Парад искажений (СИ) - Филатов Валерий. Страница 1
Парад искажений
1981 Глава 1
Февраль 1981 года.
Первые пять дней февраля Ткачёв крутился, как белка в колесе. Ему пришлось подписать кучу бумаг в связи с созданием его отдела; кое-как, наспех, обустроить предоставленную ему дачу и проследить, чтобы сотрудники отдела получили всё необходимое для работы.
После январской операции в Зареченске Ткачёв так и не зашёл в управление МВД, где служил раньше.
— А зачем вам туда заходить, — говорил ему Андропов после совещания с начальниками отделов. — Все необходимые для вашего перевода бумаги согласованы и подписаны. Деньги и документы вам доставит наш курьер. Надо будет где-то расписаться — распишитесь. Курьер отвезёт бумаги обратно.
— Но как же? — недоумевал Ткачёв.
— Андрей Викторович, ваш отдел имеет особую степень секретности. Вам придётся расследовать преступления против нашей страны на нашей территории, совершенные нашими гражданами, занимающими высокие посты в различных органах власти. Лучше подумайте о создании в вашем отделе разведывательно-диверсионной группы. События во время Олимпиады в Москве, и в Зареченске — в частности, говорят о том, что враги нашего государства могут пойти на многое, — Андропов жестко сверкнул глазами за линзами очков. — Например, у нас совершенно нет опыта против различных проявлений террора. А работники высших эшелонов власти запросто могут создавать в своём окружении бандитские и террористические группы. Кто будет с ними бороться? Или вы будете продолжать вместе со своим агентом бегать с пистолетом за преступниками?
Ткачёв не роптал после этого разговора. Ситуация в стране действительно была «горячей» — после комплексной проверки МВД были уволены и подверглись уголовному преследованию тысячи бывших коллег Ткачёва.
Андрей Викторович выкроил время, чтобы ознакомиться с личными делами сотрудников его отдела.
Майор Гришаев Евгений Арсеньевич — аналитик. Он напоминал Ткачёву Поплутина — оперативника Зареченска, лежавшего в госпитале после тяжелого ранения. Такого же плотного телосложения, с наивным, но проницательным взглядом.
Майор Городов Валерий Иванович — старший опер отдела. Очень серьёзный мужик, судя по характеристике и послужному списку.
Капитан Муслим Ахмедович Танаев — с фото на Ткачёва смотрел черноглазый парень, чуть склонив голову. Чувствовался резкий и своенравный характер.
Старший лейтенант Агеева Екатерина Павловна — худощавая женщина, но прекрасный розыскник. Переведена из Ленинградской области. Ткачёв поморщился, только женщин в отделе ему и не хватало…
Андрей Викторович не посмотрел только одно дело — агента под псевдонимом «Хмель». Его дело можно было взять только в секретном архиве с разрешения председателя КГБ. На вынос из архива дело не давали. Но, наверное, Ткачёв, несмотря на любопытство, не очень хотел знакомиться с делом Хмеля. В Зареченске Андрей Викторович не то, чтобы сдружился с агентом, а в их отношениях было нечто большее. Хотя, возможно, Хмель так не считал.
Разговаривая с сотрудниками отдела, Ткачёв понимал, что они пока относятся к нему с недоверием, но признают его как начальника — Андропов не назначал в руководители неизвестно кого.
«Со временем сработаемся», — думал генерал, мало представляя, сколько времени у него будет. И ещё он должен был привыкнуть к костюму и галстуку. Последнее Ткачёв ненавидел. Эта «удавка» на шее его раздражала. Тут, как назло, Андрей Викторович оказался перед острой нехваткой сорочек подобающих костюму. В бытность опера Ткачёв привык к свободным свитерам и рубашки носил только летом, так и гладить сорочки было некому, что было ещё одной острой проблемой.
Андрей Викторович, стесняясь, попросил совета у Агеевой, попросив остаться после совещания. Екатерина, от неожиданной просьбы, удивленно хлопнула глазами:
— Товарищ генерал, вам некому купить сорочки?!
— Так получилось…
Ткачёв вздохнул, разведя руками:
— Я даже не знаю, где их можно купить и сколько они стоят. Да и не носил я их так часто…
Старший лейтенант поняла. Вернее, она поняла, что Ткачёв стал генералом не за то, что отдавал приказы, сидя в кабинете, а за некие действия, о которых она не имела понятия. Да и не был генерал заносчив и самолюбив. А вот то, что опытен… сомнений не вызывало. Выданные на отдел две новые «Волги» с телефонами говорили о многом.
