обещал какую-то хитрую ловушку с приманкой сделать. Так что мышь наша!

И мы друг другу даже руки чуть-чуть пожали. Это Полина Алексеевна заметила, и тут же к нам подходит:

– А вы, молодые люди, меня прямо радуете. Ни драк, ни дразнилок уже который день. Видать, не ошиблась я, когда вас в пару поставила. Потому и с затеей вашей согласилась помочь, между прочим! В субботу к Даше в гости поедем с утра – Рома, только не забудь отпроситься у мамы с папой!

Потом улыбается:

– Уж не Сеня ли Дымков вам всё это подсказал, а?

И тут Мишенька гордо отвечает:

– Нет, мам, это всё я сам придумал! – а сам мне подмигивает.

– Да, – я головой киваю, – мы всё сами.

– Вот молодцы! – Полина аж просияла вся.

А вечером Сенька ко мне в гости пришел. Достаёт какую-то штуку – видно, что из двух больших консервных банок сделана, и как отверстие в ней, а края вырезаны фигурно и странно как-то выгнуты.

– Гляди, – говорит, – вот сюда я положу приманку, а вы ловушку на складе поставите. Как мышь внутрь залезет, обратно вылезти уже не сможет. Так и привезёте домой и запустите куда вам надо. Хоть в клетку, хоть сразу в лабиринт.

– Класс! – отвечаю. – Спасибо, Сень!

А он снова хитро так прищуривается:

– Теперь слушай. Вы как поставите ловушку, ты пройди в общую комнату, ну, где все обычно обедают и чай пьют. Там же у них и вспомогательный пульт управления систем охлаждения стоит. Он там один, ты его ни с чем не спутаешь.

– А дальше что?

– Там народу немного работает, наверняка они туда-сюда ходить будут. Ты улучи, пожалуйста, минутку, чтобы никого в комнате не осталось, а тогда возьмёшь вот эту штуку, вставишь её в порт пульта управления, досчитаешь до десяти и сразу вынимай. И никому не показывай, понял?

И протягивает мне обычный кристалл памяти на цепочке. Что-то мне подозрительно всё это сразу стало.

– Сенька! – говорю. – Ты что задумал?

– Потом расскажу – отвечает. – Ты, главное, сделай, как я велел.

В субботу с утра собрался я, завтрак съел, потом взял ловушку с приманкой, уложил в рюкзак, и отправился к Мишеньке в каюту. Они с Полиной Алексеевной готовы уже были. Вот и отправились мы все втроём – сперва прошли жилой блок, потом пост охраны, наконец, добрались до главной площадки с турболифтами. В этот раз мы совсем в другую сторону поехали, не как на пусковую, и ехали очень долго, остановок десять, наверное. Наконец, Полина Алексеевна говорит:

– Наша остановка, ребята, выходим.

Никогда я ещё в этой части станции не был. Воздух здесь пахнет по-другому, и прохладнее, чем в жилых блоках. Чувствуется, что морозильные камеры где-то поблизости. Обычно от остановки турболифта несколько коридоров в разные стороны расходится, а тут такого нет – просто с двух сторон широкие такие проходы. Я только хотел спросить, почему они такие широкие, как вижу – катит по рельсам большая тележка, а на ней – огромные ящики. Наверное, что-то со складов куда-то везут. А по бокам прохода – мостки с перилами, по ним и мы прошли друг за другом. Минут пять шли, а потом сворачиваем в узкую дверь направо. Большая довольно комната, с диванами и столиками, а в стену посредине компьютерный терминал управления встроен. Общая комната, как Сенька и говорил. С дивана тётенька поднимается – чем-то на Полину Алексеевну похожа, но старше и толще:

– Полиночка, здравствуй, хорошая моя!

Потом кинулась Мишеньку обнимать:

– В кои-то веки, – говорит, – и мой любимый племянник в гости пожаловал!

Мишенька на меня показывает:

– Тётя Даша, а это Рома, мы с ним вместе научный проект делаем.

Тётя Даша мне улыбается, кивает:

– И ты, Рома, здравствуй! Вместе в школе учитесь, верно? Наверное, на Депутаточку поглядеть приехали? Я-то знаю, это ж такая редкость!

Я говорю:

– А мне Сеня, друг мой, рассказывал, что на Земле кошки и животные почти у всех есть. И даже в магазинах мышей продают.

А тётя Даша в ответ:

– Скажешь тоже, продают! Это кому же в голову придёт за такую заразу деньги платить? Ну и потом, тут вам, детки, не Земля. Депутат – он у нас единственный кот на станции, на него поглядеть даже сам Виталий Борисович иногда приходит. Сейчас я вам его покажу, котика нашего.

И выводит нас через другую дверь в склады. Ну и огромное же помещение, я вам скажу! Конечно, не как под несущим куполом, там вообще головой вертеть шею свернуть можно, но тоже впечатляет. Высота палубы четыре, а может даже целых пять, и везде полки, полки, полки, а на них ящики, коробки, тюки, свёртки какие-то. Такие полки «стеллажи» называются, я где-то читал. В проходах между стеллажами тележки ездят с захватами, и подниматься они на разную высоту могут. А когда они ездят и двигатели у них жужжат, по залу гулкое-гулкое долгое эхо гуляет. Я нигде больше на станции такого эха удивительного не слышал.

А потом смотрим – в соседнем с нами проходе сидит огромный белый кот. Я раньше котов видел только на картинках, а он, оказывается, совсем не как на картинке, а намного красивее! И смотрит на нас зеленющими глазами, а глаза умные, как будто всё понимает. Это вам не рыбки с попугайчиками. Чем-то на мягкую игрушку похож, но живой. Чудеса какие!

– А можно – я шёпотом спрашиваю – его погладить?

Тётя Даша хохотнула: