Дуэльный Кодекс. Том 4: Ритуал (СИ) - Март Артём. Страница 13

— Она ровно такая, какой сделала ее твоя душа. Это очередное доказательство того, что ты, Павел Замятин и я — Черный Зверь — одно целое.

— У меня не черная душа, — мотнул я головой.

— Но ты готов на многое, чтобы добиться своих целей. Даже на то, что Источник сочла бы неприемлемым.

— Хватит говорит загадками, — отрезал я, — говори, что за предостережение ты принес? Кто такая эта Источник?

— Кто такая Источник, ты скоро узнаешь, — проговорил Зверь, — а предостережение таково: У сновидца кончается Первородная Мана. Именно поэтому он строил козни против нас. Берег свои скромные запасы. Восполнить ее может только Источник. И Сновидец идет за ней.

Я внимательно слушал, не перебивал. Пытался понять, о чем же говорить загадочное существо.

— Если Сновидец преуспеет, то сначала он уничтожит Источник. Затем нас. Потом поработит Екатерину для одного только себя. Мы должны остановить его.

— Почему он раньше не использовал эту Первородную Ману? — Недоверчиво спросил я, — зачем были все эти интриги и покушения.

— Потому что Сновидец тоже рискует, — проговорил он, — ведь Источник будет защищаться. Но теперь она слаба.

Я не понимал, что это за Источник такой? Но, очевидно было, что спрашивать об этом Зверя — глупая затея. Кажется, он привык говорить загадками.

— Как защитить? — Просто спросил я.

— Академия — самое защищенное место Юга. Здесь находится проход, что водит по разным местам. К месту Источника он тоже может привести. И Сновидец придет за ним, чтобы решить все одним ходом в этой затянувшейся игре.

— Нам нужно найти это. То, что водит по разным местам, — догадался я.

— Верно.

— Что это? Где оно?

— Источник знает лишь то, что оно зовется Телепортариумом и находится где-то под академией. Это все. Я говорю лишь то, что знает Источник.

— Так давай, Зверь, — приподнял я подбородок, — вернись к своему Источнику и спроси.

Зверь замолчал. Безглазая морда была обращена ко мне.

— Я не могу. Мана покидает дворянские дома. Источник слабеет. Стареет. Но ее больше некому заменить. Чем слабее источник, тем тоньше связь. Тем меньше остается Первородной Маны, Павел.

Я смотрел на существо, сжав губы.

— Так что расходуй ее с умом. Скоро тебе предстоит величайший, в истории мира бой, о котором никто никогда не узнает.

Зверь закончил и опустил свою продолговатую морду. Стал расплываться, превращаясь в черную жижу. Окружение приняло нормальную форму теневого измерения. Сквозь тающее тело Зверя проглядывалось другое тело — Рамова.

Я приблизился, посмотрел на роялиста, валявшегося у моих ног. Опустившись, попробовал пульс. Седрик Рамов был жив. Схватив его за волосы, я принялся высвобождаться из Тенехождения.

Когда мы вышли из Тенехождения, то тут же очутились в окружении академ-гвардии. Сидя на полу, у тела Рамова, я бросил взгляд на магов, облаченных в темно-синие цвета академии. Те же, немедленно наставили на меня свои проводники.

— Что здесь происходит? — Нахмурился я, зажимая кровоточащую рану, — Объяснитесь, немедленно!

Глава 8

— Бросьте проводник, — проговорил один из гвардейцев — высокий смуглокожий мужчина в синем мундире, — и тогда никто не пострадает.

Я совсем забыл, что все это время сжимал проводник Петрина в правой руке. Я опустил взгляд на граненое лезвие, потом поднял на гвардейца.

— Вы выжили из ума? — Нахмурился я, — что вы творите? Я прибыл сюда по просьбе ректора Феоктистова. Мои товарищи ранены. Один серьезно. Я сам истекаю кровью. А предателю тоже не помешала бы помощь, — я кивнул на Седрика, — не хотелось бы, чтобы он умер раньше времени.