В дверь кабинета постучали.
— Войдите, — сказал Ткачёв, не поворачиваясь.
В кабинет вошла женщина. Элегантный костюм с длинной юбкой сидел на ней, как парадная форма дембеля ВДВ. Скуластое миловидное лицо с чуть тронутыми помадой пухлыми губами и короткой стрижкой на русых волосах.
— Андрей Викторович, — обратилась к нему женщина, — я ваш секретарь — Кудрявцева Елизавета Сергеевна, — она протянула Ткачёву тонкую папку. — Вот моё личное дело с заявлением и направлением из отдела кадров.
— Я думаю, что теперь вопрос будет решён, — улыбнулась Агеева.
— Вы так считаете? — удивился Ткачёв. — Что же, можете быть свободны…
Старший лейтенант, проходя сзади Кудрявцевой, по достоинству оценила секретаря, восхищенно покачав головой.
— Присядьте, — Ткачёв показал Елизавете на стул, а сам сел за стол и принялся изучать содержимое личного дела. Кудрявцева грациозно присела, сдвинув колени на манер гимназисток и выпрямив спину.
Характеристика впечатляла. Но ещё больше впечатлила приписка самого Андропова — направить в отдел Ткачёва. Андрей Викторович размашисто подписал направление и папку закрыл.
— Будем работать, Елизавета Сергеевна. Если вам что-то требуется, то составьте список. Я отнесу в хозчасть. С телефонами работать умеете?
— Да, — не задумываясь, ответила Кудрявцева.
— Отлично, а то я просто разрываюсь с ними. Порой, не знаю за какой хвататься. Если у вас нет вопросов, то можете приступать к работе.
— Благодарю. Вам ещё нужно моё дело? Я могу его отнести в отдел кадров?
— Да, да… возьмите.
После её ухода, Ткачёв облегчённо вздохнул. Посмотрим, конечно, но с секретарём будет гораздо легче. А то всё сам, да сам…
Андрей Викторович взглянул в окно на заснеженную площадь Дзержинского, снующие вокруг памятника автобусы и машины. Вообще-то, после командировки в Зареченск, он хотел немного отдохнуть. Хотя бы пару дней. Думал, что приедет Надя, и они вместе смогут навести порядок на даче, выделенной ему из жилого фонда КГБ. Но она сказала, что пока Ткачёв не разведётся с женой, переезжать к нему в Москву не собирается. Он поскучал, но втянувшись в работу, решил отложить и развод, и приезд Надежды. Не до этого.
Запищал вызовом интерком. Ткачёв слегка вздрогнул от неожиданности, потом нажал светящуюся зелёным кнопку.
— Андрей Викторович, — послышался чёткий голос Елизаветы Сергеевны. — По первому каналу генерал-лейтенант Трефилов…
— А что мне надо сделать? — он судорожно рассматривал телефонный пульт.
— Нажмите кнопку с цифрой один и снимите трубку.
— Спасибо…
Ткачёв нажал кнопку и поднёс трубку к уху.
— Здравия желаю, товарищ генерал-лейтенант.
— Не надо так официально, Андрей Викторович, — усмехнулся Трефилов. — Но я по делу. Сейчас к тебе придёт курьер. Прими от него пакет и распишись в получении. После того, как прочитаешь документы, убери их в сейф. Свои соображения выскажешь к пяти вечера.
— Слушаюсь, Анатолий Романович.
И только он положил в трубку, как в кабинет вошла секретарь.
— Курьер из секретного отдела…
— Да, пусть войдёт.
Зашел сотрудник в форме капитана, протянул Ткачёву пакет и листок получения. Андрей Викторович расписался, и, отпустив курьера, кивнул Елизавете:
— Пожалуйста, не пускайте ко мне никого.
Она понимающе склонила голову, и Ткачёв с удовольствием отметил строгость и элегантность её причёски.
Заперев дверь изнутри, как требовала инструкция и, зашторив окна, Андрей Викторович включил настольную лампу и открыл пакет. Записка с грифом «особо секретно» выскользнула на зелёное сукно стола. В ней было указано, что город Южноморск активно посещают иностранцы. Цель их визитов обозначается как туристическая, но мест для туризма в городе нет. При выяснении принадлежности иностранцев к спецслужбам, таких связей не выявлено, но в городе выросла криминогенная обстановка. Отделу Ткачёва предписывалось провести оперативную разведку города с целью выяснения возможных связей иностранных туристов с криминалитетом Южноморска.