— Это лишь ваши слова, — отрицательно мотнул головой гвардеец, — а теперь давайте я расскажу вам, что вижу. Неизвестный дворянин приходит в компании прокураторов. Один из них — друг академии, ладно. Но второй — неизвестно кто. А потом спускается в один из важнейших залов замка. Спускается в компании инструктора академии. То есть, своего человека. А потом охранные артефакты улавливают резкое уменьшение уровня маны в этом месте. Это значит, что было использовано мощное заклинание. И что потом? Вы все исчезает и, спустя мгновение, возвращаетесь. Дворяне-друзья академии, — он указал на Седрика, — барон Рамов и герцог Фомин, ранены. А ты, и твой подельник-прокуратор несете какие-то небылицы. Что прикажете думать?

— Подельники? Да вы с ума сошли, — он, — я указал на Седрика, — был предателем. Возможно, смерти ваших товарищей на его совести.

— Это исключено, — мотнул головой гвардеец, — все преподаватели академии проходят тщательную проверку. Руководство уверено в этих людях.

— Херовая у вас проверка, — я встал на ноги, полностью игнорируя то, что гвардейцы принялись вопить, чтобы я ни двигался, — раз уже второй преподаватель академии пытается меня прикончить.

— Что? — Не понял гвардеец. На его напряженном смуглокожем лице выступил пот, — о чем вы говорите?

— Князь Малиновский. У нас был с ним конфликт.

— Это могло быть личное. И не касаться школы, — отрицательно покачал головой гвардеец.

— Это тоже могло быть личное, — я указал на лежащего у моих ног роялиста, — какого черта академ-гвадрия вмешивается в дело?

— Все произошло на территории академии, — поднял он подбородок, — мы должны были…

— Подпункт пятый, пункта сто сорок Кодекса, — начал я декламировать на память, — гласит, что дворянин имеет право на защиту своей чести в любом месте, при любых условиях. И возможность для защиты чести должна быть ему обеспечена. Своими действиями, вы нарушаете кодекс.

— Что вы несете? — Нахмурился он, — думаете, вы хитрее других?

— Он прав, капитан, — поднял один из гвардейцев смартфон, — я посмотрел в интернете. В кодексе есть такие слова.

Капитан на мгновение обернулся, взглянул на подчиненного, потом на меня. Лицо лидера гвардейцев приобрело недовольное выражение.

— Так вот, капитан, — я нахально заглянул ему в глаза, — возможно, сейчас, в этот самый момент, вы нарушаете кодекс.

— Я соблюдаю устав школы, — выпятил он грудь.

— Чья юридическая сила выше? Устава академии магии, которых сотни в империи, или же Кодекса, на постулатах которого держится как равные права дворян на защиту чести, так и благополучие нашего общества? — Спросил я.

— Это меня не остановит.

— Ну что ж, — я сгорбился, — попробуйте меня арестовать. Но предупреждаю сразу. Так просто я не дамся. А потом, на дворянском суде, после того, как вы пересчитаете тела погибших сегодня подчиненных, мы узнаем, кто был прав. И уверяю вас, это будете не вы.

Капитан гвардии замешкался. В его глазах блеснула нерешительность.

— Капитан Малкин, — прозвучал высокий старческий голос, — что здесь происходит?

Ректор академии, шурша просторной мантией, неуклюже протолкнулся сквозь гвардейцев. Те, стали расступаться, только когда заметили маленького старичка.

— Ректор, — обернулся предводитель гвардейцев, которого назвали Малкиным, — ранен иснструктор академии. Я дал приказ задержать господина Орловского, пока мы не разберемся в ситуации окончательно.

— Заберите свой приказ обратно, капитан, — голос ректора прозвучал сердито. Такой тон совершенно не подходил добродушному на вид старику.

— Но… мы…

— Вы думаете, как типичный солдат, — покачал головой ректор, — сначала делаете, а потом уже разбираетесь.

Капитан посмотрел на старика изумленно. Тот вздохнул и ответил добродушным взглядом.

— Я понимаю, капитан. Вы пытаетесь исполнять свой долг. Но не все можно измерить одним и тем же аршином. В данном случае, будет лучше, если вы уступите графу Орловскому. Правда на его стороне.

— Слушаюсь, — повременив пару мгновений, ответил наконец гвардеец, потом скомандовал, — убрать оружие!

— Будьте добры, — начал я холодным тоном, — помогите транспортировать Рамова к врачу. У меня будут к нему вопросы, когда он придет в себя.